Когда наши миры сталкиваются
Шрифт:
— Тут нечего рассказывать, брат, — говорю я, вытаскивая телефон из кармана и проверяя время. 1:30. Убейте меня.
— Скажи это себе, потому что ты выглядишь так, будто кто-то порвал твою винтажную майку «Нью-Йорк Янкиз». — Марк громко смеется.
Мои мысли блуждают по тому, что Марк сказал о Кеннеди ранее. Она из тех девушек, на которых ты женишься, из тех, что способны заставить тебя полюбить и забраться глубоко под кожу. Я никогда не думал, что захочу кого-то рядом, что мне кто-то понадобится, но наблюдая за всеми парнями вокруг Кеннеди, понимаю, что она единственная, кого я хочу у себя под кожей и единственная,
— Она другая, и я в двух секундах от того, чтобы выбить из кого-нибудь дерьмо, —отвечаю ему честно и сжимаю кулаки. С быстротой молнии в голове проносится мысль кого мне хочется ударить в первую очередь.
— Тогда я рад, что достаточно умен, чтобы держаться от нее подальше, потому что Господь знает, что мне не нужны фингалы от тебя. Я выучил свой урок еще в средней школе. Теперь вернемся к тому, что важно. Что, черт возьми, ты собираешься с этим делать, потому что алкоголь – это тот ингредиент, который заставляет работать очарование Крейга Дэниелса. — Марк указывает на коридор.
Мы смотрим, как Кеннеди поднимается по лестнице, держась за руку Крейга. Она спотыкается позади него и пытается удержать равновесие, прислонившись к стене. Я не знаю, что делаю, когда встаю и следую за ними, оставаясь на шаг позади, как настоящий ревнивый парень. Крейг закрывает за ними дверь, а я прислоняюсь к стене коридора снаружи его комнаты на случай, если я ей понадоблюсь.
Я закрываю глаза, позволяя им отдохнуть и молча желаю, чтобы этот день начался заново. Не знаю, сколько времени проходит, пока стою здесь, рассуждая о том, что мне делать. Мои возможности ограничены. Если я сейчас ворвусь к ним, кто знает, на что я пойду, но если подожду может стать слишком поздно. Когда я, наконец, открываю глаза слышу приглушенный шепот. Услышав, как Крейг повышает голос, я отскакиваю от того места, где дулся, и прикладываю ухо к двери. Звуков практически не слышно, как будто я под водой. Раздается громкий стук, и я принимаю решение. Мне все равно что будет когда я войду... я не больше ни на секунду не останусь в этом коридоре.
Глава 29
Кеннеди
У вас когда-нибудь был один из тех моментов в вашей жизни, когда вы хотели бы отреагировать по-другому? Может быть, вы бы кричали громче или дрались сильнее? Может, вы не сдержали бы слез, которые угрожают скопиться в ваших глазах, или, может быть, вы бы пробежали через толпу своих сверстников и вырвали бы глупые платиновые волосы одной девушки? Фу... откуда это взялось?
Вот что я должна была сделать. Я хотела это сделать, но поскольку я – это я, то подавила подобное желание. Вместо этого я бросила в лицо Грэма откровенный флирт с Крейгом. Это так по-детски. Я даже не задумывалась что это приведет к неприятностям.
Очевидно, я ошиблась.
Использовать Крейга, чтобы отомстить Грэму, было неправильно с самого начала. Теперь я это знаю. Мне нравилось, как лицо Грэма искажалось от ярости, когда я подмигивала Крейгу после игры или проводила рукой по его груди, показывая намек на внимание. Это было необычное поведение для меня. Я чувствовала себя комфортно с Грэмом, но с кем-то другим все было иначе.
Сразу же после того, как та девушка, которая с этого момента будет называться
Огорчение и ярость, старое разочарование – вот, что привело меня в этот беспорядок. Несколько рюмок, шесть банок пива и пара коктейлей – вот почему я смотрю на пустой белый потолок с вентилятором, который медленно крутится и словно гипнотизирует. Я просто смотрю на него, пытаясь изо всех сил забыть то, что сейчас чувствую.
Так большинство старшеклассниц справляются с душевной болью, верно? Вайолет как-то сказала, что лучший способ забыть кого-то – это подстроиться под кого-то другого. Знаю, знаю. Она супер «философ» и все такое, но в то время это имело смысл. Для меня эта теория не работает хотя бы потому, что я никогда не была под кем-либо в библейском смысле. Ну что ж.
Я лежу здесь и слушаю, как в окно врывается ветер с озера и смешивается со звуком тяжелого дыхания Крейга, который пытается взобраться на меня. Я начинаю понимать, что Вайолет ошибалась. О боже, она была не права, и мне не потребовалось больше нескольких минут поцелуев с похотливым подростком, чтобы прийти к такому выводу.
— Крейг, тебе нужно притормозить! — требую я, надавливая на его правое плечо в попытке оттолкнуть его тяжелое тело. Он безуспешно пытается расстегнуть мой лифчик. К счастью, он слушает и садится рядом со мной.
— Что случилось? — парень тяжело дышит, раздраженный моей настойчивостью и тем, что я мешаю ему украсть мою добродетель.
Я пьяна настолько, что конечности кажутся лапшой, сродни тому, что ты не осознаешь, насколько пьян, пока не сядешь и комната не начнет вращаться вокруг тебя. Хотя алкоголь изменяет и замедляет мои реакции, я понимаю, что все должно происходить совсем не так. В идеальном мире сегодня вечером я бы украла несколько минут с Грэмом. Наша история свернула на темную дорогу, и вернуться назад сейчас кажется невозможным. Слишком темно, чтобы ориентироваться.
Я свешиваю ноги, пока они не касаются пола.
— Ничего страшного. Просто... — я пытаюсь объяснить, прежде чем Крейг перебивает меня.
— Я думал, что ты этим занимаешься. Я знаю, что ты хочешь меня, Кеннеди. Хватит с этим бороться. Разве ты недостаточно долго сопротивлялась? — звучит как вопрос, но это скорее утверждение.
Он не принимает «нет» в качестве ответа. Для него весь этот флирт и безобидные прикосновения означали что-то другое. Мальчикам вроде него не нравится долго ждать. Крейг откидывает мои волосы в сторону, целует меня в шею, пробирается обратно к моим губам, слегка поворачивая мою голову к нему лицом. В груди поднимается легкая паника. Я не думаю, что Крейг обидит меня, но интуиция никогда не подводила меня. Сегодня с ним определенно что-то не так.
Я делаю попытку встать. Сломанная нога не играет мне на руку. Прежде чем успеваю произнести еще хоть слово в знак протеста, Крейг дергает меня за руку заставляя снова упасть на кровать. В его взгляде есть что-то первобытное и безжалостное, отчего желудок подскакивает к горлу. Парень прижимает меня к себе, крепко удерживая оба моих запястья над моей головой. Острая боль пронзает их, когда я пытаюсь освободиться от его хватки. Я чувствую запах алкоголя, когда он дышит мне в шею и борюсь с желчью, поднимающейся в горле.