Когда не всё равно
Шрифт:
– Плановые закончились, так что еще чуть-чуть и я свободен. А ты что собираешься делать?
– Пока не думала, надо бы уже ехать, пока тебе не влетело за мои посещения.
Это не сильно напрягает, может, кто из соседок жалуется? Мы все-таки с Аней иногда так увлекаемся, когда обсуждаем. – Приходилось признавать, что они нарушали установленные правила, и кому-то это могло не понравиться.
Но уж очень не хотелось пристраиваться в коридоре, да и девочка вряд ли согласится сидеть у всех на виду. А прервать их встречи Яна не решилась бы и под страхом собственной смерти, сейчас это общение было необходимо
– Да какая разница, разберусь. – Парень неопределенно махнул рукой, – Пока никто не жаловался, к тому же все равно Аня не будет сидеть тут в кафешке. А приходится признавать, с твоим появлением девочка хотя бы начала улыбаться, не отпирается от операции, и это уже хорошо.
– Тогда до встречи! Я тут еще помозолю вам всем глаза.
– Увидимся.
Яна неспешно брела по коридору.
Сегодня она отработала смену в клинике, потом приехала к Ане. Они успели погулять, пока совсем не стемнело. Потом еще немного поговорили у компьютера, обсуждая идею конкурса на сайте. Кажется, мозг у девочки не переставал работать ни на секунду. Она за ночь придумала тему конкурса, сделала все наброски, нашла систему, которую можно встроить в сайт, чтобы провести этот самый конкурс.
Это казалось чудом, так как раньше это бы заняло пару недель долгого и нудного общения с программером.
Поэтому выходила девушка из палаты, когда за окном стало темно, и зажглись уличные фонари.
С одной стороны надо было бы поторопиться, но уже вечер, самое пробочное время, да и дома никто не ждет. Встреча с Танькой в последний момент отменилась, у подруги заболел ребенок. Пришлось убирать купленные детские игрушки назад в шкаф, до новой попытки увидеться.
– Девушка, постойте. Это вы Яна?
Незнакомый голос вывел девушку из странной задумчивости.
К слову, в последнее время, это состояние души посещало ее все реже. Глядя на Аню, ей и самой хотелось бороться. Появились силы сдвинуть горы! Захотелось писать.
– Да. А что такое?
Яна повернулась. К ней шли двое: мужчина и женщина. Оба хмурые, очень серьезные, и явно незнакомые. В тусклом освещении больничного коридора оба казались сморщенными и тусклыми. Даже одежда была серой и неброской. И только одинаковые синие шуршащие бахилы на ногах хоть как-то оживляли унылое впечатление.
– Значит. Это вы к нашей дочери ходите? – мужчина начал сразу с дела.
Оглядев девушку с ног до головы, он быстро сделал все нужные выводы.
Невысокая, худенькая, да какой она, к черту, знаменитый писатель!
– В смысле хожу? – Яна несколько раз моргнула, пытаясь понять, кто перед ней. Собственно, думать долго не пришлось. – А вы про Аню, да, я ее навещаю. Вы, должно быть, ее родители. Добрый вечер.
Воздух вокруг наэлектризовался.
Будучи хорошим врачом, с большим опытом работы, она могла безошибочно почувствовать настрой пациента и собеседника. Так вот, эти двое, явно были настроены на скандал, или как минимум на очень неприятный разговор. Вопрос, с чего бы это?!
Мужчина продолжил все тем же безрадостным голосом:
– Понятно. Надо вам это прекратить!
Яна едва не подпрыгнула от неожиданности.
Вот тебе на! Вот тебе «Спасибо!» за доброе дело, за добросердечное
Темные брови медленно поднялись, скрывшись за длинной челкой. Ее голос так же окрасился металлическими нотками. Что-что, а вот втаптывать себя в грязь она точно не позволит. И диктовать условия тоже.
– Почему это?
– Зачем вы забиваете голову нашей дочке всякими глупостями. Она не такая как все, она привыкла к этому, зачем все эти перемены?! Почему вам разрешили вывести ее на улицу?! Ведь она не выходит! Вы хотите, чтобы над ней смеялись?! – на этот раз слово взяла женщина. Голос готов был сорваться на визг, но она во время спохватилась, вспомнив, где находится.
Яна поморщилась.
Так вот в чем дело! Вот почему Аня не соглашается на операцию! А ведь в глубине души это подозрение засело давно, значит, не зря. Вот она семья, и вот она поддержка для подростка. Боже мой, как же порой все сложно. И не ей лезть в чужой монастырь со своим уставом. Но так ведь нельзя! Нельзя мыслить шаблонами!
Наверное, поэтому в душе сделалось очень горько, обидно, за ту бедную затюканную стереотипами девочку, от которой она ушла всего несколько минут назад. В душе стремительно разворачивались эмоции, сменяя друг друга, как кадры в кино: жалость, обида, непонимание, гнев и злость. Последняя парочка была особенно навязчивой, и если уж поселялась в сердце, то вытурить их оттуда было ой как не просто. Это означало только одно: война! А уж когда Яна вставала на тропу войны за правду, свернуть с нее ее никто не мог заставить.
– За тем, что она самая обычная! В ней нет ничего такого, чего надо стыдиться! Она самый обычный подросток, которому по воле судьбы пришлось пережить аварию, и что самое страшное, ее последствия. – Голос девушки начал повышаться, окреп и уже не дрожал. – Медицина может исправить ей лицо, и когда-то так и будет. Но кто потом будет лечить искалеченную душу? Пусть я посторонний человек, но пока я нужна вашей дочери, я буду рядом. И уйти меня может заставить только она. Никто! Не вы, ни кто-то еще не в праве такое требовать. Так что нравится вам или нет, но я буду общаться с Аней до тех пор, пока я ей нужна. И уйду только в том случае, если она сама попросит об этом лично, глядя мне в глаза. Точка!
Воцарилось молчание.
Потом топот удаляющихся ног, весьма громкий, который эхом разнесся по пустому помещению.
Андрей только усмехнулся.
«Точка!»
Он стоял у двери палаты, предпочитая пока оставаться незамеченным. И не важно, что пациенты смотрели на него с интересом и недоумением. Пусть!
Какая разница. Ему просто было важно услышать. Похоже, это уже входит в привычку, стоять вот так и слушать.
«Точка!»
Вот уж точно. Если кто и мог ее поставить, только Янка. Что в ней всегда вызывало искреннее восхищение, так это умение стоять на своем. Никто и ничто не сможет сдвинуть эту маленькую хрупкую девушку с намеченного пути. Так было всегда! Подумать только, раньше все смеялись над ее стремлением писать. Ей было все равно. И пока народ отрывался в клубах, в которых к слову, она тоже иногда бывала, но редко, сокурсница предпочитала писать. И вот теперь у нее уже вышли несколько книг, есть поклонники.