Когда она жаждет
Шрифт:
— Здесь много народу, — говорит Сандро.
— Это, наверное, единственное место, где можно поесть в округе.
Внутри пахнет чем-то очень вкусным. Я оглядываю шумный обеденный зал, рассматриваю черно-белые фотографии на обшитых деревом стенах и бар в задней части. Атмосфера веселая. Доброжелательная.
Как и тридцатисемилетняя хозяйка. Она широко улыбается мне, ведя нас к столику в углу, и ее глаза с интересом скользят по моему телу.
Я улыбаюсь в ответ. По крайней мере, некоторые вещи никогда не меняются.
— Ваша официантка подойдет через минуту.
На
Сандро берет одно из меню и вздыхает. — Знаешь, это нечестно.
— Что?
Он наклоняет голову в сторону хозяйки. — Это. То, как ты просто существуешь, а они не могут насытиться тобой.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — говорю я, просто чтобы позлить его.
— Наверное, я понимаю. Ты выглядишь как увеличенная версия одной из тех греческих статуй. Сколько в тебе, метр и сто девяносто пять сантиметров?
— Метр и сто девяносто восемь сантиметров.
Он закатывает глаза. — Конечно, так и есть. Если я когда-нибудь захочу перепихнуться, я ни за что не возьму тебя с собой в качестве второго пилота.
Я хихикаю. — Перепихнуться? Разве ты не слишком молод для этого?
Он хмыкает. — Мне двадцать два. Только не говори мне, что в моем возрасте ты был девственником.
Я провожу большим пальцем по нижней губе. Мэри с соседней улицы была первой женщиной, с которой я переспал. Мне было пятнадцать, и я уже не успел вырасти. Она была на три года старше меня, и у нее были сиськи, в которых можно было утонуть. — Определенно нет.
— Вот так. — Он оглядывается по сторонам, оценивая столы вокруг нас, а затем наклоняется, его голос падает до низкого шепота. — Итак? Что мы будем делать?
— Мы должны найти что-то, что займет нас на пенсии.
Последнее слово кажется каким-то неправильным. Не думал, что когда-нибудь выйду на пенсию, тем более в тридцать лет.
Сандро бросает на меня оценивающий взгляд. — Должен признать, мне трудно представить, что ты будешь подчиняться кому-то, кроме Рафа.
Упоминание имени моего бывшего босса разжигает клубок ярости в глубине моего желудка. Возможно, я все еще нахожусь на стадии гнева.
Он был не просто боссом. Он был другом. И он сказал мне притвориться мертвым и никогда не возвращаться в город, который был домом всю мою жизнь.
Я сделал то, что он, черт возьми, велел мне сделать. Я спас его жену.
Но в ту ночь Раф облажался. Его ошибка привела к череде событий, которые закончились моей гибелью. Это был несчастный случай, но какая-то часть меня возмущается, что за последствия расплачиваюсь только я.
Я провожу кулаком по губам.
— Ты, мать твою, не сможешь заплатить мне столько, чтобы я когда-нибудь снова стал работать на кого-то. Хватит с меня такой власти над людьми. Нам нужно открыть свой собственный бизнес.
— Да, но без шуток, верно? У нас есть второй шанс, Не…
— Роуэн.
— Черт, точно. Роуэн. — Сандро почесал бровь и сел обратно на свое место. — Мне понадобится время, чтобы привыкнуть
Официантка останавливается у столика и наливает кофе в белые кружки, стоящие перед нами. — Вы готовы сделать заказ?
— Конечно, куколка. Я бы хотел…
— Я не ваша куколка.
Я поднимаю взгляд.
Наша официантка — миниатюрная блондинка. Ее волосы стянуты в хвост, а пара поразительных голубых глаз смотрит на меня с ужасом. Я чувствую себя воинственным школьником, которого сексуальная учительница отчитывает за попытку пофлиртовать с ней. Это нелепая мысль, потому что она не может быть намного старше Сандро, и она определенно моложе меня.
Но она сексуальна. Красивая, в нетрадиционной манере. Чем дольше ты на нее смотришь, тем больше она тебя привлекает. Поджатые губы и враждебность каким-то образом делают ее еще более привлекательной.
Я сканирую ее вдоль и поперек. Это заставляет ее смотреть на меня еще пристальнее, но оно того стоит, потому что под этой униформой скрывается тело, которое может стать причиной дорожной аварии.
Мои губы изгибаются в улыбке — той самой, которая заставляет женщин превращаться в лепешки в моих руках. — Я прошу прощения, мисс. Не хотел вас обидеть.
Ее взгляд на мгновение задерживается на моих губах, но выражение ее лица не смягчается. Она ставит — скорее, ударяет — кувшин с кофе на стол, достает из брюк блокнот и вынимает из-за уха черную ручку.
— Что я могу вам предложить?
— Что вы рекомендуете?
Ее глаза перескакивают на мое лицо. Я все еще улыбаюсь, и к этому моменту большинство женщин начали бы улыбаться в ответ.
Но она?
Она не дает мне ничего.
На самом деле, она хмурится, словно до сих пор не простила мне то, что я назвал ее куклой. Можно подумать, что этим словом я совершил уголовное преступление.
— Сегодня особое блюдо — цыпленок каччаторе с хрустящим жареным картофелем и спаржей. Это вкусно.
Ее тон прерывистый.
— Я возьму это.
Она записывает мой заказ в блокнот и поворачивается к Сандро. — А вы?
— Мне то же самое.
— Отлично.
Официантка забирает меню со стола и поворачивается, чтобы уйти.
— Подождите.
Она останавливается. Ее плечи поднимаются и опускаются на глубоком вдохе. Когда она поворачивается, выражение ее лица более настороженное, чем в тюрьме строгого режима. — Да?
— У вас тут не валяется газета?
Она приносит газету, которую кто-то оставил на одном из соседних столов.
— Вот, пожалуйста. Что-нибудь еще?
Ее глаза такого же завораживающего голубого цвета, как и озеро, мимо которого мы проезжали по дороге сюда.
— Спасибо. На этом все.
Она уходит и исчезает за углом.
Сандро смеется. — Видел бы ты свое лицо. Теперь ты знаешь, каково приходится остальным смертным.
Настала моя очередь закатывать глаза. Не то чтобы я никогда не сталкивался с женщинами, которым я не нравился. Просто это случается нечасто. — Неважно.