Когда отцветают розы
Шрифт:
— О'кей, о'кей! Я поем в одиночестве в каком-нибудь не менее классном месте типа «Макдональдса». Но позволь мне хотя бы поехать с тобой. Я мог бы начать архивные изыскания, о которых мы говорили вчера.
Она прекрасно знала, что он лукавит. Документы, которые им были нужны, следовало искать прежде всего в местном суде и историческом архиве. Энди, видимо, хотелось изобразить из себя ковбоя, скачущего по прерии и в любую минуту ожидающего засады. Полная ерунда, но вполне в духе Энди. Она терялась, должна ли ей быть приятна его забота или оскорбительно
— Хорошо, — она отмахнулась от ненужных сомнений. — Поехали.
В этот раз он и не пытался сесть за руль. Развалившись на сиденье рядом, он лениво, но внимательно следил за потоком встречных машин. Только когда они выехали на 29-ю магистраль, он прервал необычно долгое (для него, разумеется) молчание, а затем говорил без перерыва о чем угодно, только не о самом важном. К концу их поездки у нее звенело в ушах.
— К «Мейсон Бланш» туда, — сказал Энди, ткнув пальцем вправо, заметив, что она включила левый указатель поворота.
— Спасибо, я знаю.
— Тогда куда же ты едешь?
— К ближайшему «Макдональдсу».
Энди усмехнулся.
— Это я хохмил, как говорят парни в «Лисьей норе». Подбрось меня до станции метро. Где и в котором часу мы встретимся?
— В три часа я тебя подберу. Где ты будешь? В библиотеке Конгресса?
Он так поспешно закивал, что она поняла: посещение библиотеки не входит в его планы.
Она оставила машину на стоянке в квартале от ресторана. «Почему я так нервничаю?» — спрашивала она себя. Последний раз ей доводилось испытывать подобную робость перед встречей с отцом еще ребенком. Не потому ли это, что она пыталась изменить сами основы их взаимоотношений? Они не были слишком теплыми и близкими, но им была свойственна по крайней мере стабильность. Она давно научилась избегать ситуаций, при которых он мог вспылить, разозлиться, выйти из себя. Для этого нужно было немного — поступать так, как хотел он.
Диана вошла в ресторан за десять минут до назначенного времени, но отец уже ждал ее. Когда в сопровождении метрдотеля она подошла к столику, он учтиво привстал, приветствуя ее. Она даже не подозревала, насколько другим человеком стала за последние несколько дней — она смотрела на отца как на незнакомца, с которым прежде не встречалась, но много о нем слышала.
«Представительный мужчина» — так отзывались о нем многие. Слово «привлекательный» не совсем к нему подходило: черты лица были немного грубоваты, глаза слишком глубоко посажены под густыми бровями, губы постоянно сжаты в напряженную линию. Однако же представительный. Он был высок, прям и все еще строен. Волосы не тронуты сединой, за исключением проблесков на висках. «Интересный мужчина» — еще одна характеристика его внешних данных употреблялась по отношению к нему.
Он по своему обыкновению прикоснулся губами к ее Щеке и дал официанту усадить ее прежде, чем сел сам. Диана почувствовала, что внутреннее напряжение спадает. Если бы он на нее сердился, уже дал бы понять. Не поцеловал бы — это точно.
— Хорошо выглядишь, — сказал
— Рада, что тебе так кажется, — Диана углубилась в меню. Папа теперь будет говорить ничего не значащие банальности, пока официант не примет заказ и не удалится. Его привычки она изучила прекрасно.
Когда они сделали заказ, он достал из своего чемоданчика папку.
— Это то, что ты просила.
— Спасибо, — она положила папку в свой «дипломат».
Деловая встреча адвокатов за ленчем. Но его следующая реплика не была уже столь официально обезличенной:
— Не понимаю, чего ты добиваешься, Диана. Все твои усилия впустую.
— Откуда ты знаешь? — вызов, прозвучавший в этом вопросе, отнял остатки ее храбрости. Она не решилась произнести вслух, что думала: «Ты же не Господь Бог».
— Наверняка я, конечно, не знаю, но есть много оснований полагать, что твоего брата нет в живых — погиб в результате несчастного случая, скорее всего. В больших городах вроде Нью-Йорка люди гибнут, как мухи — безвестные и неоплаканные. В маленьком городке подобное невозможно. Там насилие — редкость.
— Со мной, однако, случилась крупная неприятность в субботу, — сказала Диана. — Семь пуль сорок пятого калибра.
— Ну-ка, рассказывай, — велел он после небольшой паузы.
— Этот же человек вполне мог убить Брэда. Он патологически ревнив, а его бывшая жена была… хорошей знакомой брата. Она ночевала у меня. Охотился он за ней, но был настолько пьян, что мог прикончить любого, кто оказался бы между ним и Мэри-Джо.
— Понимаю, — он зацепил вилкой лист салата и принялся медленно его пережевывать. — Но ведь тело не было найдено.
— Вокруг дома сотни акров леса и лугов, а если взять всю округу, то и не сосчитать. Ларри — здоровенный мужик. Такой может выкопать очень глубокую могилу.
Отец внимательно посмотрел на нее.
— Ты начинаешь удивлять меня, Диана. Быть может, все не так бессмысленно, как я полагаю. Что ты собираешься делать дальше?
Редкое для него признание самой возможности собственной неправоты вселило в Диану уверенность. Еще она была благодарна ему — его явно взволновало известие, что Ларри все еще на свободе.
— Мне страшно от того, что ты там одна. Возвращайся в Филадельфию, пока его не поймают.
— Я не одна.
Отец беззвучно фыркнул.
— Ты имеешь в виду бывшую жену? Жила бы уж лучше одна, чем с такой приманкой для этого разбойника.
Диана обрисовала ему ситуацию более детально.
— Ах, так там вас четверо! Что ж, я тебе верю и знаю, что ты не свяжешься с глупым провинциальным мальчишкой. И еще раз признаю, что в данном случае ты, быть может, права, а я — нет. Придется благословить тебя на дальнейшее и помочь всем, что в моих силах. Не нанять ли частного детектива? Эти деревенские полицейские…
— Они по крайней мере ориентируются на местности. Городскому «пинкертону» там делать нечего.