Когда погаснут все огни
Шрифт:
— Егор, не надо, — откашлявшись, держась за горло, просипела Вера, сидя на каменном полу. — Ты же знаешь, ты же видел, что нельзя отдавать ей ключ.
— Замолчи, — грозно процедила ведьма, — я и без уговора могу взять всё что хочу, но… если ты согласишься на мои условия, то возможно, я вас отпущу.
— Нам некуда будет идти, если ты отдашь ей ключ! — дрожа всем телом, сказала жена. И она была права. Но, что же нам остаётся делать?
— Так что? — вкрадчиво спросила лохматая уродина. — Ты согласен?
— Не надо… — прошептала Вера.
— Она носит твоего ребёнка. Поду-у-май хорошо, прежде чем отказаться, — продолжала ведьма.
Странно, что она так сменила поведение, пытаясь договориться. Но, больше всего меня задела фраза, что
Быть счастливым в такой страшный момент…
— Зачем тебе моё согласие? — глядя ведьме в её страшную рожу, спросил я.
— Вы, лю-ю-ди, не понимаете, что это такое. СО-ГЛАС-ИЕ! — хитро усмехнувшись, многозначительно произнесла она. — Гласом является голос. Слово не просто звук. Дай мне своё слово, и я дам вам свободу. Ты ничего не сможешь сделать со своей рукой. Она убьёт тебя. Поглотит без остатка. Но, я-я-я, знаю, как тебя освободить. Дай мне сло-о-во, да-а-й, — бормотала ведьма, гипнотизируя мигающим гранатовым взглядом.
Но, я знал, что это всё ложь.
— Пообещай, что не убьёшь нас и я дам тебе то, что ты хочешь, — выдохнул я, видя, как за спиной страшилы, Вера печально качает головой.
— Обеща-а-ю, — довольно произнесла тварь, растянув в уродливой улыбке чёрные губы, коварно блистая глазами. Как же она палится в своих намерениях, но я тянул время, как мог, надеясь на что-то.
Глава 17
Быстро перебирая когтями по камням, ворон скакал по узкому проходу. Огибая хитрые ловушки подземного народа Чахкли, он едва не застрял под упавшим булыжником, успев сложить крыло и отделаться потерей нескольких перьев. Он спешил, зная, что вверенные под его защиту люди, долго не продержатся без его помощи. Духи рода подсказывали ему путь, уводя от гибели, что таилась в стенах. Давящие, колющие и режущие ловушки, самораспыляющиеся ядовитые грибы и многие другие опасности, поджидали ворона на каждом шагу. Хитрый народ не любит незваных гостей.
Добравшись до края низкого тоннеля, ворон-шаман попал в широкое пространство, наконец, расправив затёкшие крылья. Он парил над подземным поселением Чахкли, что защищалось хрустальной паутиной. Стоит коснуться только её, и зазвенит тревогой всё вокруг. Никто не будет разбираться, что за гость пожаловал в их жилище и сразу смертью накажут за вторжение.
Ворон парил, осматривая паутину на предмет лазейки. Из поселения доносился весёлый смех. Где-то здесь должен быть страж, что неустанно сторожит паутину. Так подсказывали шаману духи, предупреждая об опасности. По периметру паутины, на каждом ответвлении находился проход, подобный тому, из которого выбрался ворон.
Должно быть, чахкли ходят через них по всем недрам земли. И чтобы не привести за собой врага, здесь для защиты стоит хрустальная паутина, — подумал ворон.
— Позови стража, — призвали его к действию духи предков.
Кружа над сверкающей сетью хрустальных нитей, ворон прокричал три раза. И тут же увидел, как сверху начали сыпаться зеркальные песчинки, что собираясь в кучу, двигаясь непредсказуемым образом. Это было сродни мурмурации. Зеркальная туча то сжималась, то расширялась, то приближалась, то отдалялась от ворона, в итоге, заключив его в кольцо, остановилась.
Оглядываясь по сторонам, ворон порхал в узком круге, из которого на него взирали сотни глаз, возникающих из зеркального кольца.
— Кто ты такой? Как посмел сюда явиться?! — зычно прозвучал вопрос стража, заставляя вибрировать воздух.
— Я пришёл просить помощи! — на языке ворона ответил шаман, и открыл свой разум для стража, чтобы тот увидел правду.
Мелкие зеркальные частицы проникли ворону в глаза, изучая вопрос его прибытия.
— Проходи! — ответил зычный голос, и отпустил ворона, оставив у него на лбу зеркальную точку, метку для чахкли. Знак пропуска для подземных жителей, чтобы не было сомнений в его намерениях.
Хрустальная паутина расширилась
Очень похожие на людей, пухлые и мелкие, они столпились возле самого высокого здания, на острой крыше которого остановился ворон. Стоял нестерпимый гомон голосов, смешивавшийся со звоном колокольчиков на одежде чахкли. Ворон хлопнул крыльями, пытаясь привлечь внимание толпы, но те не унимались, поднимая ещё больший шум.
— Цыц! — раздался грозный окрик, и толпа мгновенно затихла и разошлась в стороны, пропуская вперёд крепкого, бородатого чахкли в золотом колпаке, в расшитой ярким орнаментом одежде с золотым поясом.
Явно главарь, — подумал ворон, ведь чахкли не наряжаются в драгоценности, не падки к богатству, потому что у них и так всё есть. Тут символический наряд, указывающий на особое положение.
Шаман хотел обратиться в человека, но тут же вспомнил, как они любят передразнивать, да ещё и хохотать с него нагого начнут. Время на коверканье разговора не было. Чахкли прекрасно знали все языки, в том числе и птичий язык. Начав своё объяснение, шаман встретил волну недовольства, мол, ничего не знаем, разбирайтесь сами. Подземный народ сетовал на то, что люди сами доигрались и накликали себе беду. Но, когда стало ясно, что Оадзь с Вагахке решили выпустить древнее зло, чахкли оживились. И как оказалось, вовсе не потому что переживали за белый свет, а из-за старых обид. Кто-то из народа вышел и начал кричать о том, что дочки Оадзь похищали детей чахкли и съедали их, и пора этих негодяек наказать! Толпа взревела пуще прежнего, требуя справедливости. Затем вышли несколько чахкли, начав убеждать толпу в том, что всё же стоит помочь людям, ведь они как-никак тысячу лет дружно жили бок о бок. Лучших помощников в таком непростом деле людям не сыскать. Но, взамен, они выставили требование, чтобы люди оставили безопасными для них сокровенные земли. Шаман пообещал, что сделает всё, что сможет.
Самый главный чахкли в золотом колпаке, призвал к тишине. Решался вопрос, кто желает отправиться на задание, чтобы похитить кольцо у Вагахке. Тут же из толпы вперёд выбежал десяток чахкли с горящими праведным гневом глазами. Главарь окинул их мудрым взглядом, и одобрительным кивком головы дал согласие отправиться с вороном. Были и ещё желающие, но главарь запретил им. Толпа, потерявшая интерес, начала расходиться по своим крошечным домикам, похожим на аромалампы, в которых горели свечки. Мимолётным взглядом, шаман заметил, что у чахкли в домах светится синее пламя. Как он и думал, эти ребята не просто не упустили возможность использовать священный источник, но и научились переносить его в свои жилища.
Чахкли по имени Вайко, запрыгнул верхом на ворона, велев ему нести его прямиком к злой старухе, указывая новый путь, через самый центр свода их подземного мира. Другие чахкли шустро поднялись на свисавших цепочках хрустальной паутины и нырнули в те самые ходы подобные норам над защитной сетью. Ворон знал, что нельзя без последствий узнать имени чахкли, а тем более разглашать его, поэтому сделал вид, что не слышал, как они перекликались между собой. Должно быть, так сильно их захватила эйфория от грядущего наказания ведьм за своих похищенных детей. Шаман пытался убедить напористого чахкли сначала отправиться к людям, боясь, что они погибнут до того времени, когда они вернутся с кольцом. Вайко был непреклонен, но, всё же, смягчившись, пообещал отправить несколько чахкли на помощь товарищам ворона. На том и порешили. Вайко сделал сигнал своим колокольчиком, и шаман увидел, как два чахкли поменяли свой маршрут к тому проходу, которым сюда попал он сам.