Когда погаснут все огни
Шрифт:
— Я больше не могу, — простонала она. — Почему я здесь? За что?
— Мы выберемся. Обещаю тебе. Всё будет хорошо, — осторожно коснувшись её плеча, промолвил я, и Вера уткнулась лбом в мою грудь, сотрясаясь в рыданиях.
— Всё будет хорошо… прости меня, моя хорошая, прости… — искренне шептал я жене, прижимая к себе самое дорогое в жизни, ощущая, как с моего сознания спадает завеса обиды и ревности. Я ни на мгновение не переставал её любить.
— Егор. Время, — сухо напомнил о Рыг.
— Туда, —
— Так это же пирамида, — тихо сказала Вера. — Может там усыпальница предков? Я видела похожий образ у огненного фонтана.
— Вот сейчас и узнаем, — прошептал я, поцеловав жену в макушку.
Приближаясь к желанному месту, пространство начало искажаться. Воздух рябил, как шипящий экран старого телевизора.
— Что происходит? — я оглянулся на Рыга.
— Ябме-акка, — голосом, будто нам конец, промолвил шаман.
— Что? — ощущая, как стынет в жилах кровь, обнимал Веру.
— Мать мёртвых, — прошептал Рыг с неприкрытым ужасом в глазах.
— Мы на границе Нымьп-алмма.
— Где?
— Другой мир. Ямье мырра… мы на пороге царства мёртвых, — прошептал он.
— Сделай что-нибудь, прошу, — жалобно пискнула Катя, вжимаясь в мужа от страха.
Пространство вокруг полностью поглотила давящая, шипящая завеса. Казалось, что она желает нас растворить, и единственное, что её останавливает, так это купол священного огня. Стоило только понадеяться на его защиту, как вдруг сквозь синее пламя в наше пространство начал проникать шипящий силуэт руки.
— Не двигайтесь. Не сопротивляйтесь. Это бесполезно, — каменным голосом сказал Рыг, безотрывно следя стеклянным взглядом за потусторонней рукой.
Мы замерли, наблюдая за тем, что будет дальше.
Потусторонняя рука просунулась по локоть внутрь нашего круга и, указав на меня указательным пальцем, поманила к себе.
— Что мне делать? — прошептал я.
— Иди. Это мать мёртвых. Ей нельзя противостоять. Просто невозможно, — ответил Рыг, глядя на её руку немигающим взглядом.
— Что ей надо?
— Не заставляй её ждать, — повернув ко мне голову, рявкнул Рыг. — Не гневи богиню. Если зовёт, значит иди.
Делать нечего. Мать мёртвых значит. Ага. Сейчас, скажу ей: «Здравствуйте, я Егор. Видели, какая у меня рука? Я типа избранный, не убивайте, пожалуйста, отпустите с миром. Фу-у-ух».
Из шипящего пространства рука изменила жест, развернув ладонь в пригласительном виде. Мол, типа, давай, хватайся дружок, не бойся. Так мило, что я сейчас обоссусь. Не скрою, как мне страшно сейчас. Сделав шаг вперёд на негнущихся ногах, я повернул окаменевшую шею, чтобы посмотреть на Веру. Она наблюдала за происходящим стеклянным взглядом.
Рука требовательно взмахнула ладонью в воздухе, мол, ты охренел, так заставлять меня ждать?!
Иду,
Соприкоснувшись с её рукой, я понял, что жизнь — это самый ценный дар на свете. Жаль, что понимаешь это только тогда, когда смерть дышит тебе в лицо. Меня пронзило таким колючим, пронзительным холодом, а затем полностью втянуло в глухое, пустое пространство.
Я не понимал, жив я или мёртв. Есть у меня глаза или нет. Вижу я или эта тьма и есть конец.
— Ты ищешь золотую маску? — внезапно раздался в этом вакууме низкий трехуровневый голос. Он звучал зычно, будто одновременно в унисон говорило три собеседника.
— Да, — ответил я, но слышал свой голос со стороны, как чужой.
— Молодец. Я могу помочь, если ты достанешь у Вагахке мой перстень. Она украла его у меня, и я хочу его вернуть. Согласен?
— Да.
— Расслабься, несчастный, — насмешливо фыркнула богиня, — не разочаровывай меня. Не люблю пуганных.
— Хорошо.
— Перстень мне подарил Пейве. Это дорогой подарок. Ты его ни с чем не спутаешь. Светит как солнце. Принеси мне его, и я подарю тебе золотую маску. Запомни это место. Я буду ждать здесь.
— Зачем вы мне помогаете? — решился задать вопрос.
— А что мне планы этих никчёмных дур, если моё царство рухнет из-за их невежества? Это не входит в мои планы. Мне нужно стабильное мироздание, без перекосов. Не люблю, когда смещаются идеальные пропорции. Ступай, и верни мне моё. А не то мы встретимся с тобой, и мне придётся заглянуть тебе в глаза. Вряд ли тебе это понравится.
Этот разговор, казалось, длился вечность. Я не видел Ябме-акку, только бесконечную, всепоглощающую тьму. И очень этому рад, ведь один только голос её, звучал смертельной музыкой.
Меня вернули на место. Глухое пространство зашипело и выпустило обратно туда, откуда я пришёл. Тело возвращало чувствительность таким же шипящим чувством. Кровь начинала двигаться по венам, сообщая: «Ты живой!»
— Ну, что она сказала? — вылупив на меня глаза, вопрошал Рыг.
— Хочет вернуть своё кольцо, которое у неё украла Вагахке. Говорит это подарок Пейве. Взамен кольца, она подарит нам золотую маску, — ощупывая своё живое тело, ответил я.
— Да уж, задача, — нахмурился Рыг.
— Ага. Есть мысли на этот счёт?
— Я пока не представляю, как мы это сделаем. И меня удивляет факт, что перстень подарен Пейве.
— Кто это?
— Это отец Солнце. Это его имя. Сын его Пейвальке. И дочери, та самая Вагахке, что раньше была Золотой песчинкой, Синяя Тень, нынешняя Оадзь и покойная Ясное Пятнышко, — вздохнул Рыг. — Я помню, дед говорил об этом подарке. Точно-точно… забрать душу дочери из царства Ябме-акки в обмен на подарок.
— А без золотой маски никак? — спросил я, надеясь, что мы найдём другой вариант.