Когда погаснут все огни
Шрифт:
Я выжидающе глядел на неё, мысленно умоляя последовать совету. Ведь лучше один раз увидеть, чем слушать мой рассказ.
Она встала и пошла вниз к огненным фонтанам. Остановившись, с недоверием бросила на меня взгляд, но всё же решилась дотронуться. Глаза её наполнились слезами, губы затряслись. Я испугался, что ей больно, что фонтан действует на неё не так как на меня. Бросился вниз, скорее отняв её руки от белого камня.
— Что такое? Больно?! — осматривая её, вопрошал я.
— Нет, — сипло ответила она, утирая
— Ты видела?
— Угу, — всхлипнула она. — Это невероятно…
— Понимаю. Я тоже до сих пор поверить не могу, — прошептал я, гладя её по голове, обнимая содрогающееся всхлипами тело жены.
Друзья смотрели на нас с большим вниманием, по всей видимости, ожидая объяснений.
— Егор, я… у меня… — заикаясь от всхлипов, пыталась сказать Вера, подняв на меня заплаканное лицо с ясными глазами.
— Что? — ощущая, что волнение взрывает мне мозг, вопрошал, стараясь сдерживать эмоции.
— Я беременна.
Мгновение мы смотрели друг на друга так, будто этот кадр нашей жизни поставили на паузу, чтобы получше рассмотреть образующиеся эмоции на лице.
Неужели от Джона… — пронеслась первая мысль в голове, больно кольнув сердце.
— Я поняла, — мрачно сказала Вера, отодвинулись от меня.
— Что? Подожди.
— У тебя на лбу всё написано, — обиженно фыркнула она, и пошла за рюкзаком к ступенькам.
— Это мой ребёнок?
Я шёл за ней, понимая, насколько неуместен мой вопрос. Но, я должен знать.
— Спроси у фонтана, — дерзко ответила она, не оборачиваясь ко мне.
— Вера! — рявкнул я, развернув её за плечо к себе лицом.
— Это. Мой. Ребенок. — с каменным выражением лица процедила она. Столько ненависти в её взгляде я не видел никогда. Глаза её искрились ледяными молниями. Отшвырнув мою руку в сторону, она, развернувшись, пошла вперёд.
— Куда ты? — рявкнул я, ощущая как стремительно утекает то просветление, что недавно озаряло душу.
Она не ответила.
— Верочка?! — спохватилась Катя. — Подожди. Постой!
— Ну ты и дебил, — сказал Лысый, торопливо зашагав вслед за моей женой.
Согласен. Я… не знаю, что сказать. Ребёнок. И радостно, и горько… если не мой.
— Ну, чего стоишь? Догоняй! — громко прошипел над ухом Миха, толкнув меня в спину.
— Куда вы все прётесь?! — взревел я, ощущая, как меня захватывает гнев.
Огонь в фонтанах ярко полыхнул с характерным гулким звуком. Он единственный, кто отреагировал на мои слова. Все без оглядки шли вперёд.
Самое время сейчас проявить всё, о чём предупреждал огонь. Злость из меня лезет наружу, она клокочет и бурлит. Меня раздирает от несправедливости! Я в бешенстве!
А может, пусть уходят эти предатели?! Скатертью дорога! — сжимая кулаки, я глубоко дышал, пытаясь взять себя в руки.
Нет, так нельзя.
Ты им не нужен. Никогда не был нужен. Вообще никому. Ты просто инструмент. Винтик. Осколок… — убеждал внутренний голос.
А если это мой ребёнок? Нельзя чтобы Вера пострадала. Я должен контролировать себя, иначе, всему конец. Нельзя поддаваться страстям.
Я, было, собрался с мыслями и хотел пойти вслед за женой и друзьями, как вдруг получил удар в спину, что едва не сбил меня с ног. Обернувшись, обнаружил на запорошенном снегом каменном полу здоровенного ворона. Он лежал на спине, распахнув одно крыло и вяло шевеля скрюченными лапами.
— Рыг, ты ли это? — спохватился я, осторожно взяв птицу в руки.
Ворон каркнул в ответ, сверкнув глазами.
— Эй! Тут Рыг по ходу вернулся! — взволнованно окликнул я друзей, и те остановились, оглянувшись на меня.
Ворон выглядел неважно. Изрядно потрёпанный и явно со сломанным крылом. По пути к нам ему прилично досталось. Я осторожно положил его возле огненного фонтана, думая, что делать, как помочь?
— Отойди, — сказала Вера и присела на корточки, осматривая ворона.
— Ты педиатр, а не орнитолог, — вырвалось у меня от её неприкрытой грубости в голосе.
— Ну, тогда действуй сам! — всплеснула руками жена и упёрлась в меня злым взглядом.
— Вер, не слушай его, — встав рядом, обняла её за плечи Катя, бросив на меня осуждающий взгляд.
— А это точно Рыг? — спросил Лысый, заглядывая через спины женщин на ворона.
— Это мы узнаем позже… а сейчас не мешай, — копошась пальцами в чёрных перьях, ответила Вера.
— Если это он, то я очень рад, — сказал Лысый, и ворон, будто отвечая ему, каркнул.
— Ох! — Вера отпрыгнула назад, резко одёрнув руки от птицы.
— Ё-моё… — прошептал Миха, сбрасывая с себя куртку.
На наших глазах началось превращение ворона обратно в шамана. Перья испарялись как дым, тело искажалось, увеличивалось. Особенно жутко выглядело превращение вороньей головы в человеческую. Вороний клюв на лице парня исчез в последнюю очередь. Когда трансформация была завершена, он слабо застонал. Миха приподнял его, укутав голое тело в свою куртку.
Друзья начали копаться в рюкзаках, пытаясь найти хоть какую одежду. Кто что нарыл, то и надели на парня. Футболки, лосины, носки.
— Они знают… — еле слышно прокряхтел Рыг бледными губами, — они идут…
— Сюда? Здесь безопасно? — спросил я, ощущая ледяное покалывание в затылке.
Он приоткрыл один глаз, и отрицательно покачал головой. Ответ неясен. Сюда или не сюда, безопасно или нет?
— Они идут за тобой. Ты должен найти волшебный ларец. Там лежит золотая маска. Она покажет тебе, где находится дверь в усыпальницу предков, — тихо сказал Рыг, распахнув оба глаза.