Когда погаснут все огни
Шрифт:
— Может, это и вправду он, — прошептала Катя.
— Ага, как и в прошлый раз? — опомнился Лысый.
— Вы мне больше не друзья! Слышите?! — послышался истошный крик Джона, что разлетелся странным эхом нам в уши, хлопая по перепонкам.
Было неприятно, но терпимо.
— Мне нужен муж, — послышался голос болотной старухи. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду его искать! Кто не спрятался, я не виновата! А-ха-ха!
Откуда ни возьмись, перед нами из песка выросла фигура Оадзь, что шустро протянув слизкие лапы к Лысому, едва не утащила его. Миха успел среагировать, не раздумывая
— Сука ты! — набросился на Катю, из-под земли выросший Джон, схватив её за шею цепкими руками.
Мы бросились его хреначить так, чтобы не поранить Катю. И он так же рассыпался, когда Миха зажал его за шею секирой, обхватив из-за спины, а я прицелился для удара по рукам.
Эти песочные фантомы были опасны, не смотря на простоту их обезвреживания. Мы уже не реагировали на них с той остротой, что присутствовала при первых фантомах. Теперь было ясно, что имел в виду Рыг. Этого не стоило бояться, но точно быть начеку. За неизвестно сколько времени, как в сказках говорят фразой — «долго ли, коротко ли», мы уничтожили порядка сотни фантомов. Многие из них повторялись.
— Я расстроен, — прозвучал очередной раз голос Джона, что уже не нападал, а вышел из-за угла и опёрся об стену, что-то подбрасывая в руке.
— Подойди, и я снесу твою башку, — процедил я.
— Злой ты, Егор. Вере нужен любящий муж, а ребенку, добрый отец. Ты не подходишь на эту роль! — сказал он, а затем широко раскрыл рот, что тот начал проваливаться до самого пола.
— Сгинь! — крикнула Катя, но голова Джона начала раздуваться, расширяться, а рот, точно движущаяся пещера, приближался к нам, грозясь проглотить.
— М-м-м, блядь! — замычал Мишка, вжимаясь в стену, закрывая собой Катю.
— Не ссыте! — закричал Лысый, замахиваясь секирой на огромную башку, из которой вывалился длинный язык.
Хрясь! И нет языка. Но, за ним появился другой, а потом третий…
Языки из пасти фантома, точно головы гидры, множились после того, как мы их отрубали. Силы наши были на исходе. Руки еле поднимали оружие. И злобный смех фантома говорил о том, что нас ждёт ещё то веселье. Мерзкий хохот разносился с такой силой, что поднимал песок с пола, заметая нам глаза.
— Я буду лучшей версией себя! Уж очень я люблю детей! — прогудел фантом, хохоча всё громче и громче.
— А-а-а! Егор… — закричала Вера, когда под ней провалился песок, засасывая в воронку.
Я успел схватить её за руки. Пытался удержать, но не смог. Воронка росла в диаметре, засасывая мои ноги, и я провалился следом.
В песочном вихре, пытаясь схватить жену, летел вниз, то приближаясь, то отдаляясь от неё.
— Тебе её не спасти, у-у-у-ха-ха! — разрывалась в злобном смехе песочная сущность.
— Вера!!! — орал я с такой силой, что чувствовал привкус крови в горле.
— Баба с чужим приплодом… какой ты тюфяк, Егор. Вонючий подкаблучник! Ничтожество! — продолжала насмехаться песочная сущность, хлестая меня песком со всех сторон, что казалось, облазит кожа от этих ударов, пока я продолжал лететь в пропасть.
— Заткнись!!! — орал я, понимая, что это бесполезно.
— А-ха-ха, вы посмотрите на него! Жалкий экземпляр! Ты никогда её не увидишь!
И я со свистом полетел в никуда, продолжая во всё горло звать жену, надеясь, что она меня слышит. Что она не одна…
— НИКОГДА! — эхом неслось за мной злобное слово, разрывая пространство.
— Егор… — еле слышно послышался её голос сквозь весь шум.
— Я тебя не отдам! Ни за что! Слышишь?! — орал я, уносясь непонятно в какую даль, но это уже было неважно.
— А-ха-ха! Каков дурак! Ну, смотри! Ты сам напросился… — насмешливо прозвучал голос песчаной сущности.
Передо мной, в слабом освещении возникла Вера, безвольно повисшая в воздухе, будто её как игрушку, нацепили на крючок. А за её спиной, во тьме показались два больших коварных глаза.
— Узри, — зловещим рокотом раздался голос сущности.
Из густой тьмы показался змеиный хвост с острым золотым наконечником. Он плавно вилял вокруг неё, то дёрнув за руку, то за ногу, будто играя.
— С чего начнём? Будет ли так нужна тебе жена, скажем, без руки? — вкрадчиво произнесла сущность, и из её хвоста звонко выскочило лезвие, замахнувшись на жену.
— Прекрати!!! Оставь её в покое! — заорал я, и хвост замер в полёте, а глаза прищурились, внимательно глядя на меня.
— А что ты можешь сделать? Ты ни на что не способное ничтожество. Смотри молча, — прорычала сущность искажённым голосом, что разлетался эхом в пространстве.
— Чего ты хочешь?! — выпалил я вне себя от ярости, но был абсолютно жалок в своей немощности, от которой становился ещё злее.
— Я-я-я… хочу… всё! — рокотом прозвучал голос песчаной сущности. — Я возьму самое вкусное, му-ха-ха! — заливисто рассмеялась она, обволакивая собой тело жены.
— Отвали от неё! Возьми меня!
Сущность упёрлась в меня хитрым взглядом огромных зелёных глаз.
— Не-е-ет, ты и так уже мой, — после недолгой паузы, раскатисто ответила она.
Я пытался управлять своим телом, но было бесполезно. Находясь в этом пространстве, я не владел собой. Все мои усилия противостоять, оставались лишь мыслью без действий, как сильно я ни старался. Сущность упивалась моим страхом и болью, выцеживая самые тяжёлые эмоции, на которые я был способен.
— Ты никогда её не увидиш-ш-шь… слышиш-ш-шь? — зашипела сущность. — НИКОГДА!
Она приблизила своё лезвие к лицу Веры, злобно заклокотав утробным хохотом. Взмах, и… я не помнил и не слышал себя от горя. Всё померкло перед глазами, засасывая в воронку бесчувственной, всепоглощающей тьмы.
Моя Вера…
Глава 16
Из глубины сознания донёсся глухой вопль, что я не сразу понял кто я и где. Только вспышка золотого лезвия напомнила о том, что было. Кто-то толкал меня в спину, а лицо упиралось во что-то твёрдое так, что оно онемело и казалось, сплющилось. В конечности бурным потоком начала возвращаться чувствительность, и я упёрся ладонями в пол, на котором лежал пластом. Только стоило мне приподняться на руках в пол-локтя, мои глаза встретились с хитрой ухающей мордой. Мохнорылый, подобно горилле, подпрыгивал на мощных передних лапах, издавая радостные визги.