Когда пробудились поля. Чинары моих воспоминаний. Рассказы
Шрифт:
— Там… — Джара указал на противоположный берег.
Майор изумленно взглянул на него и расхохотался:
— Ох, дурачина! Разве ты не видишь, что мост разрушен? О какой свадьбе может идти речь?
— Но она ведь на завтра назначена — моя свадьба!.. — в отчаянии проговорил Джара. Он не мог понять, что за недобрая сила мешает его счастью. — Разве нельзя починить мост? Ведь он разрушен только посередине. Если бы господин разрешил…
— Не мели ерунды, болван! Скажешь тоже — починить мост! Да они выставили возле него часовых именно для того, чтобы мешать починке. Если бы не пролом,
Майор махнул рукой на дверь, давая понять Джаре, что он может убираться вон.
Понурив голову, мельник вышел. Его взгляд был устремлен на противоположный берег — где-то там, вдали, жила его Джари. И на завтра была назначена их свадьба…
В свадебную ночь в доме Джари стояла мертвая тишина. Отец молча сидел на постели; родственники разбрелись по домам… Джари тихо плакала на своем одиноком ложе. Изредка раздавался далекий выстрел, слышался свист пролетавшей поблизости пули, и снова все погружалось в тишину.
Наконец Джари поднялась, на цыпочках выскользнула из дому и стала спускаться к реке. Чуть слышно ступая, то и дело замирая в тени скал, она добралась до берега. Она не была Сохни[38] и не захватила с собой даже пустого меха, чтобы легче переплыть реку. И все же она бросилась в воду и поплыла. Если ее любимый не может прийти к ней — что же, она сама доберется до него. Пусть разрушен мост, пусть коварные волны то тянут ее на дно, то швыряют о камни — она хоть и медленно, но плывет… Плывет все дальше и дальше… Руки и ноги у нее разбиты, колени и щиколотки кровоточат, но все это неважно. Сегодня свадебная ночь, и долг жены быть там, где находится ее муж. Мулла Ибрахим ждет их, чтобы прочесть брачную молитву… Разве может сегодня что-нибудь удержать Джари? Даже река, такая бурная и опасная, не смогла преградить ей путь… Сотни раз приходилось девушке плавать в этих волнах, сотни раз спасала она тонущих овец и коз. Неужели же сегодня эти волны помешают ей попасть на собственную свадьбу? Правда, ночь так темна, а горная река коварна… Но что из этого? На душе у Джари светло и спокойно. Воля ее тверда.
И Джари добралась до другого берега! Все тело ее болело, кости ныли, зубы от холода выбивали дробь… Но, собрав последние силы, девушка двинулась в путь. Вдруг из-под ног у нее выскользнул камень и с шумом полетел вниз. Джари еле удержалась, чтобы не упасть.
— Стой! Кто идет? — донесся сверху окрик.
Джари приникла к камням и замерла. Она лежала не шелохнувшись до тех пор, пока не почувствовала, что силы оставляют ее. Бедняга так закоченела, что, пролежи она еще хоть немного на этих камнях, она умерла бы. С трудом разогнувшись, Джари попыталась встать. Но в тот же миг пуля пробила ей ладонь. Девушка вскрикнула и потеряла сознание.
Когда Джари открыла глаза, она увидела вокруг себя плотное кольцо солдат. Заметив, что девушка пришла в себя, солдаты потащили ее к майору.
— Это ты ночью переплыла реку? — накинулся на нее Абдул Азиз.
Джари утвердительно кивнула.
— Ты шпион Индии?
— А что такое шпион? — недоуменно спросила девушка.
—
— Но я ни в чем не виновата!.. Я переплыла реку, потому что мост сломан…
— А зачем тебе понадобилось переплывать реку?
Джари молчала, опустив глаза.
— Отвечай! — прикрикнул на нее майор.
— Сегодня… сегодня должна быть моя свадьба… с Джарой, — чуть слышно проговорила девушка. — Он здешний мельник. Позовите его и сами спросите… Он все вам расскажет.
Майор помолчал, пристально вглядываясь в лицо этой худенькой смуглой девушки, потом вызвал солдата и велел привести мельника.
Солдат вскоре вернулся и доложил, что мельника нигде не могут найти — говорят, он еще с вечера исчез.
Луч надежды, теплившийся в глазах Джари, погас. Губы ее задрожали, из груди вырвалось рыдание… Бедняжка хотела что-то сказать, но язык отказался служить ей, и она вновь потеряла сознание.
Майор Абдул Азиз приказал хорошенько стеречь девушку, распорядился, чтобы ее как следует покормили и дали лекарство.
О том, что случилось позже, не писали газеты Индии и Пакистана, не сообщали военные донесения. Все происшедшее настолько необычно и невероятно, что любой здравомыслящий человек, будь то индиец или пакистанец, вряд ли поверит этому. Я бы и сам усомнился в достоверности случившегося, если бы не повстречался с его героями. От них-то я все и узнал.
Майор Абдул Азиз нашел способ повидаться с командиром отряда индийцев капитаном Капурчандом. Не будем допытываться, как ему это удалось. Скажем лишь, что еще задолго до описываемого события оба они учились в Гордон-колледже в Равалпинди, многие годы просидели за одной партой, порядочный срок прослужили вместе в армии. Когда же произошел раздел страны, Абдул Азиз вступил в пакистанскую армию, а Капурчанд — в индийскую. И теперь, несмотря на старую дружбу, они стояли в разных лагерях и наводили друг на друга пулеметы…
При встрече между ними произошел такой разговор:
Абдул Азиз. Да здравствует Пакистан!
Капурчанд. Да здравствует Индия!
Абдул Азиз. К нам в руки попал ваш лазутчик. Разве у вас не осталось мужчин, что вы стали подсылать к нам девушек? Однако имейте в виду — шпион в любом случае будет расстрелян.
Капурчанд. Одну минуточку, дорогой! Мы тоже захватили вашего лазутчика. Но так как он не женщина, а мужчина, его расстрел ни у кого не вызовет возражений.
Абдул Азиз. Как зовут этого парня?
Капурчанд. Сначала ты скажи, как зовут девчонку.
Абдул Азиз. Ее зовут Джари.
Капурчанд. А нашего — Джара.
Абдул Азиз. Такой смуглый крепыш, среднего роста?
Капурчанд. Да-да, именно такой.
Абдул Азиз. Ну, так это не шпион.
Капурчанд. А кто же он, по-твоему?
Абдул Азиз. И девушка, которую мы захватили, тоже не шпионка.