Когда прошлое становится будущим. Машина времени
Шрифт:
Вздрогнув, я поспешно извлек его на свет божий. На экране отражался неизвестный номер. Похоже, кубинский. Решившись, я поднес аппарат к уху и с облегчением услышал хрипловатый голос Ральфа.
— Этьен, — Клеменц говорил скороговоркой и, похоже, был сильно встревожен. — Аккуратно. Не исключено, что тебя раскололи и сейчас идут по следу. Будь осторожен.
— Да я уже в курсе, — отозвался я, потирая ноющее плечо. — Есть яркие идеи?
— Идея одна — сматывать. — Ральфу в логике не откажешь. — Вот только куда? Я бы на твоем месте рвал когти сюда, на Кубу.
— И что? Сидеть там всю жизнь в блокаде?
— Ну… Смотри…
— Ральф, — я постарался придать голосу как можно больше убедительности, хотя и сам не был уверен в правильности того, что говорю. — Пойми, мне важно завершить это расследование. Понять, из-за чего идет охота. Сидя на Кубе, я сам себя спишу в расход, а значит, эти мерзавцы победят…
— Как знаешь, — отозвался Клеменц равнодушно. — Тогда мотай в Россию, это далеко и холодно. Заодно раскроешь тунгусскую тайну… А главное — с ходу тебя там не найдут.
Совет Ральфа пришелся как нельзя кстати. Россия мне хорошо знакома, я там как рыба в воде и спрятаться в случае чего сумею… и все же я не мог отказать себе в одной маленькой радости.
— Ральф, — сказал я вкрадчивым голосом. — А я видел одного твоего знакомого. Георга Хане.
— Я знаю, — без тени изумления отреагировал Клеменц. Зато я чуть не потерял дар речи.
— Откуда?
— Получил привет от тебя. В восемьдесят седьмом. Сам же его просил, забыл, склеротик? Заканчивай-ка свои дешевые театральные эффекты, лучше выкинь этот мобильник. От греха подальше.
И Ральф отключился. Совет был как нельзя кстати. Выйдя на остановке, я отправил мобильник в ближайшую мусорку и зашел в телефонную кабинку. Там я набрал номер Гены Таманцева…
С Геной мы познакомились несколько лет назад, когда я изучал вопрос о том, что в действительности скрывается в тени официальной Церкви. Лет десять назад он был отцом Геннадием, искренним православным священником, попытавшимся предложить план модернизации Церкви. За это он был расстрижен и едва успел спастись бегством от церковных иерархов. Приют он нашел во Франции, где нас и свела судьба. Таманцев очень сильно помог мне в моих изысканиях, касавшихся Церкви, и принял самое деятельное участие в основании агентства «СофиТ». На него были возложены функции научного консультанта по всем вопросам, связанным с историей Церкви и религий, а также финансового директора.
Но на этом ответственном и почетном посту Гена пробыл недолго. В России умер его учитель — отец Филарет, — который оставил Гене в наследство плоды своих многолетних поисков. Сам Филарет пользовался огромным авторитетом у верующих, поэтому, хотя церковные власти его недолюбливали, им было выгоднее использовать его популярность. Все шло более или менее гладко, и он отделывался редкими выговорами за вольнодумство, пока не занялся одной неизученной темой… А именно — влиянием католической Церкви на развал Советского Союза. При этом он выявил целый ряд поразительных подробностей. Самое главное — ему удалось обнаружить, что за спиной католицизма стояла какая-то могущественная организация. И здесь все его поиски уперлись в глухую стену.
Впрочем, «стена» на поверку оказалась не такой уж глухой. По крайней мере, она внимательно прислушивалась ко всем действиям Филарета и время от времени пыталась помешать ему. Несколько раз с самых разных сторон (и с высот церковной иерархии, и из государственных органов) звучали вежливые, но весьма настойчивые предупреждения о том, что ему лучше бы бросить это занятие и взяться за что-нибудь более полезное для здоровья. Однако Филарет, будучи человеком упорным, игнорировал все угрозы. И вот случилось непоправимое. Филарет жил в одном из русских монастырей и каждый день читал проповеди для местных жителей и для паломников, стекавшихся сюда со всех концов России. Паломники соответственно приносили ему порой скромные дары — вязаные рукавицы, домашние соления (в России очень популярно самостоятельное приготовление овощных и грибных консервов)… Именно домашними грибочками, принесенными какой-то старушкой, Филарет, согласно официальной версии, и отравился. Он долго не хотел вызывать врача, потом пришлось ждать медиков… короче говоря, священник скончался по дороге в больницу.
Обо всем этом Гена узнал от нотариуса, который каким-то образом раздобыл его парижский телефон. Дело в том, что все свои книги и рукописи Филарет завещал Таманцеву. Наследство Филарета весьма помогло нам в очередном расследовании… но отняло у нас Гену. Потому что он, и так сильно тосковавший по родине, решил продолжить дело учителя и вернуться в Россию. Разумеется, мы не теряли связи, но наши дорожки расходились все дальше. До этого самого дня.
Геннадий взял трубку и мгновенно узнал мой голос. Условившись о встрече во Владивостоке, российском тихоокеанском порту, мы распрощались. Долгие разговоры были ни к чему: Гена и так знал, что просто так я звонить не буду. У меня нашлось еще несколько часов в аэропорту Токио, чтобы залезть в Интернет и посмотреть, что за тунгусскую проблему подкинул мне Клеменц.
А проблема действительно оказалась крайне интересной…
Загадка пропавшего метеорита
Картину произошедшего почти сто лет назад в Сибири мне удалось довольно быстро восстановить по нескольким интернет-сайтам, посвященным тунгусской загадке. Правда, картина эта получилась довольно противоречивой. И все же начнем.
30 июня 1908 года в 7 часов 17 минут утра по местному времени в бассейне реки Подкаменная Тунгуска, правого притока Енисея, в Восточной Сибири раздался взрыв или серия мощных взрывов, уничтоживших сибирскую тайгу на площади более 2 тысяч квадратных километров. Ударная волна от взрыва обошла земной шар дважды, сейсмические колебания ощутили приборы научных лабораторий в Иркутске, Ташкенте, Тбилиси, в Йене, барометры метеостанций в Петерсфилде и Кембридже зафиксировали скачки атмосферного давления и колебания магнитного поля Земли, продолжавшиеся несколько часов. По всей Евразии от Сибири до Шотландии с 30 июня до 2 июля стояли нехарактерные для этих географических территорий белые ночи. Ученые Берлина и Гамбурга заметили серебристые облака, которые обычно образуются в атмосфере из частиц льда, выброшенных туда вулканом, но ни одного извержения вулкана близко от тех мест в то время не происходило, хотя весна 1908 года и была богата необычными явлениями природы. В конце мая того года в Швейцарии выпал сильнейший снег, над Атлантическим океаном стояла густая пылевая завеса, а в конце июня на Средней Волге в Сибири и даже в Европе наблюдались северные сияния. В общем, удивлены были даже маститые ученые.
Картину произошедшего 30 июня на Тунгуске можно более или менее точно составить только по свидетельствам очевидцев. Утро 30 июня было обычным и безоблачным, но вскоре после 7 часов утра на всей территории в радиусе 200–300 километров от эпицентра будущего взрыва наступила странная непроницаемая тишина, когда не стало слышно никаких обычных звуков тайги, а все предметы, трава и листья деревьев стали ярко-желтыми, затем оранжевыми, красными, бордовыми, а потом почернели. Подкаменная Тунгуска оказалась скрыта плотной серебристой дымкой, земля задрожала, над линией горизонта стали видны огненные всполохи. Продолжались эти аномальные явления в течение нескольких часов. Очевидцы, находившиеся на расстоянии не более 100 километров от эпицентра, увидели спускавшийся с ясного неба ярко светящийся цилиндрический предмет. Когда он приблизился к поверхности земли, из него стало вырываться пламя и клубы черного дыма, затем послышались взрывы или выстрелы, продолжавшиеся сериями по несколько минут. Жители фактории Ванавара, находящейся ближе всего к эпицентру, никакого объекта в воздухе не видели, но услышали и ощутили страшный взрыв. Другие очевидцы рассказывали об огненных шарах, ослепительных столпах света и широких радужных полосах в небе, в реках поднимались огромные валы, из земли била вода, дома и постройки раскачивались и рушились. Громоподобные взрывы были слышны на расстоянии до 1200 километров. Точную траекторию наблюдаемого очевидцами небесного тела однозначно определить не удалось: по различным данным, оно появилось то ли с юга, то ли с востока или даже с запада и наблюдалось от нескольких секунд до десятков минут, неизвестно даже, было ли это одно целое тело или несколько фрагментов, или что-либо другое, поскольку объект двигался медленно, и лишь каждый седьмой очевидец признал, что у светящегося центра был хвост.
Сомнений не осталось лишь в том, что немного севернее Ванавары, в бассейне реки Каменная Тунгуска в небе на высоте от 5 до 7 километров произошли взрывы мощностью до 20 мегатонн в тротиловом эквиваленте, примерно в тысячу раз превосходившие на тот момент еще предстоящий атомный взрыв в Хиросиме. Нехило, да?
Самой первой версией стало падение метеорита, но детальное обследование места происшествия было начато учеными только спустя тринадцать лет, после мировой войны и русской революции, когда русская Академия наук отправила исследователя метеоритов Леонида Кулика в экспедицию в Сибирь. В тот раз ученым не удалось установить ничего существенного, кроме того, что предполагаемый метеорит упал в бассейне реки Подкаменная Тунгуска. Шесть лет спустя, весной 1927 года, вторая экспедиция Кулика наконец добралась до эпицентра, где, к всеобщему удивлению, не было найдено никакого кратера от мощного взрыва, только огромный развал искореженных и обгоревших деревьев и небольшое заболоченное озеро. Кроны упавших деревьев были направлены в точности от эпицентра взрыва, а мертвые деревья в самом центре стояли, напрочь лишенные коры и веток. Найдя еще несколько сравнительно небольших ям с водой и обследовав погибшие деревья, Кулик предположил, что Тунгусский метеорит развалился на мелкие части, так и не долетев до земли, и на протяжении многих следующих лет разыскивал осколки метеорита по всей Восточной Сибири. Сначала Кулик считал, что обрушившийся на Тунгуску метеорит был каменным, но потом каким-то образом установил, что он состоял из никеля. Поскольку в те времена Советский Союз очень нуждался в никеле, а размеры метеорита предполагались огромными, на продолжение поисков выделялись все новые средства. Было даже осушено озеро в эпицентре взрыва, но, кроме шишек и пней, на дне ничего не нашли. Не помогло и бурение искалеченной взрывом тайги: не обнаружилось ни одного подходящего обломка, ни каменного, ни металлического. Правда, в 1930 году охотник Янковский обнаружил неподалеку от эпицентра взрыва удивительный пористый камень, будто покрытый желтой глазурью, и сфотографировал его. Но местонахождение камня охотник пометить забыл, и с тех пор камень Янковского никто никогда не видел.