Когда сгущается тьма

Гриппандо Джеймс

— Ты прав. Давай не будем. Между прочим, на Южном пляже в этот уик-энд состоится джазовый фестиваль. Некоторые джазовые клубы начинают выступать с вечера пятницы. Ты любишь джаз даже больше меня. Хочешь пойти?

— Не думаю, что я…

— Ты не думай, ты пойди…

Он с минуту молчал, давая ей шанс отказаться от этого предложения.

— Молчание — знак согласия, — заключила она. — Заеду за тобой около девяти.

Часть его сознания призывала сказать «нет», но это означало бы поддаться привычным фобиям — боязни разрушить то, что когда-то их связывало, страху перед будущим, перед тем, что ему так никогда и не удастся построить жизнь с какой-нибудь

доброй понимающей женщиной.

— О'кей, — произнес он. — Тогда до завтрашнего вечера.

Она торопливо попрощалась и повесила трубку. Совершенно очевидно, боялась, что он передумает. Но он бы не передумал. Винс был человеком слова. Если сказал, что пойдет, значит, так и будет. Не в его характере задним числом менять решения.

За исключением той двери. Рябой от разного рода царапин и отметин двери, находившейся в конце темного коридора, — надо было-таки изменить решение и ни при каких условиях не открывать ее.

Винс нащупал на кухонном столе часы и нажал на кнопку.

«Десять пятьдесят две», — прозвучал механический голос. Пора было отправляться спать.

Он сделал три шага вправо и выдвинул ящик, находившийся под микроволновой печью. Запечатанное в фольгу лекарство лежало в третьем отделении слева. Доктор прописал ему миртазапин — по тридцать миллиграммов в виде легко растворявшихся таблеток, которые следовало принимать каждый вечер перед сном. Это был антидепрессант. От этого препарата Винс не становился счастливее, зато отключался буквально через пять минут после приема.

Он вскрыл пакетик, вынул таблетку и положил на язык. Вместе со вкусом горького лимона пришло ощущение покоя, даже безопасности. Восемь часов гарантированного сна. Восемь счастливых часов сновидений.

В своих снах — даже в наихудших ночных кошмарах — Винс слепым не был.

ГЛАВА 5

Алисия не чувствовала вечернего холода, пока не отключила мобильный телефон. В баре было слишком людно и шумно, иона вышла на улицу, чтобы позвонить Винсу. Миракл-Майл бульвар в центре города славился своими магазинами и в это время года в связи с приближавшимся Рождеством полыхал праздничной иллюминацией, причудливо сочетавшейся с росшими вокруг пальмами. Особенно забавно выглядели в этих широтах витрины, декорированные искусственным снегом, муляжи северных оленей и сосульки из леденцов. В этот вечер четверга бар в ресторане Хьюстона был переполнен, а на улице змеился хвост из желавших попасть в него. Стоявшие в очереди люди, не нашедшие себе пары, с повышенным интересом посматривали по сторонам. Ветер был такой холодный, что невольно хотелось к кому-нибудь прижаться. Алисия оказалась единственной женщиной без пальто или шубы. Под взглядами окружающих она чувствовала себя одной из тех девушек из Джерси, которых показывали в вечерних новостях, поскольку они приехали сюда загорать, хотя температура в этих краях падала в декабре до сорока градусов по Фаренгейту.

По четвергам Алисия не дежурила, и в этот вечер обыкновенно отправлялась за покупками или встречалась с подругами, отдыхая от полицейских буден. Временами ей казалось, будто личная жизнь все больше съеживается, сводится к работе и к тому, что с ней так или иначе связано. Когда она подошла к двери ресторана, молодые люди, толпившиеся у входа и восторженно на нее поглядывавшие, словно по команде расступились, пропуская ее в помещение. А вот женщины посматривали недружелюбно, определенно считая, что она специально оставила шубу в машине,

чтобы пролезть в ресторан без очереди, якобы выйдя проветриться. Алисия подумала, что в отношениях между людьми очень многое зависит от визуального контакта. Сделав сие маленькое наблюдение, она некоторое время носилась с этой идеей, хотя и не понимала, почему ее мысли вдруг приняли такое направление. Впрочем, в этом мире многое происходило без видимых причин. Тут она подумала о Винсе, с болью осознав, что теперь он никогда больше не посмотрит в ее сторону. Должно быть, именно это на подсознательном уровне и определило ход ее мыслей. Неожиданно она разозлилась на себя. Она, сама того не желая, пожалела его, а он этого терпеть не мог и, узнай об этом, окончательно перестал бы с ней общаться.

Когда Алисия пробиралась к столику, за которым сидели ее подруги, бар показался еще более шумным и переполненным людьми. Кроме того, действие выпитых ранее двух коктейлей «Маргарита» постепенно проходило, и она уже начинала сожалеть, что под влиянием внезапно нахлынувшего чувства позвонила Винсу. Вообще-то она знала, какое расслабляющее действие оказывает на нее алкоголь, но на сей раз как-то упустила это из виду.

Оказавшись у столика, она обнаружила, что официант уже убирает с него пустые бокалы, а ее пятеро подруг изучают поданный им счет.

— С тебя причитается шестнадцать двадцать пять, — сообщила Ребекка, поднимая глаза от крохотного дисплея своего калькулятора.

Ребекка дружила с ней еще с колледжа, и за все это время ее привычки нисколько не изменились: счета от совместных возлияний неукоснительно делились на число присутствующих вплоть до цента.

Алисия глянула на сиденье своего стула, где оставила сумочку, но не увидела ее. Тогда она посмотрела на пол и даже заглянула под стол.

— Никто из вас, случайно, не брал мой ридикюль?

Но подруги только пожимали плечами, недоуменно посматривая друг на друга.

— Вот черт, — выругалась Алисия. — Кто-то спер мою сумку.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Я вынула из нее телефон, чтобы позвонить Винсу, и, когда выходила, повесила на спинку стула.

В настоящий момент на спинку ее стула опирался бедром какой-то парень. Их столик был окружен со всех сторон тесным кольцом толпившихся в баре посетителей, не нашедших себе места, так что злоумышленнику не составило бы труда незаметно стянуть сумочку.

— Я заплачу твою долю по счету, — сказала Ребекка. — А ты пока расспроси хозяйку. Вдруг твой ридикюль просто упал, а кто-то поднял его и передал ей?

— Попробую, — вздохнула Алисия, хотя и считала, что ее выпотрошенный ридикюль скорее всего покоится на дне мусорного ящика и какой-нибудь негодяй уже оплачивает ее кредитной карточкой телевизор с шестидесятидюймовым плазменным экраном.

Алисию отделяло от хозяйки бара целое море человеческих голов, и она, протискиваясь к стойке, столкнулась по меньшей мере с двумя дюжинами посетителей.

— Никто не передавал вам сумочку? — спросила Алисия у хозяйки.

— Как она выглядит? — осведомилась та.

— Черная с плечевым ремешком. Фирмы «Кейт Спейд».

Хозяйка вытащила злополучную сумочку из-под стойки. В этот момент к ним протиснулась сквозь толпу Ребекка.

— Ну вот ты и нашла ее! Где она была?

— Одна из наших официанток нашла ее в дамской комнате, — пояснила хозяйка.

— Но я ее там не оставляла, — сказала Алисия.

— Может, ее оставила там одна из выпитых тобой «Маргарит»? — пошутила Ребекка. — Проверь, всели на месте.