Когда закончится война
Шрифт:
– Тихон, - доносится до меня мелодичный мамин голос.
– Чего замер?
Гляжу на нее и не могу понять, чего от меня хотят. Мама улыбается мне, а в глазах ее я вижу озорные смешинки. Пытаюсь понять, что такое важное я пропустил, но меня перебивает тетя.
– Да уж, выдумали. Куда ему еще? Учиться, конечно, дело. Но это сложно устроить.
Отец откидывает голову и смеется. Он всегда смеется очень долго и задорно. Его в эти моменты ничем не возьмешь. Пока сам не отсмеется - не обратит на тебя ни малейшего внимания.
–
– Пойми же, что я волнуюсь.
– Ох, Лилька!
– отсмеявшись, произносит отец, на эмоциях хлопая рукой по столу.
– Да ты же пойми, что в городе перспективы. А у нас-то...
Внутри меня что-то екает, и я во все глаза смотрю на отца, не в силах поверить своей удаче.
– Пап, ты что, меня в город хочешь забрать?
Отец смотрит на меня, наклонив голову в бок, и скромно, будто бы он тут не при чем, улыбается. Мама смотрит на меня и уже откровенно смеется.
– Я-то бы хотел, - хитро прищурившись, говорит отец.
– И мама не против. Ты лучше с тетей своей договаривайся.
Поворачиваюсь к Лиле и жадно гляжу на нее, пытаясь пробудить в ней совесть.
– Я даже не знаю, - говорить она, принимая серьезный вид. Но я-то вижу, что она уже приняла решение, а сейчас просто хочет изобразить из себя строгую родительницу. Наверно, тренируется заранее.
– Да ладно тебе, Лильк, - беззаботно говорит отец, машинально барабаня пальцами по столу.
– Я ж уже даже с Генкиным отцом поговорил. Он-то и надоумил меня. Ну что ж парню взрослому в глуши сидеть?
– Ладно, - машет руками Лиля.
– Я подумаю.
У меня семья сказочная! Все на чем-то умеют играть. Отец на гитаре, Мама на фортепиано, Лиля на нервах...
– Решено!
– хлопает в ладоши отец, словно ставя в этом вопросе точку.
– Чего сидите?!
Все вздрагивают и оборачиваются. Поворачиваю голову в ту сторону, откуда донесся звук, и вижу на пороге старого отцова приятеля - Бориса.
– О-го, Борька!
– радостно выкрикивает отец, поднимаясь из-за стола и выходя на встречу другу.
– А я только вчера о тебе вспоминал. Думал, приеду - увидимся обязательно. Ты чего грустный такой?
Отец отходит к приятелю, и они вдвоем скрываются за дверью.
– Мальчишка, - с теплотой в голосе произносит мама, ласково глядя вслед мужу.
– Все еще мальчишка!
Что происходит дальше - нельзя даже вообразить. Мне такое даже в кошмаре не могло бы присниться, хотя в первую минуту мне кажется, что я сплю. Я просто отказываюсь верить в то, что такой хороший день можно чем-то сломать. Но ведь, надо признаться, все в мире, и хорошее, и плохое, приходит в самый неподходящий для этого момент.
Отец входит в комнату, и я тут же понимаю, что произошло что-то ужасное. Мама тоже это поняла. Она сидит на стуле, неестественно прямо. И не спускает глаз с мужа.
– Что случилось?
– настороженно спрашивает Лиля,
Отец подходит к столу и тяжело опускается на стул.
– Вера, - говорит он.
– Помоги тете Лиле - отнеси посуду.
Сестра с готовностью собирает и уносит тарелки. И, лишь когда она скрывается за дверью, отец произносит глухим голосом:
– Война началась.
***
Меня из комнаты не выгнали. Отец тогда сказал, что я уже взрослый.
Лиля ушла к Вере. Родители долго молчали, сидя на том же месте и не совершая никаких действий. Нет, они не впали в ступор. И даже не паниковали, хотя отец, как человек военный, сразу дал всем нам понять, что война будет особенная. Такие люди, как мой отец, сразу это чувствуют.
Они просто сидели вдвоем, а я был тогда лишним. Это я тоже понял. Поэтому решил уйти.
Мои родители думают теперь, что делать дальше. Отец, конечно же, завтра, если не сегодня, снова уедет. Только теперь на фронт. Его, как военного, наверняка отошлют в самые первые ряды.
Самое обидное то, что я ничего не понимаю. Мне целых четырнадцать для того, чтобы считать себя взрослым, но мне всего четырнадцать, чтобы я мог понять. И я не понимаю.
Я пришел к Генке. На самом деле, мы с ним не особо хорошо общаемся, но это все равно лучше, чем вообще не иметь собеседника, равного тебе по возрасту. Правда, Генка на несколько лет старше меня, и поэтому жутко зазнается.
Генка - рыжий вредный парень. Живет он в самом краю села, а его отец председатель. Это обстоятельство лишний раз дает ему повод чувствовать себя хозяином всего и вся. Первая причина такого неадекватного поведения - заносчивый и очень тяжелый Генкин характер.
– И что ты собираешься делать?
– спрашиваю я его, подсаживаясь к мальчишке на ступеньку его крыльца.
– Я? Ничего. Ровным счетом ничего, - резко отвечает Генка, даже не глядя в мою сторону.
Удивленно поднимаю брови и пытаюсь понять, почему он такой нервный.
– Война началась, - говорю я Генке, старательно ища глазами его взгляд.
Рыжий парень поворачивается ко мне и спрашивает, будто бы не понимает:
– Ну и что?
Сдерживаю себя, чтобы не взорваться. Генка частенько ведет себя, как последняя свинья. И мне требуется большой запас терпения, чтобы терпеть все его нападки.
– Тебе же... Ну, восемнадцать скоро, - напоминаю я, неловко замявшись.
– И что?
– тупо повторяет парень, все еще непонимающе глядя на меня.
– Повестку пришлют, - наконец нахожу я нужные слова.
Генка, наконец, понял, куда я гну. Он развернулся и теперь сидит ко мне вполоборота.
– Ну и пусть присылают, - невозмутимо говорит он.
– Мой папаша все уладит. Что я на фронте забыл?
От такого заявления, я, надо признаться, слегка опешил. Будь я на месте Генки, не раздумывая, пошел бы. Я и сейчас мог бы. Но есть две проблемы.