Кого не взяли на небо
Шрифт:
— Дай чая, старина, — Йолин голос слегка дрожал.
— Конечно, Госпожа, — паромщик засуетился возле чайного столика, манипулируя чайниками и жестяными баночками. В его узловатых пальцах вдруг появилась пузатая зелёная бутылка, — Как скажете, Госпожа, но может вам стоит слегка с чайка подсняться?
— Было бы неплохо, — пролепетала Йоля и тяжело уронила голову на скрещенные руки.
Глава пятнадцатая. Bonus Track. Пророчество
Пророчество свершилось. Время замерло, а пространство сжалось в исполненный скорби комок, заполнив
— Холод, холод, сильный холод, — стонали стены подземной залы, истекая ручейками ледяной воды.
— Ветер, ветер, — причитали сквозняки, гуляющие по узким тоннелям пещеры.
— Тростник, тростник, высокий тростник, — плакали зелёные побеги, увивающие своды сумрачного капища.
— Сильный холод и ветер, высокий тростник, — горестно отозвалось им эхо, но женщина, что сидела на краю поросшего мхом алтаря, не проронила ни звука.
Молчали и воины, окружающие жертвенный камень. Семеро мертвецов застыли, прислонившись спинами к промёрзшему граниту. Отвисшие челюсти обнажали гнилые зубы, истлевшие руки сжимали рукоятки насквозь проржавевшего оружия.
Семеро пришли и круг замкнулся. Пророчество свершилось.
Из тёмных закоулков каменного мешка послышался тихий шелест ткани: силуэты двух женщин возникли на границе священного круга камней.
— Она умирает? — спросила первая, высокая огненно-рыжая дева, облачённая в платье цвета жухлой травы.
— Я не знаю, — ответила вторая; её точёную фигуру плотно облегала кроваво-красная ткань, — Я видела смерти сотен тысяч людей, но я никогда не видела, как умирают боги.
— Когда каждый из них уходил, — палец рыжей девы, увенчанный чудовищно отросшим ногтем, указал на мертвецов, — Она предавалась унынию. До тех пор, пока не появлялся новый Сильный Холод и Ветер, Высокий Тростник.
— Но теперь умер последний из них, — женщина в алом платье печально склонила голову; каскад чёрных с серебром волос коснулся её босых ступней, — Пророчество исполнено — новый спутник не войдёт в этот круг и это тревожит меня. Её меланхолия пугает меня.
Зелёные, словно болотные ряска, миндалевидные глаза снова обратились к сидящей на камне. Миниатюрная брюнетка в чёрном платье, расшитом перьями ворона, не подавала вид, что слышит своих сестёр.
— Откуда взялось это пророчество? Кто есть пророк и прорицатель? — вскинулась первая, — Я не стану наблюдать как она увядает, сидя на этом холодном камне. Я приведу ей нового спутника. Морри, ты слышишь лязг клинков? Это Лоухун Коротконогий собирает жёлуди Махи в долине Утлах Мор. Поспешим туда: в этой битве я выберу для неё лучшего воина и приведу сюда. Мне нет дела до невнятных пророчеств.
Она приобняла спутницу за худенькие плечи и указала на женщину, сидящую на алтаре:
— Мы трое и есть богини. Мы сами создаём пророчества.
— Ладно, ладно, Воительница, — грустно улыбнулась женщина в кровавом платье, — Но перед битвой мы навестим священную рощу Скейла, я слегка проголодалась.
— Пойдём же, — согласилась рыжая дева, — Я не откажусь от изысканного угощения, что предложат нам прозорливые друиды.
Они отступили назад, в темноту каменного тоннеля, и их фигуры пропали, поглощённые мраком.
* * *
— Что это? — изогнутым когтем Стурл легонько постучал по чёрной скорлупе.
— Яйцо,— ответила Хурла, — Наше с тобой яйцо.
— Я вижу, что это яйцо, — поморщился Стурл, — Но почему оно такое?
Матовую поверхность украшал багровый орнамент; яйцо походило на застывший, отполированный кусочек лавы, извергнутый жерлом вулкана. Его крапчатые невзрачные товарки жалкой кучкой лежали рядом.
Стурл прищурился, глядя на Хурлу. Та невозмутимо выдержала пронзительный взгляд антрацитовых бусинок.
— Это наше яйцо, — повторила она.
— Я собираюсь навестить Кархуна, — Стурл двинулся в стороны выхода из жилища.
— А толку? — вопросила Хурла, — Старик не сможет ни разглядеть, ни потрогать яйцо. Он слеп, как крот, и последние сто лет не вставал на крыло.
— Я расскажу ему об этом, — ответил Стурл, — Старый Кархун мудр и наверняка знает, что не так с этим яйцом. Я отправлюсь к нему прямо сейчас.
— Ладно,— сдалась Хурла, — Но не ходи туда с пустыми руками, принеси подарок. В роще Скейла сегодня на заре состоится богатое подношение и, если ты поспешишь, то наверняка успеешь завладеть свежим человеческим глазом.
— Будь по-твоему, — Стурл снова пристально взглянул на ворониху, что устраивалась на яйцах, — Хотя я предпочёл бы одарить шамана жирным зайцем, а человеческий глаз принести своей любимой жене.
— Возвращайся быстрее, — напутствовала Хурла мужа, — Отдай глаз старику, а мне принеси этого толстого зайца.
Стурл покинул глазницу огромного черепа, что служил им домом, и, пару раз взмахнув гигантскими крыльями, исчез за пеленой серых облаков, окружающих исполинский скелет древнего ящера.
* * *
Две крупные воронихи удобно расположились на толстой ветви священного ясеня. Сук дерева перевивали многочисленные верёвки; в петлях болтались с десяток повешенных вниз головой людей. Полуистлевшие мертвецы мерно раскачивались, скалясь обглоданными лицами; лохматая бечева заунывно поскрипывала. Соседние ветви занимали птицы помельче: враны священной рощи Скейла наблюдали как внизу, у подножия дерева, убивают человека.
Ритуальный серп взметнулся вверх, блеск стали отразился в десятках чёрных глаз-бусинок. Рука жрицы опустилась вниз: густая, дымящаяся в предрассветном холоде кровь забрызгала белую ткань балахона. Друиды ловко управились с путами: новая жертва, болтая в воздухе безвольными руками, повисла рядом с мертвецами. Враны священной рощи не сдвинулись с места; они ждали пока те, кому посвящена эта жертва, утолят свой голод.
— Пойдём Маха, вкусим от этого молодого тела, — произнесла первая ворониха; её оперение красовалось необычными багряными оттенками.
— Люблю, когда люди угадывают наши желания, — согласилась вторая; перья той сверкали цветами позеленевшей бронзы, — И сейчас я с удовольствием отведаю свежего человеческого глаза.
— Пора,— подумал Стурл.
Гигантский ворон камнем низринулся с верхушки дерева, обрывая листву и ломая мелкие ветки. Огромные лапы, увенченные чудовищными когтями, обхватили подвешенное тело. Приоткрытый клюв погрузился в глазницу жертвы. Стурл дёрнул головой, умело вырывая яблоко: так аист достаёт жирную жабу из болотной трясины.