Кого не взяли на небо
Шрифт:
Валя замолчал, отёр ладонью комаров со лба, устало посмотрел на бойцов.
— Задача ясна?
— Ув! — тявкнули.
А потом посмотрели на Горе.
* * *
— Ессли мы не отдохнём, то будем подобны воинам Эйстейна Тетерева, что привёл подкрепление викингам, умирающим на Стамфорд-Бридже, то бишь способны презрительно плеваться в лицо врагов, но вот махать мечами — вряд ли, — шипит Упырь в ухо усталому майору, что лежит жопой кверху всё на той же горке и вновь пырится в свой бинокль.
Горка прекрасна. В каждом лесу есть такая горка, поросшая соснами, седым мхом и кустиками
Валя думает, смотрит на меня, лежащего рядом с травинкой в углу рта. Кивает.
— Бойцы, спим два часа. Кто вытянет короткую спичку — не спит, в дозоре.
— Не надо спичек, — Трабл встал с земли, отряхивая хвою и раздавленные ягоды с задницы.
— Уверен?
— Угу.
— Хорошо, боец. Всем остальным спать. И спать быстро.
* * *
Территория базы сейчас — это поле жестокого боя, здесь до сих пор дымит бронетехника, повсюду трупы и полу-высохшие лужи бурой жижи; матушка земля любит кровь, быстро впитывает в себя, быстрее, чем воду. Трупы солдат зверски растерзаны, повсюду валяются отрубленные человеческие конечности, нет ни одного мертвеца, у которого имелась бы голова на плечах, все бойцы обезглавлены.
Но наши враги — молодцы, на каждого павшего солдата приходится примерно по пять-шесть сверчков. У тварей похоже нет огнестрела, но их ржавая железная броня покруче кевлара, а ещё эти чудовищные полуметровые сабли, торчащие из задниц на гибких тросах. Но всё же интересно, как они сожгли все броневики? Двигаемся к единственному строению — небольшому одноэтажному зданию посередине территории. Это всего лишь «оголовок»; база насчитывает пять подземных уровней, и уходит под землю на многие сотни метров. Автоматическая дверь, подобная воротам огромного гаража, поднята лишь наполовину; вход завален трупами, тонущими в лужах крови.
Внутри темнота и полная тишина. Вперёд, девчонки. Одно радует: Трабл молчит.
Узкие коридоры, по стенам и потолку тянутся какие-то шланги, провода, кабель и стальные трубы. По бетонным плитам течёт вода, сочащаяся непонятно откуда, вокруг серый сумрак, скрывающий чёрные провалы ответвлений коридора и странный туман, окутывающий наши армейские ботинки.
Ищем аварийный спуск на нижние уровни: лифты застряли в шахтах стальными коробками, явно наполненные кровавыми сюрпризами. Валя впереди, на плече автомат, в руке схема, в зубах — фонарь. Майор невозмутим — ни разу не замешкался ни на одном перепутье. Лёгкий тормоз на пару секунд, взгляд на карту, и поворот в нужном направлении.
Упёрлись в стену; перпендикулярно нашему коридору — точно такой же; проём тоннеля справа и слева тонет в непроглядной мгле, надёжно хранящей военную тайну. А перед нами: маленькая неприметная дверь — та самая аварийная лестница. Валя хватается за массивную круглую ручку и с великим трудом крутит её против часовой стрелки, ибо допотопный механизм проржавел насквозь.
Один оборот, два, три.
Кто-то дёргает меня за рукав, я опускаю глаза и вижу бледную мордочку Лещавой: она прикладывает указательные пальцы обеих рук к своим ушам, а затем разводит их, показывая на чёрные тоннели коридоров слева и справа. Многие видят её жест, и, как и я, внимательно прислушиваются. Тишина, лишь вода капает с потолка и шелестит...
Что это шелестит?
Шелест превращается в гудение, а потом доносится стучащий скрежет. Природа этих звуков становится моментально понятной: именно такой звук издаёт множество лап, увенчанных когтями, когда те встречаются с рифлёными стальными пластинами пола.
Команда не нужна: Упырь уже нацелил дуло «Печенега» вправо, туда же смотрит и ствол Джихадовской штурмовой винтовки; Трабл и Исидиси взяли левый коридор; мы со Сковородкой целимся в сумрак коридора, откуда пришли, а Дайпатрон и Валя, пыхтя и матюгаясь, вцепились в круг колесного замка.
Трабл жалобно подвывает, он всегда так делает, перед тем, как начинается массакра, и, к слову сказать, в нашей группе это и есть команда «Огонь».
Дверь аварийной лестницы распахивается с оглушительным скрипом; Дайпатрон в изнеможении повисает на круглой ручке, а Валя направляет луч фонаря в дверной проём.
Те, кто появляются оттуда, передвигаются так быстро, что кажутся размытыми тенями: луч фонарика едва только высветил какое-то движение на открывшейся лестнице, а тело майора, рассечённое наискосок от правого плеча до поясницы, уже оседает на пол кровавыми кусками, а твари, быстрые, как хорьки, мельтешат среди нас, продолжая убивать.
Я успеваю упасть на спину, прежде чем лезвие снесёт мне голову, задираю ствол и стреляю в воздух над собой. Что-то тяжёлое падает сверху и грудь пронзает острая боль. Я скидываю с себя тварь и откатившись в сторону, несколько раз нажимаю курок, целя в насекомое, что дёргается в судорогах сбоку. Уши закладывает от грохота выстрелов, что наполнил собой коридоры.
Смотрю вправо: Лещавая сидит на полу, зажимая обеими руками низ живота, там, где кончается кевларовый бронежилет, и руки у неё чёрные от крови.
Я на четвереньках передвигаюсь к ней, зажав в зубах ремень калаша, и пытаясь на ходу достать из кармана шприц и бинты.
Упырь стоит, широко расставив ноги: «Печенег», удерживаемый им на весу, поливает коридор свинцовым ливнем.
Рядом, раскинув в стороны руки и ноги, словно распятый на колесе, лежит Джихад. Из-под его тела виден ржавый доспех, длинные шипы пробили насквозь тело Аслана и рыжий чечен похож на тигра, угодившего в яму, утыканную острыми кольями.
Трабл и Исидиси живы — палят в надвигающийся на нас рой.
На лестнице аварийного спуска истошно орёт Дайпатрон, похоже он там дерётся врукопашную.
Хватаю Лещавую за шиворот и, словно тряпичную куклу, волоку её к аварийной лестнице:
— Все на лестницу, быстро, — ору так, что рвётся кожа в горле.
Достигнув распростёртого Джихада, бросаю Лещавую на пол, словно куль с мукой, и, схватив бойца за раскинутые руки, резко дёргаю на себя, снимая с острых шипов. Из пробитой груди чечена мне в лицо бьют фонтанчики крови.
Подхватываю девчонку, втаскиваю обоих в дверной проём и вовремя — Дайпатрон, стоя на ступенях, отбивается калашом от хвоста бронированного гада, что передвигается по перилам, держась за железяку всеми четырьмя конечностями. Гадина без шлема: моя пуля входит точно ей в голову, и продолжает крутиться внутри, превращая мозг чудовища в кровавый фарш.