Кого не взяли на небо
Шрифт:
Крики умирающих.
Из комнат коридора, по которому они спешили, выскакивали полуодетые люди и присоединялись к ним. Скоро их собралась целая толпа, человек пятнадцать; пылали факелы в руках — все молча устремились в проём узкой лестницы.
Взлетев на этаж выше, они обнаружили распахнутые двери тренировочной залы.
— Матка боска, — Невенка зажала рот рукой; некоторых её спутников вытошнило на пол.
Папа Пий XIII плавал лицом вниз в луже тёмной крови. На месте седого затылка алело красное месиво, обрамлённое обломками
— Будто собаки драли, — озвучил кто-то общую мысль.
Второй сидел рядом, прислонившись к стене. В рот ему воткнули лезвие протазана, что разрубило челюсть, рассекло грудную клетку и застряло в костях таза.
На мозаичном полу, среди ошмётков плоти и винтовочных гильз, Невенка увидела отрубленную человеческую кисть. На безымянном пальце сверкал перстень Рыбака.
Девушка поискала глазами Теофила или Селести, но тех не было.
Гвардейцы и инквизиторы взирали на неё, ожидая приказов.
— Поймаем убийцу, брать живым, — она указала на кровавый след, тянущийся к неприметной низкой дверце в углу залы, — Он ушёл в катакомбы. Возьмите ещё огня, и за мной.
Она обнажила полуторный меч и, отшвырнув в сторону ножны, толкнула дверцу потайного хода.
* * *
Свет факелов выхватывал из темноты мрачные арки отдельных склепов, глубокие ниши, тёмные ответвления узких коридоров, закрытые ржавыми железными решётками, низкий полукруглый потолок и пол, покрытый тысячелетней пылью — прахом похороненных здесь древних жителей города.
Кровавый след вёл их вперёд и вниз, всё глубже в чрево городских подземелий. Часто прерываясь, он снова появлялся спустя несколько шагов — спасающийся бегством убийца был ранен.
Ещё десяток шагов, и коридор сузился настолько, что по нему не могли пройти одновременно два человека.
Невенка скомандовала, вперёд протиснулись два гвардейца, вооружённые автоматическими Береттами, все остальные вытянулись цепочкой.
Перед тем, как ступить на мокрые плиты подземелий, Невенка сосчитала их всех: четыре инквизитора, включая её, и одиннадцать швейцарцев.
Спустя сотню шагов они настигли беглеца: гвардейцы несколько раз выстрелили по одинокой фигуре, внезапно выступившей из мрака.
Человек повалился на камни: нога наёмника, затянутая в разноцветное трико перевернула тело. Оно перевернулось с глухим стуком, истлевшая ряса сползла, обнажив пергаментную кожу, обтягивающую тонкие кости мумии.
Из-под капюшона на Невенку смотрели пустые глазницы мёртвого уже несколько веков католического монаха. Ниже колен ноги были отсечены пулями гвардейцев.
— Отлично,— похвалила она швейцарских воинов, — Теперь точно так же сработайте реальную цель.
Те покачали стволами штурмовых винтовок и двинулись вперёд. Вскоре кровавый след исчез. А ещё через десяток шагов они упёрлись в развилку.
— Юрген, бери Троя, Рагиро и двух полосатых. Идите направо. Ищите убийцу. Считайте шаги. Если через три сотни след не появится: возвращайтесь сюда и идите за нами. Понял?
Высокий тевтон, что так умело засаживал ей полночи, невозмутимо кивнул головой и, сделав знак рукой своей части отряда, двинулся направо — в узкий лаз, что спускался всё ниже и ниже.
Невенка проводила их взглядом и махнула оставшимся. Шли молча, тяжело дыша друг другу в затылки.
Полбутылки вина легли на оставшееся в мочевом пузыре вчерашнее пиво.
«Поссать с утра ещё не довелось, ещё три шага и я обмочусь», — поняла девушка.
Приметив справа низенькую арку, она негромко присвистнула и отряд остановился как вкопанный.
— Ждать, блядь, — вот и всё, что она смогла сказать своим бойцам.
Девушка влезла внутрь небольшого склепа, дрожащими руками спустила кожаные штаны, и, присев возле каменного саркофага, пустила мощную струю, не в силах сдержать глубокий вздох облегчения.
Едкие смешки, сопровождаемые немецкими словечками, приветствовали журчащие ручейки льющейся мочи.
— Содомиты тевтонские, — Невенка почувствовала колющие спазмы:теперь и желудок требовал немедленного облегчения.
Разрывая руками плотные завесы пыльной паутины, девушка попыталась найти более укромное местечко. На корточках, со спущенными штанами она пробралась за древний саркофаг и, заткнув оба уха ладонями, расслабила мышцы живота. На некоторое время все тревоги и стыд пропали: Невенка испытывала лишь облегчающее чувство очищения.
«Курва матка, у меня нет с собой ни одной завалящей бумаженции!» — стыд снова коснулся её своим шершавым щупальцем.
«Хотя нет: в кармане её потёртой бригантины спрятан малюсенький молитвенник. Пара вырванных страниц не пошатнут её веру в Господа».
Однако ж всё пошло не так: слово Божье не замаралось, а задница девушки осталась неподтёртой — тревожный шум заставил её приоткрыть уши.
Со стороны подземного тоннеля, где ждал её отряд, донеслись звуки ожесточённой возни. Что-то трещало, булькало и смачно чавкало. Потом послышались крики. Пронзительные вопли, исполненные ужаса.
Она с трудом натянула узкие кожаные штаны и, пригибаясь под низкими сводами погребального склепа, бросилась прочь. Руки метнулись к перевязи на груди.
«Проклятье, она оставила свой меч швейцарцу, когда полезла облегчаться в этот вонючий склеп».
Она вырвалась из плена пыли и паутины и распрямилась. В её объятия упал гвардеец; швейцарец пытался что-то сказать, обхватив женскую шею, но из его раскрытого рта вылетали лишь кровавые сгустки, пачкая лицо девушки.
В грудь упёрлось что-то твёрдое. Умирающий пихал ей рукоять её меча. Она схватила оружие, оттолкнула солдата и бросилась вперёд.