Кого за смертью посылать
Шрифт:
Сизиф ее на цепь сажал, потом еще кто-то в березовый туесок запирал, в гроб заколачивали обручами, но всё ненадолго.
А я решил изготовить не торопясь новый добрый оселок, косу довести, опять же не впопыхах, до полного ума. Чтобы Безносая меня потом долго не тревожила и нового точильщика себе не искала.
Вот и задумался, чем ей косу заменить на то время, пока я буду камень искать и заточкой заниматься. Тут мне ты, Жихарь, и подвернулся…
— А при чем тут я? — взвился Жихарь. — Ты же меня посылал на великие подвиги и ничего про свое точило не говорил…
— Потому что
— Я сам свое воплощение, — проворчал богатырь.
— Мне лучше знать, — продолжал неклюд. — А коли так, то ваджра должна попасть к тебе в руки трижды. Сперва в виде золотой ложки…
— Что же ты мне об этом сразу не сказал?
— Да вот… Задумал как раз тогда провернуть все эти дела с косой. Первая ваджра помогла тебе добыть Полуденную Росу и справиться с Мировым Змеем, вторая позволила победить Мироеда и покончить с Вавилонской башней. А для третьей, по моим предсказаниям, никакого подходящего дела не находилось.
Вот я и решил ее использовать для себя — передать Смерти вместо косы, потому что третья ваджра — это власть над Жизнью и Смертью… У нее, как ты видел, два конца — серп и зеленая ветка. Но ваджра может приобрести силу лишь в твоих руках, и передать ее другому можно лишь добровольно — ни украсть, ни отобрать, сила сразу тогда пропадет. Я и устроил все как надо…
Беломор все-таки поднялся на своем каменном ложе, и Лю Седьмой тут же услужливо протянул ему чашку с персиковой настойкой.
— …Все устроил как надо — и встречу с Мутилой, и Опивца снарядил, и предвидел, что ты планетника поразишь, и посулишь отдать самую ненужную покупку, и послал на Полелюеву Ярмарку самого зачуханного Ырку с коробом барахла, и все шло по моим расчетам, и планетник Опивец мне доложил, что передал ваджру Смерти в самые костлявые руки… И отправился я, старый дурак, за лунным камнем…
Он замолчал и снова устремил глаза на покинутую Землю.
— И что? — затаив дыхание, спросил Жихарь.
— А то, — сердито буркнул неклюд, — что Опивец дураком оказался, передал вадхру не Смерти, а прикинувшемуся ей Мироеду! Смерть осталась без защиты.
Мироед ее и проглотил! Вот и все, теперь убивайте меня! Только тем серпом и можно было проклятому вспороть брюхо, а теперь ваджра без силы, поскольку взята обманом…
— Объяснение весьма глупое, оттого и представляется мне правдивым. И даже хорошо, что третье воплощение жезла Жуй потеряло силу, — сказал Бедный Монах. — Иначе Мяо Ен давно бы уничтожил все живое в Поднебесной. И у нас нет необходимости искать жезл, потому что такие поиски могли бы растянуться на вечность.
— Так, — сказал Жихарь. — Возвращаемся домой, ищем Мироеда, потрошим… Я уж найду чем! Не ждал я, что он так быстро вернется…
— Так и я не ждал! — подхватил Беломор. — Я-то думал, он еще сто лет не объявится! Я на него даже не загадывал!
Лю Седьмой покачал головой.
— Что-то не получается, — сказал он. — По всем правилам получается так: если Жи Хан не использовал жезл, то жезл должен попасть к нему в руки еще раз, иначе будет нарушено равновесие…
Беломор возразил Бедному Монаху, и они начали обмениваться непонятными словами
— Некогда спорить, пошли! — Жихарь поднял старого неклюда и повел, бережно поддерживая и приговаривая: — С кем не бывает… Конь о четырех ногах…
Кто не пашет, у того и огрехов нет… И солнце не без пятен…
Вспомнил про солнце и глянул вверх — не восходит ли?
Над головой висели сразу четыре маленьких красных солнышка, и они согласно шли вниз.
— Кто-то здесь все-таки живет! — сказал Жихарь.
— Я знаю, что это, — сказал Колобок. — Я видел.
На четырех огненных столбах спускалась на лунные камни большая железная раскоряка.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Не знаю уж, для чего нужна русская художественная проза, только не для развлечения.
— …Сегодня третье февраля тысяча девятьсот семьдесят первого года. Лунный модуль «Аполлона-14» находится на склоне кратера Фра Мауро. Хьюстон, у нас все нормально. Пробы грунта взяты в радиусе пятисот футов. «Гном» выгружен.
Приступаем к выполнению миссии «Шейкер». Вас понял. Вас понял. Конец связи.
— Ал, давай все-таки понесем «Гнома» вместе. Мало ли что?
— Пока не включен таймер, это просто кусок металла. Можешь его пнуть, но лучше не надо — отлетишь во-он за тот камень.
— Ал, а вдруг мы не успеем улететь?
— Это не имеет значения. Не трахай мне мозги. Прежде чем таймер сработает, мы двести раз успеем задохнуться. В НАСА тоже не дураки сидят.
— Вас понял, сэр. Слушаюсь, сэр. А если какой-нибудь долбаный метеорит долбанет в этот долбаный ящик?
— Не бери в голову, Эд. Мы об этом уже не узнаем. А в Хьюстоне скажут, что два немолодых уже ублюдка не сумели справиться с заданием для даунов. Они посмеются над нами, Эд. Да, вот так, держи двумя руками. Грыжа не выпадет.
Неудобно? Ты сто раз делал это на тренировках. Подумай, каково было Нилу и Баззу, а у них все получилось.
— Да, в павильоне, конечно, ловчее…
— Не говори об этом даже в шутку. Никогда. Просто мы слишком мало знаем о Луне. Может быть, бывают периоды, когда физические законы здесь действуют по-другому.
— Ал, я топаю ногой. Вот. Где клубы пыли? А в фильме из-под Базза летела пыль, так что ног не было видно. И прыгал он, как беременная бегемотиха.
— Держи контейнер на вытянутых руках, иначе отобьешь себе яйца. Или облучишь. Угадай с трех раз, что приятнее?
— Так разве контейнер не…
— Защищен, конечно. В необходимой степени. Но садиться на него не рекомендуется. Особенно в момент взрыва.
— Не повезло нам. Ал. Если бы Чарли с твоим тезкой установили в свое время эту штуку, я бы здесь не изображал человека-краба с Марса.
— Им не повезло еще больше. Посмотрел бы я на тебя, если бы у нас тоже взорвался кислородный баллон. У них просто не хватило времени установить датчики. А без датчиков вся эта долбаная затея ничего не стоит. Думаешь, мне удобно их тащить? А потом устанавливать? В скафандре-то? Это все равно что заниматься любовью с «Мисс Универсум» в презервативе из толстого фетра.