Кокинвакасю — Собрание старых и новых песен Японии

Поэтическая антология

Впрочем, едва ли всю поэзию можно разделить на шесть видов.

Ныне, когда в жизни так ценится внешняя яркость, сердца людей стремятся к показному блеску, и появляется множество песен безвкусных, легковесных, преходящих. Иные служат забавой в домах легкомысленных сластолюбцев, сокрытые от взоров наподобие рухнувшего дерева, что гниет под водой. Не место песням и на людных сборищах, где они всем открыты, словно метелки цветущего мисканта. Поразмыслив, с чего начиналась японская поэзия, мы поймем, что негоже ей пребывать в таком положении. Многие поколения правителей в стародавние времена созывали бывало придворных, повелевая им воспеть в стихах красу вешних вишен на заре или луну осенней ночи. Порой поэт отправлялся нехожеными тропами в дальний край, чтобы предаться созерцанию цветов, порой уходил в беспросветный мрак ночи, чтобы помыслами устремиться к луне. Государи же читали те сочинения, отделяя искусные от невежественных.

Не только о том, но и о многом ином писали поэты: сравнивали век повелителя с камушком, что станет скалою; [22] уповали на милость государеву, уподобляя сень той милости тени от горы Цукуба; [23] изливали радость и ликование, переполняющие сердце; [24] приравнивали любовь свою к дыму, клубящемуся над вершиной Фудзи; [25]

вспоминали о друзьях, слушая верещание сверчка; [26] размышляли о том, как стареют они вместе с соснами в Такасаго и в Суминоэ; [27] припоминали, как доводилось некогда им восходить на гору Отоко; [28] сетовали на то, как недолговечна краса «цветка-девицы» патринии; [29] созерцая опадающие лепестки вешним утром, слушая шорох облетающих листьев осенним вечером, скорбели они о том, что с каждым годом отражение в зеркале являет взору все более «снега и белогривых волн»; [30] дивились они бренности плоти своей при виде росы на траве или иены на воде. [31] Иные оплакивали ушедшую безвозвратно пору своего расцвета; [32] печалились о том, что жизнь разлучила их с близкими; [33] иные заставляли волну подниматься до вершины горы Суэномацу; [34] иные черпали воду из ручья на лугу [35] любовались листьями осенних хаги [36] или считали удары фазаньих крыльев на ранней заре. [37] Иные горевали о превратностях жизни, сравнивая чреду их с бесчисленными коленцами черного бамбука, [38] или, воспевая образ реки Ёсино, пеняли на несовершенство мира. [39] Услыхав, что дым перестал куриться над вершиной Фудзи [40] или что обветшал мост Нагара, [41] только в песне искали они утешения сердцу.

22

22 См. «Кокинвакасю», № 343.

23

23 См. «Кокинвакасю», № 966, 1095, 1096.

24

24 См. «Кокинвакасю», № 865.

25

25 См. «Кокинвакасю», № 534, 1028.

26

26 См. «Кокинвакасю», № 200–203.

27

27 См. «Кокинвакасю», № 905, 906, 909.

28

28 См. «Кокинвакасю», № 889. Постаревший автор изображается на фоне горы Мужей (Отокояма).

29

29 См. «Кокинвакасю», № 1016.

30

30 Cм. «Кокинвакасю», № 460.

31

31 См. «Кокинвакасю», № 827, 860.

32

32 См. «Кокинвакасю», № 888.

33

33 См. «Кокинвакасю», № 892.

34

34 См. «Кокинвакасю», № 1093. Образ символизирует нечто невероятное в обыденной жизни.

35

35 См. «Кокинвакасю», № 887.

36

36 См. «Кокинвакасю», № 220.

37

37 См. «Кокинвакасю», № 761.

38

38 См. «Кокинвакасю», № 958.

39

39 См. «Кокинвакасю», № 828.

40

40 Cм. «Кокинвакасю», № 534, 1028. В период составления «Кокинвакасю» Фудзи уже не была действующим вулканом.

41

41 См. «Кокинвакасю», № 826, 890, 1051.

С древнейших времен передавались меж людей песни, но лишь с эпохи Нара стали они распространяться повсеместно. [42] В те годы государи ведали душу песен, истинную их сущность, и недаром в их правление премудрым песнопевцем слыл Какиномото-но Хитомаро, [43] вельможа третьего ранга. Можно сказать, что тем самым правители воссоединялись с народом. Осенним вечером палые листья, что плывут по течению реки Тацуга, казались Государю златотканой парчой; весенним утром цветущие вишни в горах Ёсино представлялись Хитомаро белыми облаками. Еще жил в ту пору муж по имени Ямабэ-но Акахито. [44] Дивны и чарующи были его песни. Затруднительно поставить Хитомаро выше Акахито или же Акахито — ниже Хитомаро.

42

42 Нара стала столицей в VIII в. В середине VIII в. была составлена и первая поэтическая антология «Манъёсю».

43

43 Хитомаро, расцвет творчества которого приходится на 680–700 гг., пережил двух императоров.

44

44 Ямабэ-но Акахито — поэт эпохи «Манъёсю» (ум. в 736 г.).

Вот песня, сложенная императором Нара: [45]

По теченью плывутв водах Тацуты алые листья,прилетевшие с гор.Отойдет от берега лодка —и порвется полог парчовый… [46]

Хитомаро:

Нынче не различитьцветов

распустившейся сливы —затерялись онисреди хлопьев белого снега,что нисходят с небес предвечных… [47]

45

45 Император Нара — Хэйдзэй (годы правления 806–809).

46

46 См. «Кокинвакасю», № 283.

47

47 См. «Кокинвакасю», № 334.

Неизвестный автор:

Сквозь рассветный туман,нависший над бухтой Акаси,мчатся думы моивслед ладье рыбака одинокой,что за островом исчезает… [48]

Акахито:

По зеленым лугамбродил я, фиалки срывая,до вечерней зари —и, плененный вешней красою,даже на ночь в поле остался… [49]

48

48 См. «Кокинвакасю», № 409.

49

49 «Манъёсю», № 424.

Неизвестный автор:

В бухте Песен, Вака,колышутся волны прилива,набегая на брег.Журавли кричат, улетаяна гнездовья в плавни речные… [50]

Кроме этих поэтов, еще множество было славных стихотворцев на протяжении многих сменявших друг друга поколений, что протянулись в веках неразрывной чредой, словно коленца в стволе черного бамбука. Песни стародавних времен собраны были в книгу под названием «Собрание мириад листьев».

50

50 «Манъёсю», № 919.

После того было всего лишь один-два человека, что знали древние песни и разумели душу поэзии. У каждого из них были свои достоинства и недостатки. С той поры минуло уж более ста лет и сменилось десять государей. [51] Не много было за это столетие таких людей, чтобы и сведущи были в делах древности, и знали толк в поэзии, и сами писали стихи. Ведя о них речь, я не стану упоминать высоких особ, чтобы легче было высказывать суждения. Среди прочих же во времена не столь отдаленные [52] прославил свое имя архиепископ Хэндзё; по форме хороши его песни, но им не хватает искренности. Словно любуешься красавицей на картине, попусту волнуя сердце:

51

51 С правления Хэйдзэй (806–809) до правления Дайго (897–930).

52

52 «Во времена не столь отдаленные…» — Имеется в виду период в 30–50 лет до составления «Кокинвакасю», к которому относится творчество шести упомянутых в предисловии авторов, так называемых «шести божественных стихотворцев» — «роккасэн».

Капли светлой росысловно жемчуг на нежно-зелёныхтонких ниточках бус —вешним утром долу склонилисьмолодые побеги ивы… [53]

Духом светел и чист,неподвластен ни грязи, ни илулотос в темном пруду —и не диво, что жемчугамизасверкала роса на листьях… [54]

Эту песню сложил он, упав с лошади на лугу Сага:

53

53 См. «Кокинвакасю», № 27.

54

54 См. «Кокинвакасю», № 165.

О «девица-цветок»,названием чудным плененный,я срываю тебя —но молю, никому ни словао моем постыдном паденье!.. [55]

У Аривара-но Нарихиры сердечных чувств избыток, а слов недостает. Песни его — словно увядшие цветы, чья краса уж поблекла, но аромат еще ощутим:

Будто бы и лунауж не та, что в минувшие весны,и весна уж не та?Только я один не меняюсь,остаюсь таким же, как прежде… [56]

55

55 См. «Кокинвакасю», № 226.

56

56 См. «Кокинвакасю», № 747.

Вид осенней луны,увы, не приносит отрады!Убывает она,прибывает ли ночь от ночи —мы меж тем под луной стареем… [57]

Мимолетен был сонтой ночи, что вместе с тобоюя однажды провел, —все мечтаю вернуть виденьено оно стремительно тает… [58]

Фунъя-но Ясухидэ в подборе слов искусен, но форма у него не соответствует содержанию. Словно торговец рядится в роскошные одежды:

57

57 См. «Кокинвакасю», № 879.

58

58 См. «Кокинвакасю», № 644.