Коктейль миров
Шрифт:
– Серёжа, хватит! Одумайся! – прозвучало так громко, что Костя тут же очнулся.
Приподнявшись с постели, Хруст выглянул из палатки и стал наблюдать за происходившим. По улице шли трое блюстителей порядка во главе с их руководителем – Ежовым Сергеем Валентиновичем. Они конвоировали одного из химиков, который до того, как его упекли в тюрьму, трудился во благо поселения.
На вид Ежову было около пятидесяти, но сколько ему на самом деле, не знал никто. Его тёмные с проседью волосы были всегда подстрижены под шестимиллиметровую насадку, а лицо знало о щетине и более серьёзной растительности лишь понаслышке. Это был высокий плечистый мужчина с едва
– Для тебя я Сергей Валентинович, пьянь! – рявкнул старший по званию.
– Серёг, да ты чего? – недоумевал конвоируемый. – Мы ж с тобой с одиннадцати лет дружим! В общаге вместе жили…
– Валерий, вы такой же житель Ирия, как и все остальные. Правила для всех одни, и исключений быть не может! – отчеканил Ежов.
– Ты же знаешь, что я не просто так! Знаешь, что у меня брат погиб в том чёртовом рейде! Ты сам бы не запил, а?
– Я не употребляю.
– Ах, да … Потому-то и злой…
– Так! Отставить разговорчики! – изо рта Ежова брызнула слюна. – Ты хоть представляешь, что будет, если я тебя не выгоню? Что подумают жители Ирия о защитниках и обо мне в частности? Нет, Валера, иначе нельзя. Любой, кто в течение полугода пропустил больше трёх рабочих дней, подлежит выселению. Конечно, если на то не было уважительной причины. Но пьянство таковой не является!
– Серёжа, большинство твоих подчинённых ни дня не служили в армии. Какие из вас стражи порядка? Государства давно нет, и всё ваше отделение – просто шайка вооруженных бандитов. Да что с вами, люди? Неужели вам просто нравится устанавливать себе какие-то рамки? Мы сами загнали себя в те границы, из которых судьба дала нам шанс выбраться. У нас есть реальная возможность начать всё с начала, переосмыслить жизненные устои и стать лучше. Но чёртово раболепство так глубоко засело в нашем сознании, что мы уже не можем не идти у кого-то на поводу! Каждый из нас наконец-то может жить так, как заблагорассудится, но нет! Мы, словно раки-отшельники, меняем одну раковину на другую… Никакой потоп нас уже не спасёт…
– Пора кончать с этой клоунадой, – заявил Сергей Валентинович. – Выдайте ему сухпай на три дня и вышвырните за ворота, чтоб глаза мои его не видели. А вы чего уставились? – рявкнул он на собравшихся зевак. – Рабочий день ещё не закончился! А ну, марш по своим местам! Скоро и за простое отлынивание будем выгонять на раз-два.
– Ты ведь знаешь, Серёжа, – тихо проговорил Валерий, – я далеко не боец. За стенами Ирия мне не продержаться и ночи… Не стоит тратить на меня столько сухпайка.
– Отставить! – отрезал Ежов. – Порядок есть порядок.
Химика подвели к воротам. Пока их отпирали, он напоследок окинул поселение равнодушным взглядом, а затем развернулся к выходу, опустив голову. Двери распахнулись, и с Валерия сняли наручники. Его побуждали двигаться вперёд, тыча в спину дулом автомата. Сергей Валентинович провожал Валерия хмурым взглядом, стоя неподвижно, словно окаменев. Как только ворота захлопнулись, старший по званию тяжело вздохнул и снова натянул маску сурового руководителя.
– Что-то не так, зоолог? – обратился он к Константину, заметив его у палатки.
– Порядок, – сухо ответил Хруст.
– То-то же. Чтоб в полдень был у меня в кабинете. Мне нужен подробный отчёт о твоей вчерашней вылазке. Ясно?
– Угу, – буркнул под нос зоолог.
Сергей Валентинович некоторое время посверлил Костю взглядом, будто бы намереваясь сказать что-то ещё, но резко развернулся и пошагал прочь.
Убедившись, что Ежов отправился на своё рабочее место, зоолог нырнул в палатку и решил наконец-таки ознакомиться с запиской. Тощий писал:
Что ж… Начну, как в пресловутых голливудских фильмах: «Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых». Наш отряд встретил в «Чернике» довольно странных существ, которых не берут ни пули, ни гранаты. По манере двигаться и внешнему виду этих уродов я сделал вывод, что они ориентируются на звук и мельчайшие колебания воздуха. К сожалению, к тому времени, когда я это осознал, мясорубка была в самом разгаре. Единственным способом остановить серых ублюдков оказалось их расчленение, поэтому я принялся орудовать мачете, словно одержимый, пока не заперся в этой комнате. Осмотрев раны, я быстро смекнул, что моя песенка спета, поэтому решил оставить это послание. Пока я думал, что написать, монстры за стеной притихли, и я осторожно приоткрыл входную дверь, чтобы у следующих посетителей этого ада появился дополнительный шанс на выживание. После этого я забрался в шкаф, чтобы чёртовы твари не обглодали мой труп, и принялся писать послание для моего коллеги Хруста.
Уверен, следующим сюда отправят именно тебя. Надеюсь, что я не ошибся. Так вот, дорогой мой коллега, так уж вышло, что я тайно работаю (или теперь нужно говорить «работал»?) с одним пожилым учёным, который утверждает, что мы можем отменить перемешивание и вернуть прежний мир. К сожалению, я уже не смогу помочь ему в этом деле, а вот ты … вся надежда только на тебя.
Я знаю, что Ежов догадывается о моих делах – он постоянно следил за мной. Таким людям, как он, лучше ничего не знать, поэтому прошу тебя держать рот на замке.
Ладно, перейду ближе к делу, а то в глазах уже начинает темнеть… Возьми из внешнего кармана моего рюкзака пять батареек «Крона» и отнеси старику. Прошу тебя, отнесись к этой просьбе со всей серьёзностью. Смею напомнить, что это последняя просьба умирающего.
Учёного зовут Семен Васильевич Скворцов, но я зову его Энши. Если назовёшь его так же, он сразу поймёт, что ты от меня. За северной стеной посёлка найди берёзу, на которой нацарапано «Сашка + Дашка». Заберись на её самую толстую ветку с восточной стороны, сделай три шага и прыгай в сторону Ирия. Знаю, это звучит, как в детской сказке, но таким образом ты…
– далее письмо обрывалось.
«Ядрёши макароши! И что мне делать? – задумался Хруст. – Если я выполню просьбу Тощего, то Ежов начнет подозревать меня в измене. В таком случае репутация, которую я зарабатывал кровью и потом, замарается в чистейшем дерьме. Нет, мне, конечно, хотелось бы вернуться назад и всё исправить, но я сомневаюсь, что какой-то учёный действительно сможет это осуществить. Уж лучше я отдам записку Валентинычу».
После таких рассуждений зоолог решил обыскать рюкзак погибшего, надеясь найти там что-нибудь полезное. Внутри он обнаружил несколько банок консервов, компас, карту с пометками, бутылку воды, небольшую аптечку и пять батареек «Крона». Хруст на всякий случай перенёс отметки на свою карту и проверил исправность батареек, приложив их контакты к языку. Затем он заглянул в аптечку и обнаружил там самый обычный набор: пару бинтов, зелёнку, жгут, обезболивающее и активированный уголь. Костя взял себе одну пластинку обезболивающего, а остальное сложил обратно в рюкзак. Немного подумав, он достал консервную банку с гречневой кашей и решил позавтракать.