Кольцевой разлом
Шрифт:
– За то, чтобы наши бандиты нахавались наконец,- поднял рюмку Саша.
– Боюсь, что это невозможно, старина,- вздохнул Алексей.- Этих людей только пуля остановит.
Корсаков бывал в кабачке, где работали ребята, и знал, какая бандитская группировка контролирует тот район. Однако для уточнения он попросил у Альбины телефон и набрал номер.
– Борис? Послушай-ка, знаешь такой кабачок - "Стреляный воробей"?.. Кто тот район держит? Ну да, наезд... Свяжись с Неустроевым, уточни, где их база, сколько стволов и все прочее. Мало ли что знаешь, а ты все-таки уточни. Мы же их не трогали пока, вот и будет повод тронуть.
За столом никто не слушал, что говорит Корсаков - все шумно обсуждали современную популярную музыку. Злословие и тут быстро достигло наивысшего градуса: стоило кому-то заявить о своих предпочтениях, как его любимых артистов тут же обливали помоями, высмеивали и втаптывали в грязь. Услышав от Алексея нецензурное замечание по адресу своего кумира Филиппа Киркорова, уже изрядно подвыпившая Альбина завопила:
– А судьи кто?! Сравни его популярность и вашу! Кто вас знает за пределами "Притона" и вашего сраного "Стреляного воробья"?
– Но ты же нас любишь,- невозмутимо заметил Алексей.-Это самое главное.
– Люблю,- мотнула головой Альбина.
– Люблю вас, подлецов. Уж побольше, чем этого сраного Филю,- добавила она не совсем последовательно.
– Но вот мне обидно: почему вас мало знают?
– Да потому что поп-музыка делается на потребу человеческой глупости, и шоу-бизнесом заправляют тоже люди не очень умные,- объяснил Алексей.- А мы таким делом всерьез заниматься не можем, у нас, сама знаешь, все шуточки. Так что мы изначально на уровне кабака и не выше.
– Народ хочет всю духовную жизнь получать через поп-искусство,- добавил Саша.
– Чтоб были все страсти, любовь и все прочее, чтоб все было всерьез, но в то же время чтобы не утруждать мозги. Можем мы такими глупостями заниматься?
Алексей хотел было что-то сказать, но Саша его перебил:
– Можем! Но только наши глупости будут еще глупее. Позвольте для примера исполнить песню. Как говорил один майор, мой армейский начальник, который был графоманом:"Вчера ехал на склад, и родилось вот это". У меня "вот это" родилось тоже совсем недавно, так что строго прошу не судить.
Саша запустил руку куда-то за спинку своего стула и выудил оттуда гитару. Пока он пробовал настрой, Алексей тоже сходил за гитарой к старухе - та порой наигрывала памятные мелодии, сидя в кресле-каталке, едва касаясь струн и полушепотом напевая.
– Марина Яковлевна - святая женщина!- садясь на свое место, заявил Алексей. Саша пустил раскатистую испанскую трель и с чувством запел:
В твой город я прибыл с открытой душой, Влекомый своею любовью большой, Но встретил я взгляд твой жестокий, чужой, Холодный, как лезвие финки, И враз закружилась моя голова, И я на ногах удержался едва, И стала вся жизнь безнадежно мертва - И вот я справляю поминки...Алексей на своей гитаре начал понемногу подбирать мотив, порой морщась и качая головой. Внезапно Бивнев вырвал у него гитару со словами:"Дай, ты не умеешь". Несмотря на видимое опьянение, он быстро подладился под певца, который между тем объявил:
–
– Какой ужас,- вздохнул Алексей.
– Да, цепляет,- всхлипнув, замотал головой Бивнев, продолжая играть.
Когда-то с тобою мы были близки, Вдвоем посещали с тобой кабачки, С любовью ты мне подбирала очки,- Куда это все подевалось?! В глазах, что сияли, маня и дразня, В глазах, что всегда призывали меня, В глазах этих вместо былого огня Лишь черная злоба осталась...– Господа, припев!- воскликнул Саша, и вся компания, путаясь и перевирая слова, но с величайшим энтузиазмом грянула:
Гуляй же, мальчишка, гуляй...
– Постойте, здесь еще один куплет!- крикнул Саша, увидев, что компания, исполнив припев, намеревается пуститься в обсуждение песни.
– Слушайте!
– Браво, маэстро!- рявкнул Бивнев, заглушив струны ладонью.
– Как раз то, что я люблю - такое галантное, такое куртуазное... Ты ведь куртуазных маньеристов любишь, этих безобразников?
– А как же их не любить?- удивился Саша.
– Ясное дело, люблю. Более того, я состою действительным тайным членом ихнего Ордена.
– Как это ты ухитрился?- с завистью спросил Бивнев.
– Очень просто,- пожал плечами Саша.
– Какой-то их спонсор случайно нас услышал и пригласил весь Орден в "Стреляного воробья". Они там читали свои стихи, а мы, естественно, пели, так и познакомились.
– А что вы тогда пели?- поинтересовалась Альбина. Ее подруга по имени Ольга была занята тем, что оборонялась от заигрываний Алексея, которые тот осуществлял как бы между делом, но чрезвычайно настойчиво.
– Что пели?- переспросил Саша.
– Ну, конечно, не это - это я только что сочинил... Ну вот про Алису пели.
– Ой, Саша, спой про Алису!- захлопала в ладоши Альбина. Ольга тоже оживилась и хотела было присоединиться к просьбе подруги, но ее отвлек щипок Алексея - она сердито взвизгнула и отвесила своему обидчику затрещину, которую тот принял стоически.