Кольцо Риторнеля

Харнесс Чарльз

И затем что-то нанесло ему мучительную рану в ноге. Замерзшие брызги его собственной крови забрызгали его шлем. Он резко повернулся, чтобы снова выстрелить. Но его реактивный скафандр был поврежден. Он вращался по сумасшедшей дуге. Прицелиться было невозможно. Он снова получил тяжелый удар - в спину. Нить свернулась вокруг его ружья и вырвала его из рук. Крит пытался убить его так, чтобы он заморозился. После этого его могли утащить к некоему удаленному паутинному логовищу и там съесть на досуге.

Но как только он смирился со смертью, он услышал настойчивые голоса в своих телефонах

и почувствовал, что вокруг него идет стрельба. Хантир и лейтенант последовали за ним и стали свидетелями его унижения. Прежде чем он отключился, он всё проклял.

Они оживили его на борту. Он взглянул на белое лицо Хантира и сумел резко прошептать. — Я сказал вам не следовать за мной.

Помощник беспомощно жестикулировал. — Сир, мы должны были пойти за вами. Сразу после того, как вы ушли, лейтенант получил пересмотренную оценку времени сотрясения пространства от компьютерной вещательной компании станции Узла.

— Действительно? Его глаза сместились на лейтенанта. — Ну?

Лейтенант облизал губы и посмотрел на свои часы. Он говорил с трудом. — Это должно произойти через две минуты, плюс-минус тридцать секунд.

Оберон с любопытством посмотрел на него. — И что вы делаете с этим?

— Я вызвал спасательную группу. Они отправляют два отряда - один, чтобы войти в зону сотрясения. Второй будет ожидать снаружи. После сотрясения второй отряд также войдет в зону.

— Я понимаю. Вы не думаете, что любой отряд может что-нибудь сделать?

— Не совсем, сир. Мы все еще очень близки к эпицентру. Если мы выберемся, нам не понадобится ни один отряд. Если мы не выберемся, первый отряд будет поражен так же, как и мы. В таком случае второй отряд позже натолкнется на то, что останется от нас. Молодой офицер знал, что он не говорит это должным образом, но он продолжил. — А теперь, сир, позвольте сделать вам предложение. Мы хотим поместить вас в этот специальный аварийный костюм, с пенным уплотнением.

— Полагаю, да. Передайте приказ, удовлетворяющий всех. Оберон вздохнул. — Неприятный день. Он потянулся в синие складки своей туники и вытащил свое ожерелье с кулоном, дайсом - золотой двенадцатигранной игральной костью Алеа. Каждая грань содержала число от одного до двенадцати, и каждое число было знаком от Алеа. Он расстегнул ожерелье и подержал его на мгновенье на ладони.

— Возможно, Алеа скажет, что будет с нами.

Лицо Хантира было пепельным. — Это - кощунство, праздно вызывать богиню!

— Вызываю ли я праздно, полностью зависит от Алеа, — сказал Оберон спокойно. Он позволил кости уплыть в сторону и взял пенный костюм у лейтенанта. — Когда сотрясение пространства надвинется, Ксерол будет его игральной чашкой.

— Это - Ксерол, точно, — мягко сказал командующий группой спасения. Или что от него осталось, не утруждая себя избыточностью, добавил он мысленно.

Поисковый луч от патрульного катера перечеркнул пораженный корабль от парогенератора до кормы. Не было заметно никакого движения.

Командующий рявкнул в коммуникатор: — Собирайтесь к средней части корабля, к пробоине в плитах. Я хочу, чтобы четыре человека с горелками вырезали дыру, достаточно большую для прохода санитаров с носилками. Немедленно. Они сэкономят время, если будут работать рядом с трещиной в оболочке. Когда вы проникаете внутрь, расходитесь в разные стороны. Я вхожу с вами, и я начну с отсека пилотов. Вызовите меня, если вы найдете что-нибудь.

Он не был удивлен тем, что он обнаружил внутри Ксерола. Портативные прожекторы показали хаос везде. Сотрясение пространства, должно быть, продолжалось в течение некоторого времени после того, как оно сломало хребет корабля и впустило ужасный холод космоса. Люди были быстро заморожены, и их тела были сломаны как хворостины. По мере того, как он прокладывал себе путь до отсека пилотов, мимо него пролетали рука или нога, и его желудок начал корчиться от боли.

Дверь заклинило, и им пришлось ее вырезать. Внутри он увидел капитана Андрека, который был даже не одет, и как-то необычно привалился к стене. Все это было непостижимо. Капитан был великолепным офицером с безупречной репутацией. Его обязанностью было защитить Магистра, но он, очевидно, не выполнил свой долг. Возможно, капитану повезло. Если бы он остался жив, он столкнулся бы с военным трибуналом и верной смертью.

Как раз в это время его срочно вызвали через коммуникатор. — Командир! Звоню из медотсека!

Сначала он этого не понял. — Из медотсека?

— Из медотсека Ксерола, сэр. Похоже, что мы нашли Магистра. Его грудь раздавлена, но он, может быть, жив. И еще один крупный парень, с поврежденной головой. Из их костюмов все еще сочится герметик, нет пульса, но температура тела в допустимых пределах.

— Вытаскивайте их оттуда на носилках. Я дам команду привести в готовность наш собственный медкабинет. Кто-нибудь еще?

— Нет, сэр. Все другие погибли. Нам будет нужна конструкция большого размера для захоронения.

— На это нет времени, сержант. Что ж, вышлем буксир позже для Ксерол. Вы доставите Магистра на борт в течение трех минут, или вы никогда снова не увидите Горис-Кард.

— Есть, сэр.

Командующий встретил их на мостике. Воистину, это был Магистр. Другого, крупного человека, он не узнал. И грудь магистра, как сообщалось, была действительно раздавлена. Зазубренные красные кусочки ребра прокололи костюм. Пена, очевидно, покрыла некоторые из выступающих частей, и затем откололась. Желудок командующего снова побеспокоил его. Когда сержант поспешал мимо, он протянул руку и что-то ему передал. — Что это, сержант?

— Дайс, игральная кость Алеа, сэр. Она золотая. Должна принадлежать Магистру.

— Какое число она показывала?

— Число один, сэр.

Командующий, практикующий Алеанин, почувствовал мурашки по всему телу. Один, знак ложного бога Риторнеля и бедствия в Узле. Так и должно было быть. — Продолжайте, сержант, — проворчал он.

2. Джимми и Омир

В течение длительного времени вибрация, и мигающие огни казались только частью сна Джимми. Во сне он находился в Узле, на перекрестке Вселенной, и боги играли в кости на его жизнь. При каждом броске игральной кости большое космическое сотрясение заставляли дрожать его тело, и в его голове включались и выключались огни.