Кольцо с шипами Карина Рейн

Рейн Карина

Перевожу на родителя взгляд и замечаю его резко побледневшее лицо; мне становится не по себе от того, как он выглядит, и я смотрю на экран, чтобы понять, что же его так напугало.

У нас Третья мировая на пороге?

Но нет — вместо этого я вижу фотографию красивой яхты в правом верхнем углу, а после картинку заменяет видео, как эту самую яхту вытаскивают на берег; она выглядит не так красиво, как на фотографии — вся потрёпанная, со сломанной мачтой и оборванными парусами. Я никак не могла понять, почему папа так расстроился из-за её внешнего вида.

Пока не стала обращать внимание

на голос ведущей программы новостей.

— …тела пятерых человек, включая двоих членов экипажа, находившихся в это время на судне, до сих пор не найдены. Напомним, что среди них был и Демид Пригожин — известный бизнесмен из города N, предположительно вышедший в море на отдых.

Сознание сужается до одного-единственного слова из множества, высветившихся в ленте внизу экрана; зрение как будто село, допуская в своё поле только пять букв имени мужа и ничего больше. Я не чувствовала пальцев папы, сжимающих мои плечи, не слышала его крика, когда он звал кого-то на помощь — только отчаянное шевеление губ как в замедленной съёмке, когда он развернул меня к себе лицом. Уши будто заложило плотным слоем ваты; тело сделалось лёгким и каким-то чужим, будто больше мне не принадлежало. Я даже собственных слёз не чувствовала, пока отец не начал утирать их с моего лица; он наверняка упрашивал меня взять себя в руки и быть сильной, ведь тела так и не нашли — быть может Демид ещё жив! — но мозг словно отключился, оставив меня разбираться со всем этим в одиночку. И сознание нашло только один выход — провалиться в тёмное небытие, где нет ни боли, ни шока, ни чувства потери.

Лишь пустота.

Глава 7

Не понимаю, что происходит.

Вокруг меня сплошная темнота, но при этом я чувствую в груди огромную чёрную дыру и слышу, как вокруг суетятся люди, создавая шум, и лишь ещё больше подпитывают этим мою панику. В голове беспощадно бьётся мысль о том, что моё желание вычеркнуть из жизни Демида исполнилось самым ужасным образом. Но ведь я имела в виду совсем другое! Я всего лишь не хотела всю жизнь прожить на вторых ролях! Если бы он хотя бы ради ребёнка оставил свою Еву, я бы, возможно, осталась с ним — пусть и не под одной крышей.

Но он вместо семьи выбрал эту дрянь, а теперь я его потеряла окончательно.

Не могу разлепить веки, но всхлипываю и чувствую, как по щекам катится солёная влага: я не хочу верить в то, о чём говорят в новостях. Наверно, я законченная мазохистка, раз даже после известия о том, что муж мне изменяет, продолжаю любить его — да ещё так сильно, что его смерть рвёт на части душу и сердце. О Боже, кажется, сейчас я даже готова смириться с присутствием Евы в его жизни — лишь бы он был жив…

— Ульяна! — слышу взволнованный голос отца.

Его лица всё ещё не вижу, но в его голосе тоже слышу слёзы — он вообще в своём зяте души не чаял, даже не смотря на эту мерзкую сделку.

— Я не хочу… — надрывно произношу в ответ.

Не знаю, чего именно я не хочу: возвращаться в реальность, полную боли, или принимать как данность смерть Демида.

Наверно, всё вместе.

— Тише, детка, — целует меня в лоб. — Ты должна быть сильной! Тебе нельзя волноваться — подумай о ребёнке. Он — единственная ниточка, связывающая тебя с Демидом.

И к тому же, тела так и не нашли — это значит, что есть шанс на то, что Демид всё ещё жив.

Его слова действуют на меня хуже собственных мыслей — одно дело, когда ты только думаешь обо всём этом, и совсем другое, когда окружающие подтверждают эту страшную действительность. Неизвестность всегда хуже любого ответа, потому что со смертью можно смириться, а ожидание будет причинять боль вечно. Отец прав — я должна думать о малыше, но боль внутри настолько сильна, что перекрывает даже беспокойство о ребёнке.

Это очень эгоистично.

— Анют, ты вызвала врача? — спрашивает папа.

— Да, скорая уже едет, — отвечает ему Анна Никитична.

Запоздало понимаю, что вокруг меня всё то время, что я была погружена в собственные мысли, происходили перемены, а я этого даже не замечала. Судя по тому, как папа обращается к кухарке, тут речь идёт не просто о бытовых взаимоотношениях. Но я была так зациклена на себе самой — на своей обиде, боли и жалости к себе — что просто забыла обо всех остальных.

Но я не могу отвернуться от собственного ребёнка.

Пытаюсь прекратить эти катящиеся градом слёзы и делаю глубокие вдохи; малыш не виноват, что появился именно в такое время — непростое для его матери — так что мне придётся научиться отгораживаться от боли, если я хочу чтобы у меня осталась частичка Демида, как бы жутко это ни звучало.

Всё же кое-как разлепляю веки и сразу же натыкаюсь на встревоженный взгляд отца; телевизор отключён, все источники света включены на максимум, отчего у меня режет глаза, а папа, Анна Никитична и Андрей с миниатюрной брюнеткой обступили со всех сторон.

— Мы не знали, кому звонить… — оправдывается родитель, заметив удивление и замешательство на моём лице при виде водителя.

Наверно, я в панике тоже звонила бы всем подряд.

Но в первую очередь тому, кто больше никогда не ответит на звонок — кто бы ему ни звонил.

Чувствую очередной укол куда-то в область грудной клетки и просто смиряюсь с тем, что это будет продолжаться до конца моей жизни. Демид не увидит первые шаги своего сына; не услышит, как он говорит своё первое слово — возможно, это было бы слово «папа»; не научит нашего малыша кататься на велосипеде и давать сдачи обидчикам…

Наш ребёнок так и не узнает, что такое любовь и внимание отца.

— Я не знаю, что мне делать… — с тоской выдаю в пустоту.

Руки сами сходятся на животе, обнимая то единственное, что связывало меня с мужем.

— Взять себя в руки и воспитывать малыша — вот, что делать, — твёрдо, но по-хорошему отвечает Анна Никитична. — Ты теперь в ответе не только за себя, дорогая, нужно помнить об этом. Это будет самое лучшее, что ты можешь сделать для вас троих.

Вновь вытираю набежавшие слёзы и пытаюсь отдышаться; нужно будет не забыть про поход к гинекологу, а потом переделать гостевую комнату под детскую. Будет очень много работы — нужно купить много детской мебели и одежды, почитать какие-то книги про то, как вести себя во время беременности и как после правильно обращаться с малышом, потому что я в этой области полный ноль, а Демида не будет рядом, чтоб мне помочь…