Колдовская любовь
Шрифт:
— Девочка, в последний раз говорю тебе: я не собираюсь вести застольные разговоры и добиваться дружбы твоей семьи. Это бессмысленная трата времени, и вообще такие дела мне не по зубам. Я воин и не обладаю красноречием дипломата или придворного.
— Но вы же человек. Ведь так? — настаивала Брианна, пытаясь скрыть огорчение. — Право же, Эйдан, ты столькими же барьерами отгородился от людей, как и они от тебя!
Он откинулся на спинку стула, на губах заиграла насмешливая улыбка.
— Может, и так, но это мой выбор. Если твое «сочувствие»
Брианна кинула салфетку на тарелку и встала с величавой грацией.
— Как вам будет угодно, мой господин, — и добавила, улыбнувшись лукаво: — по крайней мере сейчас.
Брианна едва сдерживала нетерпение: они ехали в ее деревню! Копыта Люцифера звонко стучали по королевской дороге, а сама она, удобно устроившись на его широкой спине впереди Эйдана, чувствовала себя на удивление счастливой и довольной.
Конь шел бодрой рысью. Брианна смотрела по сторонам. Жаркое солнце позднего утра сияло над головой, и вокруг — по деревьям, кустам, траве — прыгали солнечные зайчики.
Справа от дороги раскинулся олений парк, охотничьи заповедные угодья, куда доступ имела лишь королевская семья. Слева простирались поля пшеницы и ржи. Золотые колосья колыхались на ветру. Скоро урожай созреет для жатвы, жатвы, которую она, Брианна, увидит лишь издали.
Интересно, что же делают целыми днями знатные дамы? У крестьянок нет ни минуты отдыха. С утра до вечера они стряпают, убирают, прядут, ткут, шьют. Помимо этого, им приходится делать свечи, коптить мясо, заботиться об огороде, круглый год работать на общинных полях. Может быть, благородные дамы дни напролет читают книги? Она так любит книги! Раньше она часто брала их у приходского священника. А теперь, когда у нее будет много свободного времени, она сможет чаще давать уроки детям.
Дети… Сладкая боль пронзила ей сердце при воспоминании о деревенских детях: Марте, Шемусе, Гвин, Уне, Кларине…
Интересно, будет ли позволено жене принца общаться с жителями деревни? А если нет, то кто же будет учить детей? Кто расскажет им о славных героях, их подвигах в честь прекрасных дам, о мужестве, любви № самопожертвовании?
Она украдкой взглянула на Эйдана. Он смотрел на дорогу. Наверное, тоже думал о чем-то своем. Суровое лицо, сильное тело, плечи расправлены — осанка гордая и властная.
Ей вспомнились слова, которые он сказал утром:
«Право, Брианна, ты ничего мне больше не должна. Ты заплатила свой долг там, на плахе».
Эйдан был очень добр, стремился ободрить ее, развеять ее страхи и сомнения. Он так ничего и не понял. Он боится за нее, но он не понимает, что ее слова «Я беру тебя в мужья» навсегда отрезали ее от прошлой жизни. Она отказалась от всего. И теперь у нее больше ничего не оставалось.
Оценит ли он ее жертву? Почему-то ей казалось, что скорее он воспримет это как еще одно бремя, обузу в жизни, и без того отягощенной заботами и нуждой, которые не всякий мог выдержать. Нет, она сама справится со своими трудностями, она будет молча нести свою ношу и постарается завоевать его доверие. Но времени ей осталось так мало… а столько надо было успеть.
Они миновали загон, где паслись деревенские козы, затем водяную мельницу, пастбище для овец и повернули на проселок, ведущий в деревню. Деревня начиналась с дома Дарона Годмэна, вольноотпущенника, владевшего самым большим хозяйством. За добротным двухэтажным домом шли кузня и домик кузнеца, сарай плотника, а дальше — маленький крытый соломой дом арендатора с большим огородом позади него.
Брианна беспокойно заерзала на седле перед Эйданом и вытянула вперед руку.
— Там. Вон там, видишь? Желтый домик. Там три бочки и скамейка. А сзади — полоска пшеницы и сад. Это мой дом.
Эйдан кивнул и направил Люцифера туда, куда ука-зывала Брианна. Деревенские жители прекращали работу и смотрели им вслед — сначала удивленно, а затем поспешно делая оградительные знаки. Брианна решила не обращать внимания на их испуганные взгляды. Пусть соседи боятся ее спутника. Но Брианну-то они знают. Она махала односельчанам рукой, весело окликая каждого.
— Доброе утро, Ястоу! — крикнула она коренастому кузнецу.
— Как там строится твой дом? — поинтересовалась она у пожилого плотника.
Ей молча кивали и поспешно отходили от дороги. Вдруг Дурной глаз заколдует их?
Наконец конь остановился перед домом Брианны. Прежде чем она успела спуститься на землю, из дома выбежал Кэвилл, ее старший брат. Глубоко посаженные карие глаза, подозрительно прищурившись, поглядели на Эйдана, и тут же, когда Кэвилл узнал, кто перед ним, он побледнел, несмотря на свой темный загар. Рука его начала было подниматься в оберегающем от сглаза знаке, но тут Брианна спрыгнула с коня, бросилась к брату и схватила за руку.
— Не надо, Кэвилл, — умоляюще проговорила она. — Жестоко так обращаться с Эйданом. Он такой же человек из плоти и крови, как и ты.
Брат помедлил в нерешительности, бросил на Эйдана еще один настороженный взгляд, затем посмотрел на сестру и медленно опустил руку.
— Вижу, ты пока цела и невредима. Мама немного успокоится, когда тебя увидит. Брианна улыбнулась.
— Где она? И где Перкин?
— Перкин отправился к быкам подгонять новое ярмо. А мама дома. Хлеб печет. — Он замолчал. — Позвать ее?
— Нет, — покачала головой Брианна. — Я сама. Хочу сделать ей сюрприз. — Она обернулась к спешившемуся Эйдану: — Милорд, хочу представить вам моего старшего брата Кэвилла. Надеюсь, вы найдете общий язык.
Кэвилл поклонился с непроницаемым лицом.
— Мой господин.
Эйдан ответил на приветствие сухим кивком. Не говоря больше ни слова, мужчины продолжали разглядывать друг друга. Молчание становилось угнетающим, и, чтобы как-то сгладить неловкость, Брианна сказала:
— Милорд, не хотите ли войти в дом и познакомиться с моей матерью?