Колдовская любовь
Шрифт:
— Эйдан! — задохнулась Брианна, упираясь изо всех сил. — Не надо! Остановись!
Он водил носом по ее шее, рука настойчиво продолжала мучительно сладкое изучение ее груди. Паника Брианны нарастала. Она должна предотвратить этот кощунственный акт. Она ему скажет, обязательно скажет правду. Но не сейчас. Время еще не пришло. Иначе он точно отправит ее в монастырь.
Раскрыть ему сейчас их родство было все равно что поставить крест на их путешествии.
Ей не хотелось его отталкивать. Но она его сестра. Как бы жесток ни был ее поступок, особенно
— Я не хочу этого, Эйдан! Ни сейчас, никогда! — Слова замирали на устах, но она заставляла себя произносить их. — Прекрати! Убери от меня свои руки!
Он словно застыл. Подняв голову, он пронзил ее обжигающим взглядом.
— Что ты сказала, леди? Ты не хочешь своего мужа? В брачную ночь?
Она наконец оттолкнула его, дыхание вырывалось из ее груди прерывистыми всхлипами.
— Не сегодня, Эйдан. Пожалуйста! Раньше я думала, что ты не хочешь меня, а теперь… теперь ты захотел… но я не готова к этому. Мне надо свыкнуться с этим. Дай мне еще немного времени. Пожалуйста!
— А что решит это «немного времени», леди? — Губы его превратились в тонкую линию. — Не думаю, что дело во времени. Дело в страхе. Страх мешает нашим любовным ласкам, страх, что я завладею твоей душой, развращу сердце и тело. Разумеется. Ты же слышала рассказы? Как это бывает, когда совокупляешься с отродьем демона. Но какое изумительное наслаждение ты испытаешь! Не хочешь ли попробовать? Хоть разочек!
Брианна попятилась, сжав кулаки.
— Ты грубый и жестокий, если так обо мне думаешь. Ты ничего не понял! А теперь осуждаешь меня! Я всего лишь попросила отложить на время. Я ни в чем тебя не обвиняла, а ты… — она в отчаянии взмахнула рукой, — ты, как всегда, все перевернул. И опять думаешь обо мне плохо! Святая Матерь! Нет, Эйдан, ты самый упрямый, бесчувственный!.. Зачем я только тебя встретила!
— А точнее, зачем вышла замуж?
— Да! — швырнула она ему в лицо, разозлившись от своей беспомощности.
Он окинул ее презрительным взглядом.
— Что ж, госпожа моя, уже слишком поздно что-нибудь менять. Ты сама виновата, я ведь спрашивал тебя перед свадебным обрядом, уверена ли ты, что хочешь выйти за меня. Плохо или хорошо, но теперь мы накрепко связаны друг с другом.
Широкими шагами подойдя к постели, он схватил в охапку подушку и меховое покрывало, затем круто повернулся к ней.
— А еще я сказал тебе, что никогда не заставлю женщину лечь со мной в постель, если она этого не хочет. Это распространяется и на тебя, жена моя. Ты просила, Брианна, чтобы я дал тебе время? Можешь получить все время до конца своей жизни!
Они выехали в тусклой предрассветной полутьме. Тяжелый сырой туман окутывал землю. Эйдан на Люцифере ехал впереди. Брианна, снова одетая юношей, с волосами, заплетенными в косу и спрятанными под мягкую коричневую шапочку, замыкала их
Она оглянулась лишь раз, когда они обогнули ее деревню и повернули на север. «Только один, последний взгляд на родной дом», — подумала она, оборачиваясь в седле. Дом, который она, возможно, больше никогда не увидит, но он навсегда останется в ее памяти.
За несколько часов Эйдан не проронил ни слова. Лицо его было непроницаемой маской. Пару раз Брианна порывалась подъехать к нему и попытаться объяснить правду насчет вчерашней ночи. Но какое объяснение могла она дать, кроме того, которое еще не решалась сообщить?
Солнце поднялось из-за тяжелой пелены облаков. Начинался новый день. Было душно. Вдалеке прокатились раскаты грома. Наконец пресыщенное влагой небо отдало свою ношу. Пошел дождь. Он лил мерным непрекращающимся потоком, пока размякшая земля не перестала принимать его.
Лужи разрастались на глазах, дорога превратилась в затягивающую топь, ручьи потекли повсюду, где был хоть небольшой склон. Хотя и Эйдан, и Брианна захватили с собой шерстяные плащи с капюшонами, их плотная ткань не могла спасти от дождя. Подул ледяной ветер, пробирая до костей промокших путников. С намокших волос стекали на лица и за шиворот струйки воды. Все вокруг было мокро, неприятно, тоскливо.
Брианна не стала жаловаться или просить, чтобы они нашли укрытие, решив не доставлять Эйдану лишних хлопот. Если он решил ехать день и ночь, пусть так и будет. Она не попросит остановки первая, чего бы ей это ни стоило.
Погруженный в свои угрюмые мысли, Эйдан не замечал непогоды. Его жгли гнев и досада, он мечтал лишь об одном — поскорее отъехать подальше от королевского замка. Было далеко за полдень, когда он подумал о Брианне. И то для этого понадобилось вмешательство Люцифера.
«Итак, ты решил загнать свою молодую лошадку в первый же день?» — ехидно поинтере-совался боевой конь.
«Что это ты там бормочешь?»
«Ты готов ее плеткой отхлестать. Хоть бы обратил внимание на дождь».
Эйдан раздраженно стиснул коленями бока Люцифера.
«Мои чувства к Брианне — не предмет для обсуждения».
«Я вовсе не собираюсь лезть в сердечные дела людей. Мне просто хотелось бы надеяться, что она возьмет все барьеры, а не споткнется где-нибудь на полпути. Если это случится, можно считать — твоя скачка проиграна».
«Она выглядела вполне здоровой, когда я смотрел на нее последний раз!»
Люцифер тряхнул головой, обдав брызгами лицо Эйдана.
«И когда это было? Утром перед отъездом? Ты весь день не останавливался, только меня поил. Даже травки не дал ей пощипать. Со мной ты обращаешься лучше, чем со своей всадницей!»
Эйдан поморщился.
«Может быть, потому, что мое животное относится ко мне лучше, чем моя… жена?»
«А-а, так это любовная ссора! Ты действительно не теряешь времени даром, уже попробовал выкинуть ее из седла».
«Не я начал, — отозвался Эйдан. — Это сама Брианна».