Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла "Колдовской мир")
Шрифт:
В полутьме этой крошечной комнатки я видела, что Хиларион кивнул. Он взял жезл за один конец, а другим коснулся спинки сидения Джелит. Левую руку он протянул ко мне через Айлию, и я сжала ее. Мать положила локоть на руку Симона, так что мы четверо были в одной цепи. Наш объединенный мозг шел к одной цели, хотя у нас с Хиларионом это был просто посыл силы, которая будет сформирована и использована Симоном и Джелит, когда они найдут нужным. Не знаю, что они сделали снаружи нашего ползущего ящика, но атаки на нас пока не было. Наверное, они создали имитацию нашей машины и послали ее в другом направлении. Перед передним сиденьем находился экран. На нем появилось изображение кратера, через который мы ехали. Когда я проходила здесь следом за Айлией, я была в таком напряжении,
«Но разве мы сами не оставляем колею, по которой нас легко выследить?» — подумала одна часть моего мозга, в то время как другая посылала энергию для поддержки иллюзии. Мой отец был известен как хитрый и находчивый воин. Его предприятия, казавшиеся почти безнадежными, обычно кончались успешно, как, например, его выступление против Колдеров, принесшее им конец. Так что следовало теперь положиться на него, он знал, что делает, пусть даже со стороны его поступки казались безумной ошибкой. Айлия была погружена в тот же сон или беспамятство, в каком находилась в подземелье, и лежала без движения между мной и Хиларионом. Маг прислонился к спинке кабины. Глаза его были закрыты, ка лице были признаки переутомления, как у моего отца, но руки, державшие жезл и мою руку, оставались крепкими. Мы могли рассчитывать на его помощь, пока находились в этой проклятой стране, поскольку, если нас захватят, его ждет ужасная судьба. Но что будет, когда мы вернемся в Эскор? Не принесет ли его возвращение такую великую опасность моим братьям в Долине, против которой они не выстоят? У меня не было хрустального шара для предвидения, не было и доски Утты для видения возможного будущего — никто ведь не может видеть будущее настолько точно, чтобы сказать, что то-то и то-то обязательно случится. Тут есть множество факторов, способных меняться, так что человек, видящий возможное будущее, может соответственно изменить его какими-то своими действиями. Я решила, что надо будет поговорить с матерью наедине и не мысленно, потому что мысленную речь Хиларион легко уловит. Я буду умолять ее и отца помочь мне удостовериться, что мы не принесем новой опасности — конечно, предполагая, что Хиларион сможет найти и открыть Ворота. Я не была уверена, что найду то место, где мы прорвались в этот мир. Разве что удастся проследить мысленным поиском некую концентрацию в этом месте. Такое нарушение структуры пространства-времени должно оставить «запах», который человек с талантом уловит.
Ехать в ящике было нелегко. Как только мы выползли из кратера, начались толчки, скольжения, тошнотворная качка. Кроме того, нас оглушала пульсация, отмечавшая жизнь машины, а едкий воздух этого мира становился все хуже, скапливаясь в нашем тесном помещении. Но все эти неудобства не имели значения. Мы сосредоточились только на накоплении энергии для прикрытия нашего бегства. Экран показал остатки древних построек, окружавших кратер. В этой части они были более заметны, чем там, где я проходила. Мы ехали извилистым маршрутом со скоростью пешехода. Я думала, что нам лучше было бы бежать на своих ногах, чем трястись в этом вонючем ящике, но неожиданно мы резко остановились, и я увидела то, что, как видно, встревожило отца: движение по верху обрушившейся стены. Это был не человек, а черная трубка, нацелившаяся сейчас на нас. Отец остался сидеть, твердо упираясь ногами, но голова и плечи его исчезли в отверстии наверху. Что он там делал — не знаю, но по экрану пронесся огонь, ударивший прямо по трубке. Под струями огня трубка стала сначала тускло-красного цвета, а потом все более светлой и яркой. Затем наше оружие принялось поливать дорогу огнем из стороны в сторону. Прошло несколько долгих минут, потом отец выключил его.
— Автоматическое оружие, — пояснил он. — Галлюцинация на него не действует. Я думаю, оно должно было сжигать все движущееся, что не отвечало определенным паролем. — В своем родном мире отец встречался с таким оружием и, по-видимому, умел вести такой древний вид войны и в этом кошмарном мире.
— Здесь есть и еще что-то? — спросила мать.
Отец угрюмо рассмеялся.
— Если бы здесь было что-то, мы бы уже знали об этом. Но, пока мы бредем по открытой местности, будет что нибудь и еще, в этом я не сомневаюсь.
Мы поползли дальше, и теперь я пристально следила за экраном, не появится ли еще такой же или какой-нибудь другой металлический часовой. Мы обнаружили еще двух таких же и уничтожили их тем же способом — вернее сказать, отец уничтожил. Наконец мы оставили позади этот забытый город и выехали в открытую местность, где покрытая пеплом земля кое-где прерывалась высохшей растительностью, то мертвой, то полной какой-то отвратительной жизни. Наше путешествие, похоже, будет продолжаться вечно. Затянутое облаками небо начало темнеть. Я проголодалась и хотела пить, а мои запасы остались в подземелье. Наконец мы остановились, и мать разделила на всех несколько глотков воды и дурно пахнувшее сушеное мясо. Надо было жевать и глотать в надежде, что оно утолит голод и даст силу. Отец откинулся на спинку сидения, держа руки на приборной доске. Лицо его было серым от усталости, но он не сводил глаз с экрана.
— Мы ищем твои Ворота, — сказала мать, обращаясь к Хилариону. — Можно их найти?
Хиларион поднес к губам контейнер с водой и медленно сделал глоток, как будто тянул время дня принятия какого-то решения, а затем ответил вопросом:
— Ты — Мудрая Женщина?
— Я была ею до того, как выбрала другой путь. — Она повернулась, чтобы лучше видеть Хилариона.
— Но ты не утратила того, что имела, — сказал он, уже не спрашивая, а утверждая.
— Я выиграла больше! — В голосе матери слышались гордость и что-то вроде торжества.
— Значит, ты понимаешь природу Ворот, — продолжал маг.
— Да, и я знаю также, что эти Ворота создал ты. Мы ведь уже давно ищем тебя, и у нас уже были кое-какие сведения о том, где ты. Но тебя обернули во что-то, враждебное нашему поиску, так что мы не могли поговорить с тобой, пока Каттея не дошла до тебя и не открыла канал мысли-поиска между нами. Ты создал Ворота и ты можешь ими управлять.
— Могу ли? Не знаю, но попробую. Раньше я сказал бы — да, но теперь я исковеркан чуждым мне учением. Может, это так свернуло меня, что я не смогу снова призвать истинную Власть и получить ее ответ.
— Это лежит на одной чаше весов, — согласилась Джелит. — Но мы не знаем, что на другой, пока не станем взвешивать. Ты был настоящим магом, иначе ты не смог бы создать Ворота. Ты был пленен для других целей — это наше несчастье, но оно не должно быть нашим концом. Ты проведешь нас через свои Ворота?
Он опустил глаза и посмотрел на жезл, который вертел в руках, как на что-то новое и незнакомое.
— Даже в этом я сейчас не уверен, — тихо сказал он. — Но я хорошо знаю, что не смогу быть гидом, если останусь в этой машине. Влияние чужого слишком сильно и может исказить то, что я буду пытаться сделать.
— Если мы оставим машину, — заговорил Симон, — мы пойдем, как голые в бурю. А в этой движущейся крепости мы достаточно защищены.
— Вы спросили, — нетерпеливо сказал Хиларион. — И я ответил правду. Если вы хотите получить ваши Ворота, нам нужно выйти из этого ящика.
— А ты не мог бы пройти немного вперед? — начала я, — сделать все, что нужно, для определения направления, а потом вернуться?
Мои родители продолжали смотреть на Хилариона. После долгой паузы он ответил:
— Можно попробовать… увидеть… — В его голосе была какая-то нерешительность и такая усталость, что я подумала: любое видение такого рода — непосильная задача для него. Но он тут же спросил, обращаясь к Симону — Считаешь ли ты эту местность в какой-то мере безопасной? Сейчас самое подходящее время для моих усилий. Мы не можем ждать, пока Зандор пустит всю свою силу и мощь за нами. А у людей башен есть свои методы, когда речь идет о чужом, что гуляет здесь. А поскольку вы едете в этой штуке, принадлежащей народу Зандора, воздушные разведчики пустят в ход молнии, как только засекут ее.