Колдун
Шрифт:
Кэрри знала, что, отвечая так, она ничем не рискует. Никто из присутствующих не отважился бы снова войти в логово колдунов, – туда, где уже много лет подряд пропадали люди. После того, как двое спустившихся туда не вернулись назад, третий сошёл с ума, а сам Сэндерс лишь чудом избежал гибели, едва ли кто-то рискнул бы ещё раз повторить этот опыт.
В зале наступила тишина. После того, как было сделано такое предложение, никому не хотелось первому нарушить молчание. Один только Сэндерс с недоверием смотрел на колдунью. Но и ему не хотелось противоречить. Воспоминание о тёмных водах
– Вы были правы: не так давно он собирался снарядить пиратский корабль, – согласилась Кэрри. – Но вы, должно быть, не знаете, что несколько дней назад в ордене Вечной Тьмы отмечали праздник – День жертвоприношения. За неделю до этого мы тайно бросили жребий. И жребий пал на него… Я видела, как Хантер сам заколол его жертвенным кинжалом.
– Вы лжёте, – заметил Сэндерс. – Когда это было? Вы можете назвать мне дату? Если это случилось после девятого июля, вы никак не могли присутствовать на празднике, так как находились в тюрьме. Но это не могло случится также и раньше; мне доподлинно известно, что до девятого июля Венделл был жив.
– Это случилось в ночь на девятое июля, – сказала Кэрри. – Вы правы, я провела эту ночь в подземелье за железной дверью. Вы многое знаете о ведьмах… кому, как ни вам, не знать, что они обладают способностью оставлять своё тело во время сна? Моё тело было далеко, но душа была в Чёрной пещере; я могу рассказать всё, что было, потому что я видела это своими глазами.
– Вы хотите сказать, что перелетели туда по воздуху? – спросил Сэндерс. – Хорошо… Продолжайте.
Если бы это происходило в другое время, возможно, Сэндерс и усомнился бы в её словах; но в те далёкие дни, когда духи и призраки были реальностью, это странное объяснение не казалось таким необычным. В любом монастыре можно было найти немало книг, доказывавших возможность таких полётов. Ещё в семинарии Сэндерс много читал на эту тему и помнил громкие имена, сверкавшие золотыми буквами на чёрных кожаных переплётах.
– Когда Венделл умер, его завернули в чёрное покрывало, – продолжала Кэрри при общем молчании. – Его тело лежало камне посреди озера. Сколько страшных колдовских заклинаний было прочитано над ним! Его лицо было холодным, как лёд, когда я коснулась его рукой. Он лежал неподвижно, как изваяние, но в какой-то миг его веки дрогнули. По пещере пролетел ветер. Это чёрное дыхание смерти пронеслось над нашими головами…
“Прими его душу, Дьявол, – сказала я. – Я призываю тебя, Сатана…”
Неизвестно, чем бы закончился этот рассказ. Но леди Элис не выдержала.
– Не надо! – изменившимся голосом крикнула она, сорвавшись с места…
Её удержали, и, обессилев, она упала в объятия сэра Альфреда. Кто-то уже подносил к её лицу флакон с нюхательной солью.
– Мы разожгли огонь, – говорила Кэрри, – дым клубился под сводами пещеры, скрывая от наших глаз мёртвое тело. Нам казалось, что сам Сатана поднялся из ада, чтобы присутствовать на его похоронах.
– Хватит… Довольно, – прервал её Сэндерс, стараясь отогнать от себя навязчивое видение. – Мы узнали достаточно о ваших преступлениях; послушаем, что скажет суд.
Тишина становилась зловещей. Ярко горевшие свечи бросали дрожащие блики на бесстрастные лица судей; их чёрные одежды казались воплощением ночи и мрака. Сэндерс задумался, глядя на Кэрри Энн Ортон, и в его бледно-зелёных глазах отражалось пламя свечей. Неизвестно, о чём он думал в эту минуту; о том ли, что наконец покончил с колдунами после долгих лет, вспоминал ли болото Потерянных душ, – только его лицо по-прежнему не выражало никаких чувств. Сэр Альфред сидел, опустив голову на руки; ему заранее было известно, каким будет приговор.
Медленно и спокойно старик в чёрной мантии уже читал, поднеся к близоруким глазам белый листок бумаги:
– За преступления против церкви, колдовство и убийства суд приговорил Кэтрин Марлоу к смерти. Она будет сожжена через три дня, на рассвете семнадцатого июля…
Никто не проронил ни слова. Все сидели, не двигаясь, как во сне. Только Лора на секунду поднялась с места, но передумала и снова опустилась на скамью. Толпа редела; люди тянулись к выходу, лишь Эдвард ненадолго задержался в дверях. Но Кэрри не смотрела на него, и вскоре он вышел из зала вместе с сёстрами и отцом.
Леди Элис тоже шла рядом с ними. Сэр Альфред говорил её что-то, стараясь успокоить, но всё было напрасно. Она ещё не забыла тот леденящий душу ужас, охвативший её, когда Кэрри рассказывала о похоронах Хантера. Такое же чувство леди Брэкли испытывала, увидев у своей постели жёлтые розы с могилы Джоанны… Колдунью приговорили к смерти, но в глубине души она понимала, что это ещё не конец. “Проклятье мёртвых не теряет своей силы”, – вспомнились ей вдруг чьи-то слова. Так говорила её старая няня, когда леди Элис была ещё маленькой девочкой. “Проклятье мёртвых будет вечно тяготеть над нами”, – думала леди Брэкли. Пусть все забудут об этом, пусть время пройдёт, – всё равно страшные глаза колдуньи навсегда останутся в её памяти…
Кэрри выходила из зала последней. Она не помнила, по каким коридорам и лестницам её вели. Стражники шли за ней по пятам, всё ещё боясь, что она попытается бежать. От мрачного подземелья, в которое они спустились, веяло холодом и сыростью. Заскрипела железная дверь, и колдунью снова окутала тьма… Кэрри осталась одна.
Глава 46. Записка, сожжённая в камине
Агнесс лежала в постели, на расшитых шёлком подушках. На столе горела свеча. Была ночь, и её служанка, которая спала в соседней комнате, не могла видеть то, что произошло.
Откинув кружевной полог, Агнесс смотрела в темноту, туда, где в углах комнаты сгустились ночные тени. Казалось, они шевелились и говорили между собой. Едва уловимые шорохи нарушали безмолвие ночи. Агнесс слышала, как тихие, крадущиеся шаги раздались под сводами комнаты; одна из теней отделилась от остальных и замерла у её кровати, неподвижно глядя на девушку жёлтыми, горящими глазами.
Стараясь стряхнуть с себя остатки сна, Агнесс села в постели, но призрак не исчезал. Громадная чёрная собака, появившаяся неизвестно откуда, стояла перед кроватью и смотрела на девушку, как будто приглашая её следовать за собой.