Колдун
Шрифт:
…Комната была пуста; все вещи лежали на своих местах, – там, где она их оставила. Служанки боялись прикасаться к вещам колдуньи и с тех пор, как узнали о колдовстве, старались обходить эту комнату стороной. Закрыв за собой тяжёлые двери, Кэрри откинула капюшон, подставив лицо прохладному ночному ветру. Окно оставалось открытым, как и вечером накануне свадьбы.
Она нашла верёвочную лестницу на старом месте и, спрятав её под плащ, подошла
Сначала Кэрри хотела было выйти с парадного хода, но там наверняка стояли стражники, которые могли не пропустить мнимого священника. Нескольких слов, сказанных ею, было достаточно, чтобы вызвать подозрения. В том положении, в котором она находилась, окно представлялось ей самым надёжным выходом.
Кэрри привязала лестницу к тяжёлой оконной раме и уже собиралась сбросить вниз второй её конец, когда шаги в коридоре заставили её остановиться. Раздумывать было некогда: захлопнув окно, она задёрнула портьеру и замерла, прижавшись к частому оконному переплету.
Глядя сквозь занавеску, Кэрри видела, как приоткрылись двери, и в комнату вошла Агнесс. Она была одна. Её белое платье едва виднелось в предрассветной мгле; длинные чёрные волосы обрамляли бледное лицо. Она всё ещё выглядела больной, но её походка уже стала твёрже, и лицо уже не горело тем лихорадочным, красным румянцем, какой бывает у умирающих.
Осторожно притворив за собой дверь, Агнесс опустилась в кресло, – но тут же вскочила, отпрянув назад: тяжёлая бархатная портьера неожиданно зашевелилась, и человек, с ног до головы закутанный в чёрное, шагнул ей навстречу.
Глухо вскрикнув, девушка бессильно упала в кресло. Протянув тонкую руку, она попыталась было отстраниться от него, но странный гость откинул чёрный капюшон, и Агнесс узнала Кэрри Энн.
– Кэтрин, – дрожащим, испуганным голосом сказала она. – Как ты меня напугала!
– Только не кричи, иначе разбудишь весь дом, – сказала Кэрри, делая предостерегающий жест. – Ты же знаешь, что я – не Кэтрин Хэмптон.
– Но почему ты здесь? И в этом наряде? Разве тебе удалось бежать?..
Кэрри невесело усмехнулась, вспоминая испуг священника, когда она сказала, что может обратить его в прах.
– Вместо меня в подземелье остался отец Гордон. Этот плащ я взяла у него.
Выражение сильного страха появилось на бледном лице Агнесс, исказив его тонкие черты.
– Как?.. Ты его убила? – замирающим голосом спросила она.
– Нет, он жив, Агнесс, не пугайся. Неужели ты думаешь, что я стала бы убивать ни в чём не повинного святого отца, которому семьдесят пять лет и который понятия не имеет ни о преступлениях сэра Альфреда, ни о моих?
– Но как же тебе удалось?..
– Сэндерс был прав. Я колдунья. Давно, много дней назад, я нарвала на кладбище сонной травы. Эта трава помогла мне усыпить Гордона. Он проснётся не раньше вечера и будет долго вспоминать, куда же исчезла преступница, которая так и не исповедалась ему в своих грехах.
Кэрри задумалась, глядя на яркие звёзды, и лунные блики светились в её волосах.
– Сэндерс сказал тебе правду. Ты напрасно не верила ему. Служанки уже три дня обходят эту комнату стороной, боясь прикоснуться к вещам колдуньи.
– Но я не такая глупая, как они, – сказала Агнесс, – я знаю тебя и не думаю, чтобы ты могла причинить кому-нибудь зло.
– Скоро рассвет, – задумчиво говорила Кэрри. – На рассвете стражники войдут ко мне и найдут в подземелье отца Гордона. Сэр Альфред поднимет тревогу. Он будет искать меня всюду, и даже здесь. Что ты сделаешь тогда? Расскажешь, что видела меня?
– Не говори так, Кэтрин. Я рада, что ты убежала… Я по-прежнему зову тебя Кэтрин, хотя знаю, что у тебя совсем другое имя.
– Мне пора, Агнесс. Спасибо тебе, – сказала Кэрри, собираясь сбросить с высоты верёвочную лестницу. – Скоро рассвет. Меня будут искать. Может быть, они уже меня ищут. Кто знает…
– Подожди, – сказала вдруг Агнесс, неожиданно останавливая её. – Ты собираешься бежать через окно? Но ты же не сможешь. Смотри.
Она распахнула окно, высунувшись наружу, и Кэрри, которая отошла в тень, чтобы её не увидели со двора, ясно услышала голоса стражников, стоявших под стенами замка.
– Холодная сегодня погода, – сказал один из них.
– Да, – ответил другой, – но сэр Альфред приказал нам стеречь колдунью, и хотел бы я посмотреть на человека, который осмелится пойти против его воли. Хотя кто её знает… Что, если она снова попробует одурачить его?
– Как?.. Разве колдунью ещё не поймали?
– Сэр Альфред запер её в подвале Западной башни, но с такими людьми ни в чём нельзя быть уверенным. Даже если её сторожит сотня вооружённых людей, она может околдовать стражу и сломать замок одним только взглядом, а потом…
Дальше Кэрри не слушала. Поспешно отвязав верёвочную лестницу от окна, она спрятала её под широкую чёрную накидку.
– Теперь ты видишь, что не можешь бежать в окно, – сказала Агнесс. – Стражники ходят по двору и по всему замку.
– Но что же мне делать? – спросила Кэрри, бросая взгляд на разгорающийся восток. Начинался рассвет, и сэр Альфред с минуты на минуту мог обнаружить её побег.
– Сними этот чёрный плащ. Теперь он тебе ни к чему. Увидев тебя в нём, каждый заподозрит неладное.
Сняв накидку отца Гордона, Кэрри хотела было спрятать её среди своих платьев, но Агнесс остановила её.
– Не нужно. Не прячь. Мы возьмём накидку с собой. Может быть, она нам ещё пригодится…
За стеной, совсем рядом, послышались хлопотливые голоса слуг. Замок Дарквилл пробуждался от сна. Начиналось утро.
– Пойдём, – сказала Агнесс, беря Кэрри за руку и увлекая её за собой. – Здесь становится опасно.
– Куда мы идём? – с недоумением спросила Кэрри, которая, однако, последовала за ней.