Колдунья
Шрифт:
У Хлои дрогнуло сердце, когда она поняла, что невольно выдала свою надежду на то, что у них все-таки будет общее будущее, несмотря на нынешнюю отчужденность.
Пытаясь скрыть замешательство, она сказала, небрежно пожав плечами:
— О, я уверена, что Персефона смягчит даже самого жестокосердного человека.
— Персефона! Господи ты, Боже мой! Что же это за имя для несчастного незаконнорожденного ребенка из трущоб? — воскликнул Хьюго, отвлекаясь от размышлений о том, как Дэнис де Лейси отреагирует
Губы Хлои упрямо сжались.
— Не понимаю, почему подкидыш из трущоб не может иметь красивого имени?
— Хьюго, — вмешалась леди Смолвуд, — Боже мой, что же она заявит дальше? Хорошо, что ее никто больше не слышит! О, мое бедное сердце, как оно бьется! — Она опустилась в кресло и открыла ридикюль в поисках нюхательной соли.
Хьюго перехватил взгляд Хлои, полный озорного веселья. За ее спиной расплылся в улыбке Самюэль. Хьюго, с трудом сдерживая смех, принялся сильно кашлять.
— Ну, так я принесу Персефону, — заявила Хлоя, глядя на своего опекуна с притворной озабоченностью. — Хьюго, как ужасно ты кашляешь.
Он, наконец справился с приступом смеха.
— А она обязательно должна быть Персефоной?
— Да, — коротко ответила Хлоя, поворачиваясь к двери. — И раз уж я иду на конюшню, я подумала, что в такую ужасную погоду ему одиноко и холодно, может…
— Нет, — сказал Хьюго.
— Но я обещаю держать его на поводке; он очень спокойно к этому относится. Я впущу его только сюда, не дальше. Они с Данте смогут поиграть и полежать у огня…
— Нет.
— О, Хьюго, пожалуйста.
— Она говорит о том диком звере? — Леди Смолвуд, едва оправившись от сердцебиения, снова заволновалась. — Я не… я ни за что не останусь под одной крышей с диким зверем.
— Но, мэм, он будет в библиотеке, — сказала Хлоя. — Вы его даже не увидите. — Она обратила к Хьюго глаза цвета темной фиалки. — Демосфен целый день не играл с Данте. И ему так одиноко.
Огромный пятнистый пес и медвежонок действительно подружились. Правдой также было и то, что в мгновение ока эта парочка могла устроить в комнате нечто невообразимое.
— Нет, — повторил Хьюго.
— Но я обещаю, что буду держать его на поводке. И если он будет шуметь, я тут же уведу его обратно на конюшню. — На бархатной коже ее еще были заметны следы слез, глаза все еще не успели просохнуть, а прекрасный ротик умоляюще дрожал.
Хьюго рассеянно спросил себя, зачем он вообще затеял этот спор, если заранее знал, что ему ни за что не победить. Он неоднократно запрещал приводить медвежонка в дом, но на это, кажется, никто не обращал ни малейшего внимания. Демосфен все равно появлялся в библиотеке.
Покачав покорно головой, он нагнулся, чтобы подбросить дров в камин.
— Хьюго, я собиралась поговорить с тобой о молодом де Лейси, — сказала леди Смолвуд, окончательно оправившаяся от сердцебиения, когда за ликующей Хлоей закрылась дверь. — Он оказывает девочке такие знаки внимания!
— Я знаю. И, насколько я понимаю, их взаимную симпатию заметили все вокруг.
— Кажется, Хлоя находит его приятным.
— Думаю, если мне позволено будет высказать свое мнение, это чересчур сдержанная оценка, мэм.
— Но это вполне хорошая партия… Не блестящая, конечно: с такой красотой и наследством можно было бы надеяться…
— Мы оба знаем, мэм, что Хлоя отвергла блестящие предложения.
— Да. — Леди Смолвуд поднесла нюхательную соль к носу. — Ей уже давно пора остепениться. Вся эта чепуха с дикими животными, бродяжками… это никуда не годится. Удивительно, что в свете до сих пор терпят ее выходки. Но я убеждена, что, когда у нее появятся муж, дом, семья, она изменится, забудет о своих капризах.
— Я бы не назвал это капризами, — пробормотал Хьюго. — Но, кажется, я вас понял. Так, что вы предлагаете, Долли?
— Чтобы ты поинтересовался у де Лейси, каковы его намерения, — ответила дуэнья. — Он должен ясно изложить их. Этот флирт продолжается довольно долго, а у Хлои слишком мало опыта, и она не знает, как добиться предложения.
«Если бы вы только знали», — подумал Хьюго, ощущая холод в груди: потеря Хлои, похоже, стала неизбежной. Пытаясь не выдать своих чувств, он изобразил глубокую заинтересованность и спросил:
— Вы думаете, его следует подтолкнуть?
— Безусловно. Я не выполнила бы свой долг, если бы не попросила тебя об этом. Девочка очень живая, иногда это заводит ее в… ну, об этом не будем… И все равно ее невозможно не любить. Я действительно желаю ей счастья, и, если она хочет этого брака, мы должны сделать все возможное, чтобы помочь ей добиться своего.
— Ваш совет, как всегда, бесценен, Долли.
Дверь распахнулась. Данте радостно влетел в комнату, зацепившись за турецкий ковер. Он стал пятиться, лаем приветствуя Демосфена, бежавшего на длинном поводке и тащившего за собой смеявшуюся Хлою, которая была для него, все равно что пушинка.
Леди Смолвуд тихо ахнула и мгновенно покинула комнату. Хьюго опустился на диван и закрыл голову подушкой. Нет ничего лучше тихого вечера дома!
С неожиданной грустью он подумал, что навсегда будет избавлен от веселого гвалта и шума, когда Хлоя счастливо заживет с Дэнисом де Лейси.
Глава 24
— Дэнис, мне кажется, сегодня не очень приятный день для прогулки. — Хлоя поморщилась, посмотрев из окна гостиной на раскисшую улицу.
— Но сегодня солнечно, — возразил он.