Колодец тьмы
Шрифт:
— Как видишь, находятся, — сказал Рейнхольт.
— Ваша милость, Дагнарус — еще ребенок. Своевольный, смышленый, во многом — себе на уме, но все же ребенок. Сегодня его привлекает одно, завтра — другое. Представьте, скольких трудов стоит даже поверхностное знакомство с магией Пустоты. Ваша милость, конечно, мне это не делает чести, но говорю вам с полной уверенностью: его высочество в своей жизни ни одной книжки не прочел от начала до конца. А адептов этой ужасающей магии, надо отдать им должное, отличают самодисциплина и самозабвение. Ради своей темной науки они забывают обо всем остальном. Дагнарус, ваша милость, являет полную противоположность перечисленным мной качествам. Он привык потакать свои желаниям, и его нельзя за это винить, поскольку родители исполняют чуть ли не любой его каприз. Принц любит радости жизни: нарядную одежду, вкусную пищу. Он гордится своей красотой, а мы знаем, какое проклятье ложится на тех, кто занимается магией Пустоты. Едва какое-нибудь занятие становится для принца трудным или обременительным, он тут же его бросает. Нет, Высокочтимый Верховный Маг, — продолжил Эваристо уже чуть более уверенно, — все недостатки характера принца говорят о том, что он не поддастся искушению и не займется этой темной магией.
Высокочтимый Верховный Маг внимательно разглядывал Эваристо.
— В твоих словах есть определенный смысл. Ты в значительной мере успокоил меня. Хотя, конечно, странно, что в данном случае мы должны радоваться недостаткам характера принца. Остается лишь один вопрос: что нам делать дальше?
— Вы собираетесь рассказать об этом королю?
Рейнхольт задумался, потом покачал головой.
— Нет, я не стану ему говорить. Зачем понапрасну тревожить короля? Он, чего доброго, проговорится принцу. Твои слова лишь подкрепили мое мнение: чем меньше внимания мы будем обращать на этот случай, тем лучше.
У Эваристо отлегло от сердца. Разговор с Верховным Магом оказался исключительно приятным.
— А что делать мне, ваша милость? Как происшедшее может повлиять на мои отношения с принцем?
— Просто больше не упоминай об этом. Пусть все забудется само собой. Но будь начеку. Если увидишь или услышишь что-нибудь еще, сразу же сообщи мне.
— Обязательно. А если принц будет задавать вопросы?
Рейнхольт улыбнулся.
— Предложи ему сходить в Королевскую библиотеку и поискать ответы в книгах. Это моментально остудит его пыл.
— Здесь вы совершенно правы, Верховный Маг, — улыбаясь, произнес окончательно успокоившийся Эваристо.
Похоже, Эваристо оказался прав, и следующий день подтвердил это. После полудня дождь прекратился. Передышка была временной — на западе вновь собирались тучи. Но пока погода оставалась необыкновенно теплой и солнечной. Принц Дагнарус в классной комнате не появился. С учений вернулись солдаты, и его высочеству не терпелось расспросить Аргота обо всем, что там было. Гарет по-прежнему выглядел молчаливым и подавленным, но Эваристо посчитал это вполне естественным и еще раз упрекнул себя. Когда же мальчик спросил, нельзя ли им снова отправиться в Королевскую библиотеку, учитель с радостью согласился. Пусть побродит среди книг, думал Эваристо, надеясь, что пребывание там заставит Гарета позабыть об этом злополучном рисунке.
Оказавшись в библиотеке, Гарет без труда разыскал знакомую книжку. В последующие годы он иногда задавал себе вопрос: если бы он знал правду, стал бы он выкрадывать этот трактат из библиотеки? Если бы Эваристо был с ним откровенен и ответил тогда на его вопросы, решился бы Гарет ослушаться повелений принца, какими бы бедами ни грозил ему этот отказ?
Возможно, да. А возможно, нет. Гарету так ни не удалось прийти к однозначному выводу. Конечно же, уклончивые ответы Эваристо лишь придали рисунку принца ореол таинственности. Вдобавок Гарет, как и большинство детей, ненавидел, когда его называли ребенком и произносили привычную фразу: «Вырастешь — поймешь». Гарет мог бы сказать, что учитель только подзадорил его любопытство. И в то же время он знал: настоящей причиной кражи книги был приказ Дагнаруса. Однако и это не являлось полной правдой. Гарет выкрал книгу, поскольку Дагнарус захотел на нее взглянуть.
Мальчик для битья снял с полки книгу и в тишине комнаты, где никого больше не было, вновь сел на пол и принялся ее листать. Непонятные прежде слова стали приобретать какой-то смысл, хотя пройдет еще немало лет, прежде чем он сумеет полностью понять содержание книги.
Когда настало время уходить, Гарету не составило особого труда запихнуть книжку под нижнее белье, к самому животу, и прикрыть сверху блузой. Правда, он боялся, что библиотекарь, глаза которого, похоже, могли видеть и сквозь мраморную глыбу, сразу заметит спрятанное под тонкой одеждой. Однако у библиотекаря в тот момент были дела поважнее, чем разглядывать какого-то мальчишку. Он даже не поднял глаз, и Гарет беспрепятственно вынес добычу из Королевской библиотеки.
Тем же вечером, едва Сильвит задул свечу и ушел, Дагнарус проскользнул в каморку Гарета. Принц расположился на его постели. Гарет уселся на небольшой табурет и завернулся в одеяло, осторожно положив книгу на колени и поставив на пол свечу в высоком подсвечнике.
— А теперь, — сказал Дагнарус, удобно устраиваясь на постели и подкладывая себе под голову подушку Гарета, — рассказывай мне, о чем там написано.
— Ваше высочество, — Гарет сделал последнюю слабую попытку воспротивиться, — я думал, вы будете читать книгу сами.
— Что за чепуха, Меченый? — удивился Дагнарус. — Ты же знаешь, насколько меня воротит от учебы. Давай, читай.
Принц заложил руки за голову.
— Будешь объяснять мне все, чего я не пойму.
Открыв книжку на первой странице, Гарет начал читать:
— «Магия Пустоты, известная также как Магия Смерти»...
Часть II
Глава 1
Госпожа Вэлура
— Ваше величество, — обратилась к королеве распорядительница гардероба, приседая в реверансе, — его высочество просит позволения поговорить с вами.
— Неужели?
Королева оторвалась от рукоделия. Ни одну из начатых вышивок она еще ни разу не закончила, однако ей нравилось держать их на коленях. Обычно работу доканчивала какая-нибудь из придворных дам. Как выражалась королева — накладывала последние стежки... после одного-двух начальных, сделанных рукой ее величества.
— Проси его высочество немедленно. Нет, подожди.
Эмилия взглянула в зеркало, поправила волосы.
— Я не готова его принять. Скажи его высочеству, что я встречусь с ним в солярии в...
— Мама, — раздался из соседней комнаты нетерпеливый голос приближавшегося принца, сопровождаемый гулкими шагами его сапог. — Я же не один из твоих придворных, чтобы ждать.
В комнату вошел принц Дагнарус.
В детстве принц был очаровательным ребенком. Нынче, в двадцатилетнем возрасте, считающемся у людей совершеннолетием, Дагнарус превратился в молодого человека, чья красота, горделивая осанка, уравновешенность и манеры вызывали восхищение всех, кто его видел. Даже сейчас, когда он только что спрыгнул с коня и его темно-рыжие волосы разметались и еще хранили запах ветра, когда румянец играл на щеках его бронзового от солнца лица и его костюм был весь перепачкан и забрызган грязью... даже в таком виде он заставлял придворных, которые часами сидели перед зеркалом, причесываясь и прихорашиваясь, ревниво и завистливо поглядывать на его ладную фигуру.