Колокол по Хэму
Шрифт:
Глава 15
Хемингуэй мгновенно оценил ситуацию.
– Где ты была? Мы тебя искали! – по-испански крикнул он Марии и, шагнув вперед, вырвал извивающуюся девицу из рук озадаченных полицейских.
Это были не сотрудники Национальной кубинской полиции и даже не гаванские легавые. Они были одеты в грязную форму провинциальных констеблей. Один из них был без фуражки, и его сальные волосы закрывали правый глаз. Тот, что был старше и выше ростом, выпрямился, одернул мятый мундир и обратился к писателю
– Сеньор Хемингуэй, мы весьма сожалеем о том, что побеспокоили вас в столь позднее время, однако…
– Ничего страшного, – ответил Хемингуэй. – Мы только что поужинали. Входите, прошу вас.
Полицейские шагнули в вестибюль. Они поглядывали на Марию, словно сомневаясь в том, что поступили правильно, отпустив ее. Но Хемингуэй уже держал ее за левый локоть, обняв могучей рукой за тонкую талию, и прижимал к себе, словно норовистого жеребенка. Волосы девушки были растрепаны, лицо опущено, она все еще содрогалась от рыданий.
– Сеньор Хемингуэй, – вновь заговорил старший. – Эта женщина… она сказала, что ее зовут Селия. О ней сообщили жители Сан-Франциско де Паула. По всей видимости, она бродила весь вечер… мы застали ее спящей в сарае сеньориты Санчес.
Хемингуэй улыбался полицейским, но, когда он открыл рот, его голос прозвучал твердо и сурово:
– Разве закон запрещает спать в чужих сараях, офицер?
Старший полицейский покачал головой и, сообразив, что до сих пор стоит в фуражке, торопливо сорвал ее и сунул под мышку. Даже если Хемингуэй – янки, он все равно важная особа, знаменитый писатель, друг множества важных особ в Гаване и кубинском правительстве.
– Нет, нет, сеньор… то есть, я хотел сказать, да – с формальной точки зрения она нарушила границы чужих владений… впрочем, мы арестовали эту девушку, потому что Национальная полиция распорядилась искать похожую на нее женщину, гаванскую „jinetetra“ по имени Мария, которую хотят допросить в связи с убийством… – Вместо того чтобы назвать Марию шлюхой, он воспользовался другим, более вежливым выражением. – Эта женщина утверждает, будто бы она работает в вашем поместье, сеньор Хемингуэй.
– Так оно и есть, – громко произнес писатель, вновь улыбаясь полицейским. – Она работает у меня несколько месяцев… хотя сказать „работает“ было бы преувеличением. Ее мать обещала, что она будет хорошей служанкой, но она до сих пор днями напролет тоскует по дому. – Хемингуэй повернулся к Марии:
– Селия, ты опять сбежала домой?
Мария, не поднимая лица, кивнула и всхлипнула.
Хемингуэй ласково потрепал ее по затылку.
– Видите ли, господа… в наши времена трудно найти хорошую прислугу. Спасибо, что привели девушку обратно. Не хотите ли выпить на дорогу?
Полицейские переглянулись, явно почувствовав, что контроль над ситуацией уплывает у них из рук.
– По-моему… – заговорил старший, – думаю, сеньор Хемингуэй, мы должны доставить ее в Гавану. В распоряжении Национальной полиции
– В этом нет нужды, – перебил Хемингуэй, подходя к двери. – Если вы увезете девушку в город, кому-нибудь придется ночью везти ее обратно. Вы выполнили свой долг, джентльмены. Может быть, все-таки выпьете по стаканчику?
– Нет, нет, спасибо, сеньор Хемингуэй. – Старший вновь натянул фуражку, и писатель вывел их на террасу.
– Тогда заглядывайте к нам в воскресенье на барбекю, – радушно предложил Хемингуэй. – В воскресенье к нам приедет мэр Гаваны. Мы сочтем за честь видеть вас среди наших гостей.
– Да, да, спасибо, – в один голос произнесли полицейские и, отдавая честь, попятились к воротам.
Хемингуэй помахал им с террасы левой рукой, поскольку правой он продолжал обнимать Марию. Как только дряхлая полицейская машина со скрипом покатила по дорожке, он втолкнул девушку в дом.
– Сейчас ты пойдешь в новую кухню и подождешь, пока мы тебя не позовем, – негромко сказал он ей.
Мария кивнула и вышла, не говоря ни слова.
– Мальдонадо узнает об этом и заявится сюда, – сказал я. – Чтобы проверить, кто она такая.
Хемингуэй повел массивными плечами.
– Тогда мне придется застрелить Мальдонадо, – отозвался он. – Теперь поздно о чем-либо сожалеть. – Он все еще говорил по-испански, хотя я обращался к нему на английском.
Я раскрыл шифровальный блокнот на столе в старой кухне. В доме не было никого, кроме Марии, а она не могла подслушать нас сквозь стены и толстые двери.
Для своих записей я воспользовался страничками блокнота, но еще не заполнил ни одну из сеток Кохлера. Я написал над первой сеткой слово „Brazilians“ и вычеркнул соответствующие клетки.
Теперь сетка выглядела так:
BRAZILIANS
– Откуда ты узнал ключевое слово? – спросил Хемингуэй. – И какие клетки следует вычеркнуть?
– Я взял первое слово на сто девятнадцатой странице „Геополитики“, – ответил я.
– Откуда ты узнал номер страницы?
– Во вступительной группе символов сообщения указано, что искомая страница – девятая, и что сообщение отправлено 29 апреля, – объяснил я. – В качестве отправной точки они используют 20 апреля.
– Почему?
– Это не имеет значения, – сказал я. – Итак, 20 апреля – нулевой день и вместе с тем сто десятый день года.
Иными словами, „девятая страница“ на самом деле имеет номер сто девятнадцать. Первое слово на этой странице – „Brazilians“.
– Прекрасно, – сказал Хемингуэй. – А как насчет вычеркнутых клеток?
– Им назначены номера в соответствии с кодовым словом „Brazilians“, – ответил я. – Первая буква в слове – „В“, она же вторая буква алфавита. Поэтому я вычеркнул вторую клетку. В данном случае используется простая подстановка цифр вместо букв… „k“ – это ноль, а ложная буква – „х“.