Колоски
Шрифт:
Ри задумчиво подёргал себя за кончик длинного носа.
— Тогда пошли отсюда, нам тут места не хватит. И очки здесь лучше оставь, смахнёшь ещё нечаянно, затопчем, — это Дону. Тот сбегал в хижину и догнал уходящих. — Всё просто, — говорил Ри по дороге бывшим вампирам. — Вы уже давно умеете облик менять. Только рассредоточьтесь так, чтобы между вами метров пять было, чтобы друг другу не мешать. А тебе надо себя всего почувствовать, иначе и не скажешь. И приказать самому себе, — пытался объяснить он Рогану механику оборота.
Отошли за два холма — на пятерых драконов места между пальм могло и не хватить, остановились в пустой, неприютной, зато широкой лощине. Дон и Роган прихватили пару светляков — по привычке, драконы неплохо видят в темноте. Маленький островок света посреди ночи, вершины холмов тонут во мраке, а над ними головокружительно звёздное, вечно ясное небо пустыни. Длинные тени мечутся по склонам холмов, огромные, чёрные. Ночные тени, от рукотворного света, идущего снизу, за счёт этого бесконечные, уходящие ввысь, в небо и дальше. И жутко становится, если задуматься об этом всерьёз. Тени от солнца или луны начинаются и заканчиваются у тебя под ногами, а эти, от слабенького светляка у тебя в ладони, уходят в никуда. Неприятное слово. Под ногами уже остывший песок, воздух тоже холодный, очень сухой, и ничем не пахнет. Совсем ничем. Воздух пустыни. Любой запах в нём отчётлив и хорошо читаем именно потому, что заведомо принесён извне.
— Вот так, — просто сказал Ри, и взглянул на спутников с высоты четырёхметровой шеи. Плюс тело, плюс хвост, прикинул Дон. Метров двенадцать? Похоже. Развернулись полупрозрачные крылья, вспыхнули туманными радугами в голубом хрустале. — Учить вас полёту всерьёз ещё рано, магии драконов — тоже, ваша сила ещё не проснулась, а вот облик изменить вы вполне в состоянии, — зазвучал у них в головах голос. — Ну, что же вы? — Дон решительно скинул с плеч рубашку. — Нет, раздеваться не надо, всё уйдёт внутрь, в пространственный карман, и будет в вашем распоряжении при обратном превращении. И запомните: именно это — ваш истинный облик, именно в нём проявляется ваша суть. Всё остальное — функциональная коррекция. Можно, например, вот так, — тело резко уменьшилось, стало вполне человеческим, сохранив при этом полупрозрачность. — Вполне компактно и дееспособно, и энергии тратится меньше, чем при полном проявлении. Ещё возможна поляризация… — но внимание уже было сбито, драконы с азартом новизны примеряли свои истинные облики.
— А-ах… — Роган так и сел, где стоял. Дракона он всё время представлял себе, как ящерицу, только с крыльями. Просто ящерицу, вроде тех, чьё мясо он только что жарил. Но это… Но вот это… ничего невероятнее он в своей жизни не видел! Ожившая старинная статуэтка из дымчатого голубого хрусталя! Но за изяществом линий чувствовалась мощь, неведомая ему доселе, и к восхищению примешивался страх. Одно движение этой изящной полупрозрачной лапки — и не будет Рогана. Это было уже не так, но рассудок, всё ещё человеческий, настаивал именно на такой версии. Можно ли поднять дракона во Жнеце? Если там останется, что поднимать?
Рядом вспыхнули три зелёных костра — перекинулись бывшие вампиры. Только Роган всё сидел, держа на ладони светляка, и зачарованно смотрел на то, чего ещё никто в этом Мире не видел. Драконы разглядывали себя, выворачивая гибкие шеи, взмахивали на пробу крыльями. Их тела будто собирали свет двух светляков и звёзд, и наливались этим сиянием, и светились уже сами, отдавая больше, чем было взято. Шелест, мерцание, блики, радуги… И голоса, азартно вопящие в голове:
— Ты врал, ты врал, скотина! Ты тоже девчонка!
— И получше тебя! Я хорошенькая!
— А ты больше, так не честно! Ри! Почему у меня хвост короче?
— Ой, да что ты? Ужас какой! Давай вытянем!
— А-я-яй! Ри, он мне хвост отрывает!
— Роган, давай, чего сидишь-то?
— Так, всем цыц! — заглушил всех Ри. — Роган, в чём дело? — к Рогану склонилась голова — точёна, изящная.
— Я-а-а… не знаю, — всхлипнул маг, и удивлением заметив, что по щекам текут слёзы.
— Закрой глаза и представь себя таким же, — маг послушно зажмурился, но представить себя прекрасным было выше его сил. Всю жизнь он был квадратным коротышкой, и только магия не давала ему окончательно упасть в собственных глазах. Он и в Руку из-за этого пошёл, и боевым магом стал отличным, и лучшим магом-целителем Госпиталя стал он потом, и толстым, одышливым и потливым стариком стал он за это время, с вживленной после двух попыток покончить с собой сломанной печатью контроля пульса в левом запястье. Да, за последние месяцы его внешность претерпела кардинальные изменения. Даже печать сняли — Дон сумел убедить начальство, что суицид изжит, и рецидива не предвидится. Но красивее он от этого не стал, даже хорошеньким назвать его никому бы в голову не пришло. И стать вот таким… да никогда ему это не удастся, смешному коротышке Рогану! Ни-ког-да!
— Постой-ка, ты не о том, — Донни, узнал его Роган по интонации. — Вот так попробуем: Роган, слышишь меня? Крылья, Роган! Полёт! У тебя есть крылья, дурень! Начхать на всё, слышишь? Почувствуй ИХ! И лети!
Да!!! Дон, дружище, как же ты прав! Пусть он будет самым мелким, уродливым и тёмным из всех драконов, но он полетит! Крылья! Да, есть! Он их чувствует! «Ах!» в четыре голоса вполне отвечало его ожиданиям. Что, настолько плохо? Он с опаской приоткрыл один глаз. Не хватало только самого себя испугаться…
Красным был он, красным, как кровь, как неистовый закат над пустыней, как спелая земляничина под солнцем! С рыжими всполохами, как те файерболы, что не раз кидал он в бандитов. И большим. Не больше Ри, но на зелёных Вэйта и Йэльфа смотрел сверху вниз.
— Ле Ферри… Ни фига не понимаю… — потерянно прошептал Ри. — Вы же все — из моих клеток! Из моих! Из клеток голубого дракона! Как это может быть? Вы все должны быть ле Скайн! Как?.. Зелёные, красные… Не понимаю!
— Ой, да что ты, — начал было Йэльф, но Дон перебил его, пропев: «Это просто магия!», и все засмеялись, правда, Роган — довольно истерично. Крылья! У него крылья! Он смотрел сквозь крыло на светляка — и крыло светилось, переливалось, взблескивало, будто обладало собственным светом! И не только крыло — всё тело его было, как живой огонь. Ему показалось, что он даже начал чувствовать это горение, этот свет внутри себя!
— Я… А можно, я взлечу? — замирая, спросил он Ри.
— Ну…в принципе можно, — в голове возник аналог пожатия плеч. — Только на макушку холма залезь, иначе не получится. Или хоть до середины надо подняться. И не пытайся взлетать высоко, память крови ещё не проснулась! Ты не сможешь контролировать расход силы! — озабоченно звучал Ри в голове бегущего вверх по склону Рогана. — Помни: чем выше взлетел, тем больнее падать! Планируй вниз… — но Роган уже летел!
Вот они, звёзды! Рукой подать! Вернее, крылом! И Луна встаёт, отсюда её уже видно! Ветер, ветер! И не нужно никаких порталов, можно вот так взмахнуть — и набрать любую высоту, любую! И не падать — парить! Весь Мир — мой! Весь — подо мной! А вот так — и звёзды под ногами! А вот так… что-то не получается… Какие они тяжёлые — крылья! Не поднять… И не удержать, чтобы спланировать, как на падолёте. Воздух… жёсткий, заламывает крылья, выворачивает… Больно, как больно! Обидно… Дышать… нечем дышать. Воздух жёсткий…
— Гоблин твою маму драл! Я ж говорил: не взлетай! — ударило, закрутило, потянуло, потащило… Его нёс Ри, держа лапами за пузо. Крылья, его прекрасные крылья, на которых он только что парил над Миром, бессильно свисали вниз, тяжёлые и бесполезные. — Перекидывайся, мне же не опуститься! Крылья сломаем, болван! Или подбери их, хотя бы! — шипел Ри у него в голове. Перекидываться? Опять стать коротышкой Роганом? Ни за что! Он попытался подтянуть крыло, перетруженные связки взвыли, и сам он взвыл, но только мысленно, в голос почему-то не получилось. Кто-то перехватил концы висящих крыльев, больно дёрнул вбок, Ри отпустил живот Рогана, тот опрокинулся — и мгновение спустя встал на лапы, а Дон, отпустив концы его крыльев, опять взмыл вверх. Опустились они с Ри одновременно, Дон сразу перекинулся, а Ри… Взбешенный Ри, шипя и хлопая крыльями, пошёл на Рогана. В облаке поднятого песка гигантской змеёй вилась по земле низко опущенная шея, угрожающе открытая пасть нацелилась на Рогановский живот. В голове связных слов слышно не было — сплошной рёв бешенства. Роган попятился — и сел на песок уже не драконом. Так щенок опрокидывается на спину, принимая позу подчинения перед взрослым псом. Только тогда перекинулся и Ри, и навис над Роганом, гневно рыча: