Колоски

Павлова Елена Евгеньевна

Следующие реплики прозвучали одновременно:

— Не бывает трёхглавых! — это Ри, удивлённо нахмурясь. А Йэльф смутился, вспомнив, как выглядит:

— Ну-у, извини! Мы ж не знали, что это ты, думали — ты драться будешь, — и неуловимо сменил облик. Теперь среди четырёх монстров появился один эльф. Ещё лучше! Оборотень!

— А теперь попробуй — убеди меня в том, что это твой настоящий вид! — кивнул Саймон. — Я на идиота похож? Шли бы вы отсюда, а? Что вам от меня надо? Кушать хочется? Так я ядовитый, отравитесь, ага, я вам точно говорю!

Йэльф растерянно пожал плечами, повернувшись к спутникам.

— Это не настоящий вид, — вступил в разговор Ри, и продолжил уже на ментальном уровне: — Вот настоящий, — сказал в голове Саймона голубой дракон. — Только они зелёные. Видимо потому, что раньше были эльфами. А трёхглавых не бывает. Аэродинамика не та, сам-то подумай.

Саймон, окаменев, смотрел на оживший миф. Не, точно дракон! Вот, прямо всё, как в книжке! При археологических раскопках древнейших поселений находили обломки глиняных статуэток вот

таких драконов, только у тех были ещё какие-то отростки по бокам, и считалось, что это ещё две шеи. А где шея — там и голова… только голов ни разу не находили. Это был какой-то древний культ. Но это там, дома, на Варрасе. А здесь-то откуда? Да нет, это морок, просто морок. Просто они голодные, сожрать его хотят, вот и дурят ему голову по полной программе. Или спит он всё ещё? Тогда это кошмар! Боже спящих, Дрём Великий, за что караешь? Да нет, не бывает снов в стазисе. Это же стазис, полная остановка всех процессов, какие сны?

Ри надоело пристальное и не особо дружелюбное внимание, и он перекинулся обратно.

— Мы действительно изменились, Саймон, — почему-то виновато и неуверенно, будто оправдываясь, заговорил Йэльф. — Многое изменилось, и мы тоже, в двух словах не рассказать. Нас чуть больше четверти осталось, у нас тут война была. Знаешь, мы к тебе потом приходили, наверх, но тебя уже не было. Ты извини, что мы тогда так… ушли. Мы не понимали. И боялись…

— Ну, ушли и ушли, — нелюбезно огрызнулся ящер. — Вы ушли, и я ушёл — в чём проблема-то? Порадуйте меня, чуваки, сделайте это ещё раз! И чем дальше — тем лучше! Скучать не буду!

Воцарилось молчание. Саймон хмуро разглядывал нежданных визитёров, а они разглядывали его. Мощный торс, практически не отличимый, если не учитывать чешую, от человеческого, опирался на вполне понятные и весьма монументальные ноги и хвост. Чешуя на животе более светлая, почти белая, на голове сияла червонным золотом и от лба до плеч стояла дыбом, как встопорщенные перья у птицы. Жаль, спины не видно, подумал Дон. Интересно, костяной гребень на спине есть? А лицо… Не человеческое, но на ящеричью морду действительно не похоже, дед правду говорил. Скорее, птица. Костистый нос далеко выдаётся вперед и нависает над широким безгубым ртом и маленьким, сильно скошенным подбородком, усиливая сходство с птичьей головой. Большие, золотые, как и весь ящер, глаза к вискам уходят ещё круче, чем у эльфов, лоб получается совершенно ромбический. И всё в мелкой чешуе, видно, как блестят в свете луны отдельные мелкие чешуйки. Зато от лба и выше — прямо корона из длинной широкой чешуи, а ушей не видно вовсе. Да есть ли они? У местных ящериц нету. Офигеть. Жнец Великий — вот он. И он их совершенно откровенно боится. Он. Их. Потому что просто здоровенная ящерица, и не Великая ни фига, просто большая. И даже не очень, Ри побольше будет, когда дракон. И маг не особо сильный. Дон успел кое-что уловить, пока этот ящер щиты не поставил — ничего особенного, средний уровень, даже Роган в плане магического потенциала покруче будет, а уж Ри — и говорить не о чем. И это Великий Жнец? Тот самый, которому восемь тысяч лет возносят хвалы? Двенадцать Храмов в его честь? Смешно! Дон огляделся. Вэйт глазеет, весь внимание и порыв, прямо ест глазами эту ящерицу, Йэльф почему-то очень виноватый, будто чьих-то надежд не оправдал. Роган поймал взгляд Дона и выразительно скривился, Ри скорчил гримасу и пожал плечами. Ага, им этот хамоватый, как-то опасливо, даже воровато озирающийся Творец тоже не сильно по душе. Да и пусть тут сидит, раз такой нервный, чего-то дед слишком уж расчувствовался.

— Благословенный, уж извините, что так вас побеспокоили, но уж больно хорошо вы замаскировались! И не скажешь, что квартирка занята! Кстати, трубочки тут у вас лежали, видимо — ваши, так мы их того, попятили. И уже использовали, так что не вернём, уж не взыщите, — выступил вперёд и мило улыбнулся Дон, не обращая внимания на шипение Йэльфа: «Ты с ума сошёл? Он же ж… Тебя же ж…» — Но ежели что надо, вы обращайтесь, не стесняйтесь, мы вон там, у единственного озера в округе живём, — ехидно хихикнул он. — Накормим, напоим, а пока — вот, вина вам оставим бутылочку! Как уйдём — так и заберёте, раз уж мы совсем вам доверия не внушаем. Не отравлено, не бойтесь. Райнэ, холмов много, а ночь коротка! — повернулся он к спутникам. — Райн Саймон обижен, и его можно понять: пришли незваные, дом взорвали, и ведь нет, чтоб тихо убить — нагло разбудили и с воспоминаниями пристаём! Не будем же навязчивыми, райнэ! Дайте проснуться человеку… э-э-э, ну… проснуться, короче! Дед, идём, — Дон взял Йэльфа за руку и настойчиво потянул прочь.

— Но… как же… — Йэльф нерешительно оглядывался, Вэйт тоже мялся в нерешительности, и Дон опять остановился:

— Райнэ, — громко, чтобы Саймон тоже слышал, сказал он, — чтобы помочь, нужно к нему подойти. Вы считаете, что он нас к себе подпустит? Он нас не знает, поэтому опасается, кроме того, сильно, э-э-э, расстроен.

— Ага-ага, — закивал Роган. — Я тоже спросонья всегда такой злой — прямо, сам себя боюсь.

— Вот и я об этом. Он придёт в себя, примет необходимые, по его мнению, меры безопасности — и придёт. Вот тогда и будем разговаривать. Я не прав?

Компания оборотней удалилась. Саймон провожал их взглядом, пока они не скрылись за соседним холмом, и, только убедившись, что остался один, вздохнул с облегчением. «Иди сюда, мы друзья» — ага, ищите дурака! Мелкие, конечно, но их пятеро, а он один! Да и мелкие ли? Этот вот, который дракон, так очень даже крупный. Если это не морок, конечно… Сколько же он

пробыл в стазисе? Надо было у этих спросить, эх, не догадался. Похоже, много дольше, чем собирался. Таймер отказал? Зато магии вокруг — ложкой ешь! Нормальной магии, сырой, но не дикой, вполне пригодной к употреблению. Сработал его план, ещё как сработал! Надо всё проверить — и линять отсюда, срочно линять! Такое соседство до добра не доведёт, и кто знает, какие тут ещё жукипуки шляются. Саймон ещё раз опасливо огляделся и нырнул в пахнущий гарью зев пещеры. И через секунду к равнодушным звёздам вознёсся его страдальческий вопль. Всё было цело, да, при взрыве капсулы стазиса пострадала только сама пещера, но магаккумулятор! Он был в капсуле стазиса вместе с Саймоном, за счёт этого он не разрушился от времени, но при этом, будучи экранирован временным полем, ОН НЕ ЗАРЯДИЛСЯ! Год, как минимум, придётся прожить здесь, пока он не наберёт необходимый запас магии для межмирового портала, вернее — целой серии порталов! А жратвы ноль, автоповар сдох окончательно, когда Саймон пытался обустроить эту пещеру и для этого увеличивал с его помощью трубочки от коктейлей. А повар сломался на середине работы, и пришлось лечь в стазис срочно, не ящериц же есть, что ж Саймон — каннибал, что ли? Хоть и дальние, с другой планеты, но родственники, видно же! А никакой другой дичи он тут не нашёл, ящерицы жрали что-то, живущее под землёй, наверх вылезали только греться, спариваться и яйца откладывать. Не везёт ему на этой планете! Вернее, не везёт ему с тех пор, как он ту цацку по заказу свистнул. Вот как в руки взял — так везение и накрылось. Так, а вот с этого места подробнее, пожалуйста! Ну, да, так и получается: как в руки взял, так фигня всякая и попёрла. Сначала погоню не стряхнул, потом вляпался в эту планету, как в дерьмо, иначе и не скажешь! Планета без магического поля — редкость, вот он как раз в этой редкости и увяз. Потом испортился автоповар, а теперь сдох таймер, и неизвестно, сколько прошло времени. Может, заказчик уже преставился — и кто ему за работу заплатит? А самому краденую цацку продавать — Саймон не сумасшедший. Только деньги за работу — и прощайте. Проклятье на ней, что ли, на цацке этой? И самый большой облом — магаккум не зарядился… Надо бы проверить, что на ней висит. И дурак, что раньше об этом не подумал. Но всё время было некогда, он даже и забыл про неё, признаться. Да и кредо воровское никто не отменял — не в его привычках интересоваться украденным. Не для себя же берёт, так и зачем бы? Но теперь придётся. И первым делом, прямо сейчас, пока ещё какой фигни не стряслось! Так, где она тут? Да ничего особенного, диадемка так себе, даже не золото, а вообще непонятно что. Два дракона, сцепленные хвостами, навстречу друг другу с приподнятыми крыльями. Драконы? Так это одна из тех штучек с раскопок древних поселений? А ведь читал он о чём-то похожем, скандал какой-то был, в газетах писали… А в магическом зрении если проверить? А что это тут такое? Хвостик какой-то… Ну-ка, попробуем… Нет, нет, НЕТ! А-А-А! Он отбросил от себя корону, но было уже поздно. Последней мыслью, мелькнувшей в его голове, было понимание того, что не давало ему покоя в этом заказе. Имя владельца поместья, где он украл артефакт — он вспомнил, откуда оно ему знакомо! Как раз по тому скандалу в газетах. Обокраденная экспедиция! Воров так и не нашли. А с фотографии руководителя той экспедиции в газете смотрела физиономия как раз того паршивца, что заказал кражу уже ему, Саймону. Заказчик поручил ему обокрасть себя самого? Зачем?!.. — и Мир взорвался на осколки.

Ещё при первом крике, отозвавшемся эхом в холмах, Йэльф остановился, а с ним и все остальные.

— Дед, он же не на помощь зовёт. Может, просто жизни радуется! — попытался сдвинуть его с места Дон.

— Так не радуются… — начал было Йэльф, и тут раздался второй вопль. Ужас и смертная мука прозвучали в нём вполне отчётливо. Не сговариваясь, все бросились обратно. Да, хамоват и малосимпатичен, но есть такая штука — самоуважение…

Постояли, прислушиваясь. У подножия холма было тихо, ни звука не доносилось из тёмного зева пещеры.

— Так, только давайте без героизма, ладно? — затормозил Дон рванувшихся вверх Йэльфа и Вэйта, попросту ухватив их за шиворот. — Роган, ты как-то раз зеркала ставил, не вспомнишь?

Роган, конечно, помнил, и вскоре целая система зеркал из уплотнённого воздуха, наклонённых под разными углами, повисла над склоном, а одно легло на склон перед компанией. Проблему освещения решил Ри, закинув в пещеру оба светляка.

— Помер, что ли? — неуверенно приглядывался Дон.

— А я так и не спросил его, зачем он нас создал, — тяжело вздохнул Йэльф, разглядывая в зеркале слегка рябящее изображение. — Вы же знаете, нас было больше трёх сотен, я первый, а ты последний, — кивнул он Вэйту. — Столько детей — это сложно, но он делал всё, что мог, и вряд ли любой другой отец может сказать про себя что-то лучшее. Только понял я это много позже. И… однажды он подарил мне флейту из тростника и научил на ней играть… а когда я разбил колено, сидел рядом, пока я не перестал плакать… а потом отнёс домой… на руках…

— А меня снял с дерева, когда я упал и застрял ногой в развилке, — вздохнул и Вэйт. — И полдня отмывал от смолы. И не ругал нас. Никогда. И лестницу вниз для нас построил, когда еды в долине стало не хватать, мы же ещё не умели выращивать все, что нужно. А мы так и не сделали для него ничего хорошего. Никто из нас не сделал, ни один. Сбежали и бросили. А теперь и не сделаем, — жалостливо хлюпнул он носом, глядя на недвижимое тело в отражении.

Дон переглянулся с Ри и Роганом.

— Поднять Жнеца во Жнеце? — хмыкнул Ри. — Ну-ну!