Колыбель твоих оков
Шрифт:
Лицо Эммануэля отражает недоумение, которое через секунду сменяется паникой. Он моментально отходит от меня на шаг назад, показывая на практике, что не рассчитывал ни на какое вознаграждение.
Я делаю вид, что выросшее между нами расстояние ни капельки не расстраивает меня. Я ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы он отходил от меня. С трудом, но я сдерживаю в себе порыв схватить его за рубашку и привлечь ближе к себе.
Так, стоп, мне точно нужна дополнительная чашка кофе, я точно брежу.
— Ты мне ничего не должна. Ты на меня работаешь. Это оплата твоего труда.
Я с грустью понимаю, что даже если захочу, то не смогу до него дотянуться. Его глаза опять ничего не выражают, и я окончательно сбита с толку.
— Я просто хочу знать правду, — я чувствую,
— Ты хочешь знать правду? Хорошо, — он засовывает руки в карманы брюк. — Ни один из моих сотрудников не живет в этом проклятом Богом районе Бостона. Ни один из них не ходит по темным улицам места, где каждый вечер если никого не убьют, то ограбят, и это если повезет.
— Меня еще никто никогда не грабил.
Мои руки начинают дрожать, и я тоже засовываю свободную руку в карман. Я задумываюсь, сделал ли Эммануэль то же самое, потому что у него тоже дрожат руки?
Здесь, в этой тихой обстановке, при мерцающем слабом свете, мы какое-то время изучаем друг друга, и я чувствую, как воздух вокруг нас накаляется.
— Ну раз так, тогда тебе не о чем волноваться — раз тебя никто никогда не грабил, значит, и не ограбит, — Эммануэль даже не пытается скрыть свое ироничное отношение. — Так вот, когда это все-таки случится, помни, что я тебя предупреждал. Но больше помогать тебе я не собираюсь.
— Почему вы видите мир так, будто обязательно должно случиться что-то плохое? — этот вопрос вырывается у меня автоматически, и на мгновение я вижу застывшую в его глазах уязвимость.
Неужели мне удалось застать врасплох такого искусного оппонента в споре, как Эммануэль? Сколько же на самом деле тревожных мыслей скрывается за этой маской высокомерия и заносчивости? Смогу ли я пробиться через его броню? Разрешит ли он мне увидеть себя настоящего? И что меня ждет там?
— И это твоя благодарность за повышение зарплаты, глупая девочка? — будто прочитав мои мысли и намерения, Эммануэль резко опускает меня обратно на землю. Он больше не смотрит на меня, его взгляд сосредоточен на проходе между стеллажами. В выражении его лица застыло разочарование. А еще я вижу усталость, да, это, несомненно, она. И я мгновенно жалею о том, что завела разговор о деньгах.
— Я… я благодарна. Я просто…, — я не понимаю, как так получилось, что мы начали спорить, думаю я, но вслух произношу совсем другое, сегодня я уже и так сказала слишком много. — Я на самом деле очень благодарна вам за заботу. В том-то и дело. Я бы очень не хотела злоупотреблять вашей добротой, — говорю я, запинаясь, и при этом безуспешно пытаясь загладить свою вину.
— Эти деньги рассчитаны на то, чтобы ты смогла позволить себе лучшее жилье, и ни на что другое, помни об этом. Так что тебе лучше поторопиться с поиском жилья.
Явно пропустив мимо ушей все мои слова благодарности, Эммануэль разворачивается и быстрым шагом выходит из холла, удаляясь все дальше от меня. Если бы он только оглянулся и посмотрел на меня, то заметил бы, как крупная дрожь бьет мое тело.
Глава 11. Любопытство
Бетан советует «заземляться» в те моменты, когда душит тревога и становится тяжело дышать. Я следую ее советам: переношу свое внимание на ноги — ощущаю под своими ногами пол, чувствую, как мои ноги стоят на одном и том же месте и поэтому уже немного затекли. Мои руки все еще держат все тот же бумажный стаканчик с уже остывшим кофе. Я ощущаю под моими пальцами шероховатую поверхность бумаги. Интересно, как долго я уже здесь стою? Медленно, но верно я возвращаюсь к реальности, значит, «заземление» и вправду работает.
Могу ли я признаться себе самой, что со мной происходит на самом деле? Этот мужчина вихрем ворвался в мою размеренную жизнь и превратил ее в абсолютный хаос. Или это происходит только в моей голове? Я уже сама не отдаю себе отчет в том, что на самом деле испытываю к Эммануэлю.
Начнем все по порядку: я спокойно пила кофе, читала стендовый доклад; появился
Эммануэлю при каждой нашей встрече удается сбить меня с толку. Почему я позволяю ему манипулировать моими чувствами?
«Да что со мной не так?» — я второй раз за сегодня спускаюсь по лестнице в огромный холл на втором этаже, откуда можно пройти в несколько помещений, где вот-вот начнутся сессии с чтением докладов. Завтраки накрываются в просторном холле на пятом этаже, там же, где расположены наши номера. Вдоль панорамных окон с красивым видом расставлены столики с маленькими диванчиками. Немного позавтракав и взбодрившись, я уже было надеялась, что утреннее происшествие и разговор на повышенных тонах с Эммануэлем меня больше не волнует. Но не тут-то было. Чем больше я думаю о том, какое влияние на меня оказывают его слова, тем больше мне хочется доказать самой себе, что я все еще могу держать себя в руках, и что он мне абсолютно безразличен. «Какая разница, что он обо мне думает? Да, мы вместе работаем, да, он может обладать некоторой властью над моей работой и будущей карьерой. Но, во — первых, официально он даже не мой научный руководитель, и, во-вторых, я могу при желании найти другой постдок, не правда ли? Не в этом ли выражается свобода любого человека, чтобы иметь возможность выбирать самому, как ему жить?» — мысленно задаю я себе вопросы и тут же на них отвечаю.
Несмотря на всю логичность доводов рассудка, я буквально чувствую физическую боль от одной только мысли, что я могу покинуть группу Эммануэля. Но ведь вся правда заключается в том, что даже если и не сейчас, то через три года, по окончании моего рабочего контракта, мне придется искать второй постдок или другую работу. Мое «академическое» расставание с Эммануэлем неизбежно. И чем раньше я буду к нему морально готова, тем лучше для меня. Тем более, он всего лишь руководитель лаборатории, в которой я работаю, причем с достаточно скверным характером, а значит, расставание с ним не должно меня волновать и смущать. И все же я не могу сбрасывать со счетов ту его неожиданную заботу обо мне в мой первый рабочий день. С такими сумбурными мыслями я спускаюсь к залам нашего конгресс-холла, в которых ученые из абсолютно разных стран начинают представлять свои доклады.
В целом, чтение докладов по разным тематикам на таких больших конгрессах, которые насчитывают свыше тысячи ученых-участников, проходят часто одновременно в нескольких залах. В этом-то и заключается вся трудность принятия участия в конгрессах такого масштаба: если вы захотите послушать два доклада, чтение которых поставили в одно и то же время, то непременно придется выбирать, на какой идти, а какой пропустить. Если вы планируете посетить доклад, который поставлен следующим по времени, но в отличном от данного зале, вам придется перебежать из одного в другой зал за те несколько минут, когда докладчики отвечают на вопросы между презентациями. Именно поэтому на чтение доклада выделяется не более 15 минут и все презентации должны заканчиваться и начинаться в одно и то же время.