Колыбельная тьмы мертвецов

Рина Блэйд

Кто-то аккуратно трясёт главнокомандующего за плечо, проверяя в чувствах ли он вообще. Тузов открывает ясно-голубые глаза, а его губы расплываются в доброй старческой улыбки. На первый взгляд и не скажешь, что это великий страж. Тузов больше похож на милого дедушку, любящего сидеть с внуками и рассказывать тем байки старинных времён.

Позади главнокомандующего стоит тот, кто и вывел его из полудрёмы. И к своему удивлению я узнаю и его. Это тот самый незнакомец из конюшни. К его синему кафтану приколот серебристый символ капитанов: летящий сокол.

Такой молодой, а уже капитан. Но не может же он оказаться…

– Дорогие кадеты! – вперёд выходит Тузов, подняв руки для привлечения внимания. – Будущие стражи! – добавляет он с улыбкой. – Рад приветствовать вас на отборочных, которые покажут, насколько усердно и честно

вы трудились все эти годы! Скажу сразу, испытание далеко не из лёгких. Пережить его возможно, но остаться прежним после увиденного – крайне трудно. И такова вся служба в Ордене. Вступив в него, вы изменитесь. Кто-то претерпит небольшие изменения, другие же не узнают самих себя. И вы должны осознать: вы не убежите от этого. И не вернётесь к тем, кем являетесь сейчас. Первый шаг к изменениям вы сделаете уже сегодня, войдя в Нечистый лес. Об этом вам расскажет самый молодой капитан за всю историю Ордена – Александр Демидов!

Юноша из конюшни и оказывается тем самым капитаном. Александр выходит вперёд, держа руки за спиной.

– Что ж, – медленно протягивает он, обводя собравшихся кадетов взглядом. – Как отметил главнокомандующий Тузов, с испытанием справятся не все. Буду честен с вами: некоторые из вас доживают свои последние часы. Войдя в лес, вы столкнётесь не просто с нечистью. Нет, это далеко не самое ужасное, что вообще водится в этом лесу. Вы столкнётесь с собственными страхами, которые до этого были вам неведомы. Вы столкнётесь с ужасом. Возможно, со смертью. Эта ночь станет худшей в вашей жизни, но ненадолго, если, конечно, вы после увиденного всё-таки осмелитесь вступить в Орден. Во время службы в нём будут ночи и кошмарней. Если за то время, что я говорил всё это, ваши поджилки затряслись, в горле стало сухо от страха, а в голове появился вопрос: «Что я здесь делаю?», выйдете вперёд. Вы можете уйти сейчас. Это не будет считаться трусостью и бесчестием. Нет, так вы только покажите, что цените собственную жизнь. Цените своих близких, которые вряд ли готовы потерять вас навеки вечные. Вас никто не осудит. Вас поймут, потому что даже идиоту ясны все риски работы стража.

Александр берёт приличную паузу, чтобы все кадеты ещё раз взвесили все за и против. Когда он говорил о возможности покинуть отборочные, то на секунду напомнил мне Зыбина. В следующий же миг я поняла, что Демидов в корне отличается от главнокомандующего. Когда Александр говорил, он смотрел вперёд, обращаясь к каждому. В его голосе не было ехидства и насмешливого яда. Он точно уговаривал задуматься обо всём ещё раз, оценить собственные силы в последний раз. Капитан словно пытался облагоразумить тех, кто всё ещё не уверен в собственном решении.

Даже я сомневаюсь, не переоценила ли себя. Но своего решения не меняю: я останусь и дойду до конца.

Вперёд выходят пять кадетов со всех корпусов. Среди них только юноши, девушки не двигаются. Александр кивает безо всякого осуждения, и те, кто решил покинуть отборочные, действительно уходят.

– Что же касается отборочных, – вновь говорит капитан, возвращая всё внимание к себе. – Вам известно, как они проходят. Вам необходимо пережить одну ночь в Нечистом лесу, а именно в Чаще Гибели. Нечисть там водится самая разная: и низшая, и средняя, и высшая. Вам нужно не только выжить, хотя эта задача в безусловном приоритете, но и убить как можно больше тварей. Чтобы не возникло никакой путаницы, вы будете собирать пепел, оставшийся от убитой нечисти. Вам выдадут три небольшие фляги. В лучшем случае, вы сможете наполнить их полностью. Можете работать сообща, это только приветствуется, так как в Ордене вам предстоит сражаться бок о бок со своими товарищами. В таком случае добычу разделяйте поровну, но не делитесь на большие группы. Если во время отборочных ваши поджилки всё-таки затрясутся, тело онемеет от страха, а в голове будет звенеть мысль: «Какого хрена я вообще сунулся в это?», вы всегда можете выйти из испытания. В таком случае в Орден вы не вступите. Сделать это просто: или посылаете с помощью молитвы сигнальный дым, или кричите. То же самое делаете в случае чрезвычайной опасности. Прошу, не геройствуете, дело это гиблое. Поэтому здраво оцениваете собственные силы. Встретив высшую нечисть и поняв, что вы не выстоите против неё, посылайте дым или кричите. В таком случае вы тоже выйдете из испытания. Всю ночь рядом с вами будем мы: настоящие стражи. Мы, будучи невидимыми,

будем следить за вами, чтобы помочь в нужный момент и спасти вас, если это будет возможно. Это не трусость. И не бесчестие. Поверьте, нам не нужны мёртвые молодые люди, у которых вся жизнь ещё впереди. Вас не осудят. Вас поймут и спасут. Тем не менее запреты всё же есть. Запрещено нападать друг на друга. Неважно, из-за чего: из личной неприязни или из желания присвоить чужой пепел себе. Это будет считаться и трусостью, и бесчестием. Сегодня стражи добрые, поэтому это будет караться исключением из испытания. А вот завтрашнее наше настроение не знает никто, поэтому метод наказания может измениться. Напоминаю, завтра наступает в полночь, то есть в то время, когда испытание будет идти. И поверьте, люди, сражающийся с нечистью, гораздо хуже её, – с невозмутимым видом говорит капитан.

От такого заявления я немного успокаиваюсь. Спокойный тон Александра, с которым он произнёс угрозу, производит должное впечатление на кадетов, в том числе и на моих однокашников. Теперь вряд ли кто-то из них рискнёт хоть пальцем тронуть меня, как грозился Зыбин.

– Чтобы убить нечисть, нужно быть опасней и беспощадней нечисти, – говорит Александр Демидов напоследок. – Всем удачи и всё такое. Выживите, и это уже будет считаться вашей победой.

Уж не знаю, кто поручил капитану говорить главную речь перед кадетами, но наверняка этот человек уже пожалел об этом. Какого-либо воодушевления Александр точно не внушил, некоторые и вовсе ушли, передумав становиться стражем. Вряд ли такого ожидали служащие Ордена, потому как после речи капитана наступает неловкое молчание, в котором каждый переваривает услышанные слова. Тишина прерывается лишь спустя сорок секунд главнокомандующим Тузовым:

– Благодарю, Александр, за такую вдохновляющую речь! Присоединяюсь к словам своего друга: не геройствуете. Горы трупов нам действительно не нужны. А теперь: да начнутся отборочные!

Весёлая интонация Тузова после слов Александра выглядит крайне неуместно, и большинство кадетов она только сбивает с толку. Главнокомандующий хлопает в ладоши, объявив начало испытания. Наставник столичного корпуса поднимает руку и тут же опускает, дав своим воспитанникам добро входить в лес. Те идут всем взводом, но быстро расходятся. Насколько мне известно, до Чащи Гибели добраться легко: нужно лишь следовать расставленным ориентирам. Но и на пути к ней нечисть тоже может напасть.

Следующий корпус – северный – идёт спустя десять минут. За ним следует западный, примерно через пять минут. За это время кадетам раздают пояса с флягами, короткие кинжалы и три клубка нитей. Мне достаются зелёные, и вручает их сам Александр Демидов.

– Всё-таки вышла из конюшни? – с улыбкой спрашивает он, протягивая нити.

– Могли бы и представиться, капитан, – огрызаюсь я, забирая клубки. – Я достойна уже синих, просто мой наставник…

– Ты меня совсем не слушала? – обрывает меня капитан на полуслове. – Не геройствуй. И не переоценивай собственные силы. Если сказано, что зелёные, значит, пользуйся ими.

– Но с ними практически невозможно одолеть высшую нечисть!

– Раз невозможно, то беги.

– Я не привыкла бежать.

– Тебе однозначно стоит привыкнуть к этому.

Объяснить всю ситуацию с предвзятым отношением к себе я не успеваю: очередь настаёт быстрее. Сжимаю клубки и убираю их в карман кафтана, прямо к кресту. Александр неправ: я не переоцениваю себя. Это Зыбин меня недооценивает. И я докажу им обоим, что они ошибались.

Как только западный корпус входит в лес, юноши выходят вперёд, обособляясь от меня и выбирая центральную дорожку. Я же иду по правому пути, держа крест и намотанные на него нити наготове. Вокруг тихо, и лишь звук собственных шагов убеждает меня в том, что я всё ещё в мире живых. Ориентирами, которые указывают путь, оказываются красные ленты, повязанные на ветках деревьях.

Оборачиваюсь на тихий шорох, доносящийся из кустов. Вытаскиваю крест, обмотанный нитями, готовясь обратиться к святому. Шорох стихает, и любой бы на моём месте подумал бы, что ему показалось. Но я абсолютно уверена, что слышала что-то подозрительное. Озираюсь по сторонам. И в следующую секунду слышу, как хлопают чьи-то челюсти, пытаясь вгрызться в добычу, в роли которой выступаю я. Вовремя отпрыгиваю в сторону, и дрекавак⁹, атаковавший меня, падает на землю и тут же шипит, раскрыв мощные зубы.