Колючка
Шрифт:
– Мойся, - бросаю ей через плечо, выталкивая пса в коридор.
– Пошли, дьявольское нечто. И только попробуй ещё раз зубы распустить, сточу наждачкой под корень.
Накидываю на себя ветровку, влезаю в новые кроссы и с поводком наперевес иду к лифту, который ещё не успел уехать по другому вызову.
Спускаемся вниз, выходя на ночную улицу. По сравнению с ванной, где за секунды стало настолько душно, что запотело зеркало, здесь в меру ветренно и свежо.
Женский парфюм выбивается быстро, а вот с фантомными покалываниями на губах даже ветер ничего способен сделать.
Что ж, факт-то очевиден: я полагал, робкие безответные чувства Саньки остались далеко в прошлом, но, судя по всему, дела обстоят многим хуже. Что сильно усложняет… абсолютно всё.
И что теперь?
Нужно ведь всё как-то пресечь. Дать понять, что взаимности никогда не было и не будет. Что она для меня всегда была как сестра, пусть и не родная, а сестёр трахать…
Ну, такого фетиша за мной не наблюдается.
Сижу, словно маньяк в засаде, на лавке за кустами, разглядывая тлеющий уголёк сигареты, зажатый между пальцев. Спущенный с поводка доберман гадит где-то в полумраке, а я… репетирую речь.
Херня получается. Даже в голове слышится фальшь. Сложно заверять кого-то о том, что ты его не привлекаешь как девушка, если у тебя на этого человека нет-нет, да стоит.
Блин, я не знаю.
Сашка симпатичная, глупо это отрицать. Да и похотливые рожи, что сегодня в клубе пасли её, лишнее подтверждение тому, что от смешной и нескладной школьницы, что бегала за мной хвостиком, не осталось и следа, но, мать вашу за ногу…
Я никогда не рассматривал её как кого-то большего. В памяти настолько отпечаталась та девочка из детства, что сложно признать очевидное: девочка эта выросла и способна вызывать теперь далеко не только братские чувства.
Бляха-муха! Но проблема-то вся в том, что того, что она ждёт я тоже не могу ей дать! А использовать ради удовлетворения не собираюсь. Мне потом ещё в глаза её матери смотреть.
Капец. Просто капец.
Что ни день, так новый геморрой на задницу. Это когда-нибудь закончится?! Будет у меня перерыв?
Видимо, да. Во всяком случае, когда поднимаюсь наверх с навязанным питомцем, Горошек уже помылась и заперлась у себя. Не вышла даже лапы своей псине протереть.
Прекрасно. С каких пор и эта забота легла на меня?
Тихо матерясь, скачу долбанным зайчиком возле четвероногого с тряпкой, после чего ухожу к себе, демонстративно хлопнув дверью. И сразу же слышу оживление.
Выползла. Пошебуршала на кухне, на цыпочках вернулась к себе вместе с рычащим компаньоном и снова заныкалась.
Отлично. Кажется, кто-то избрал тактику избегания. Не сказать, чтоб особо удачную, но следующие полдня та умудряется работать. Пока студентка в колледже, а я на вождении.
Но работа и пары имеют свойство заканчиваются, поэтому столкновение на той же кухне становится неизбежно. И это, блин, превращается просто в калейдоскоп неловкостей.
– Передай кетчуп, будь добра.
– Он рядом с тобой.
– А, точно. Спасибо.
– Да не за что.
Диалог тупее некуда. Как и мы, сидящие друг напротив друга за столом, ужинающие, но делающие вид, что посторонние в помещении отсутствуют.
Нет. Не пойдёт так. Надо что-то решать. И лучше напрямую, без размусоливания.
– Саша, по поводу вчерашнего… - начинаю, но меня перебивают вскинутой вилкой.
– Не стоит.
– Думаешь?
Саня отвлекается от телефона, в котором безмятежно ковырялась последние минут десять.
То ли по делу, то ли для вида.
– Если ты о поцелуе, расслабься, - нависают над тарелкой с почти доеденным спагетти.
– Я от тебя ничего не жду и не требую. Мне просто хотелось узнать: какого это.
– Целоваться с парнями?
– С парнями я уже целовалось. Было интересно с тобой. Проверить, что я почувствую.
Уже целовалась? Только целовалась или…
– И что ты почувствовала?
– Ничего.
Ауч. Даже как-то обидно. Правда давайте будем откровенны - это был не поцелуй, а одно название. Заторможенные коматозники целуются с большим энтузиазмом, нежели я вчера.
– Прям совсем?
– Ну… Было приятно.
Да она мне льстит.
– Приятно… И какой из этого следует вывод?
– Да никакого вывода, Дань. Ты знаешь прекрасно, как я по тебе с ума сходила в своё время. В рот смотрела, влюблённая по уши, ловя каждое слово. Вот только те времена давно прошли. Ты, конечно, хорош собой и всякое такое, но не переживай: я не имею на тебя видов. Ну поцеловались разок, подумаешь. Так что расслабься, - озадаченно наблюдаю за тем, как Саша меланхолично доедает остатки ужина, ставит посуду в мойку и со словами: "Я попозже всё помою, не переживай", уходит.
Она уходит, а я сижу. Сижу, перевариваю, но расслабляться не тороплюсь. Не получается что-то никак.
***
Город засыпает, просыпаются гонщики.
Каждую ночь, чаще всего с пятницы на субботу, хотя иногда бывает, что день сдвигается, как, например, сегодня, на трассах ближе к окраине города начинается движ: с голыми танцовщицами, музыкой, рёвом мотора и файер-шоу.
И нет, уличные гонщики не считают себя преступниками. Я занимаюсь этим уже достаточно долго и могу сказать одно: если делать всё по уму, никакой угрозы для общественного порядка и чужих жизней такие мероприятия не доставляют.
Я сам впервые приехал на подобную сходку ещё в студенческие годы, со знакомыми по универу. Увидел аварийки, а дальше – как в тумане. Очнулся уже на финишной…
Погонял недолго, но как-то быстро понял, что организовывать куда интереснее, чем ухайдокивать тачку и после ещё тратиться на её ремонт. Поэтому отошёл в тень, работая сразу на несколько команд.
Подкопил, набрался опыта и только тогда создал свою, сейчас одну из самых крупных в городе. По последним данным у нас насчитывается больше тридцати тысяч человек.