Командировка в ад
Шрифт:
— Что? Что? — нетерпеливо выпалил я.
— Эх, ты… Мне на электронную почту прислали видеоролик, — проговорила Юля. — Незнакомый адрес, непонятное имя.
Она у меня красавица и умница, и не заводит аккаунтов в соцсетях, поскольку знает, что тут же в личку набегут любители рассылать фотки своих причиндлалов и прочие извращенцы. Почту свою тоже кому попало не сообщает, и ящик нужен жене для всяких Госуслуг, банковских карт, интернет-покупок и прочего, где не обойтись.
— И?
— Ролик озаглавлен «Егор Андреев», — тут Юля
Что? Что это может быть?
— Только не один, а с женщиной. В каком-то помещении, где много больших ящиков. Там вы… — она сделала паузу, сглотнула. — Занимаетесь любовью. Сначала она сверху. Потом… ты сверху.
Проклятье, чтоб я сдох! Чтоб мне провалиться на этом самом месте! Лиргана! Проклятая сука сдержала свое обещание! Я ничего не сделал, и она отправила запись! Проклятье, чтоб я сдох!
— Как… так? — произнес я, понимая, что это звучит жалко, но будучи не в силах придумать что-то еще.
— А вот так! — голос Юли отвердел, и я услышал в нем отголоски гнева: и это в ситуации, когда другая женщина изошла бы на визг. — Нельзя же так… Скажи, это… правда? Ты был с ней?
— Да как ты могла такое подумать!
Я ненавидел себя за ложь, но сказать в этот момент правду я тоже никак не мог. Признаться, что я изменяю жене направо-налево со всякой привлекательной женщиной, которая только мне попадется… нет, не на Земле, там я как-то с собой научился справляться, а где-то в космосе, черт подери!
— Но тогда что это?
— Ты же знаешь, какие сейчас программы видеомонтажа? — я старался говорить спокойно и уверенно, показать, что я ничуть не обеспокоен ситуацией, скрыть, что поджилки мои трясутся от страха и унижения. — Можно приделать мое лицо какому угодно персонажу. Взять порно, взять мои фотографии, а их у меня ВКонтакте тонна, ты знаешь, любые ракурсы…
Я-то соцсетей не избегаю, там с девчонками удобно флиртовать.
Ну а Юля в видеомонтаже понимает еще меньше меня, так что в этой сфере лапша на уши должна сработать.
— Приделать одно к другому, и получится ролик, где якобы я кого-то там это, ну пялю, — закончил я.
— Да? — судя по голосу, моей жене очень хотелось поверить, но она сомневалась.
— Конечно! Кто-то очень хочет испортить наш брак! Кто-то очень завидует нам! — последние фразы я произнес совсем искренне, поскольку не сомневался, что такие завистники есть.
— Ну хорошо… — жена вздохнула с облегчением. — А то я уже испугалась. Эх, ты…
У меня словно гора с плеч свалилась, но ненависть к себе никуда не ушла, как и злость на Лиргану. Да, первое видео не сработало, но наверняка у шантажистов есть в запасе еще не одно, детальнее, интереснее, и они пустят их в ход, если я не избавлюсь от Етайхо, которая якобы не та, за кого себя выдает.
Мы поболтали еще некоторое время, связь разорвалась, и только в этот момент я задумался — Юлю не удивил тот факт, что у женщины, с которой я имел половой контакт, три глаза и три груди!
Качество
Разобранный на части шлем, лежащий на рабочей поверхности станка, казался половинками громадного ореха — одна побольше, другая поменьше. Принадлежал он Максу, и копался я во внутренностях не потому, что со снарягой моего друга что-то было не так, нет, я пытался ее усовершенствовать.
Работал я под пологом, растянутым между деревьями в укромном уголке лагеря, и стук капель по ткани звучал очень уютно.
Это центурион с неожиданным позитивом отреагировал на появление у меня станка.Организовал рабочее пространство, и бойцы начали таскать автоматы и все остальное — перебрать систему подачи пуль, усилить крепление, привести в рабочий вид полевые ботинки или маскировочную сеть.
На то, чтобы справиться с этим валом работы, я потратил полдня, заработал кучу опыта, а после обеда занялся своими делами. Сначала я развинтил свой шлем, и еще раз посмотрел, как устроена система командирской связи, а потом забрал шлемы у Макса и Дю-Жхе, заявив, что собираюсь кое-что в них улучшить.
В бою очень важно, чтобы ты мог отдать команду, и мог услышать ответ от бойцов. Голосом и ушами это не всегда возможно — грохот, суета, расстояние, густые заросли, пригорки и овраги, все это мешает.
Всем я рации в шлемы не вставлю, но хотя бы тем, кому доверяю.
— Давай, иди к папочке… — все нужные детали у меня были, сложности создавало то, что «внутри» шлем бойца пространства куда меньше, чем даже в шлеме десятника; хотя мне не нужно вставить туда все, чем оснастили меня, только наушники и микрофон, и подключить это все к антенне.
Капризный провод наконец встал на место, и я вытер пот со лба.
Аккуратно соединил две половинки шлема, подкрутил нужные винтики, и можно проверять.
— Прием, — сказал я, поднеся к лицу собственный шлем, из которого донеслось «Прием».
Работает!
Я поменял шлемы местами, и снова услышал себя — прекрасно, сейчас Макс уловит мои команды в любой обстановке, и сможет доложить, даже если вокруг будут грохотать взрывы или мы окажемся друг от друга в сотне-другой метров. Отлично, теперь небольшой перерыв, и можно заняться шлемом Дю-Жхе, и поскольку я теперь знаю, как, то будет проще.
У меня была заначена упаковка трофейных брианских консервов — вчера нам раздали по одной.
Я взял в руку тяжелую банку-шайбу вроде нашей из-под кильки в томатном соусе, только в два раза больше, и деревянную. После тычка иголкой в маленькое отверстие крышка с шипением отскочила, вылетела струйка ароматного пара — банан, изюм, скорлупа грецких орехов.
Понятно, что ничего похожего я внутри не нашел, это были мои, земные ассоциации. Глазам моим предстали глянцевые черные шарики, почти шоколадные конфеты, в которых прячутся целые вишни и коньяк.