Командировка в ад
Шрифт:
— О том, как к тебе относится Равуда, я знаю, — начал Шадир, — и если бы дело сводилось только к нему… Но у тебя, землянин-десятник Егор, есть недоброжелатели куда более могущественные.
Мне очень хотелось спросить «Кто именно?», но я сдержался.
— Поэтому в твоих интересах не отставать от Равуды в наборе опыта, это очевидно, — трибун сделал паузу, вновь огладил голый кайтеритский подбородок: вот им хорошо, бриться не надо вообще. — Тебя бы давно убрали, но у тебя есть покровители, о которых ты не знаешь.
Но тут я не выдержал:
— Но откуда все это!? Почему!? Я же простой человек!
— Я бы не был в этом так уверен, — Шадир покачал головой.
— А почему вы мне сегодня помогли? Вам же куда проще избавиться от меня, так? — поинтересовался я.
Трибун некоторое время смотрел на меня, и в глазах его мелькали эмоции, которые я не мог прочитать.
— Я начал карьеру в армии с простого бойца, — сказал он наконец. — А до этого отсидел. Десять лет. За убийство собственного сына.
Меня словно ударили в живот строительной бабой… что, как такое возможно? Поднять руку на своего ребенка, и не просто ударить, а лишить жизни?
— Ты наверняка решил, что я чудовище, — Шадир отвел взгляд, мне показалось, что глаза его предательски блеснули: слезы… нет, невозможно. — И скорее всего, ты в этом прав. Только вот я не совсем бесчувственное чудовище… Доел? Тогда иди, и помни, что я сказал. Никакого цирка, клоунады и фокусов. Понял?
— Так точно!
И я вылетел из палатки трибуна, словно пробка из бутылки шампанского в новогоднюю ночь — отделался легче легкого, иначе и не скажешь.
Казарма на «Гневе Гегемонии» после джунглей казалась настоящим раем, пиком комфорта. Тут можно лечь, не опасаясь, что окажешься в луже или тебя покусает какая-нибудь мелочь, можно вымыться в горячей воде, тебя будут кормить три раза в день, и не придется бегать по лесу или подземельям.
На второй день после того, как нас отвели на линкор, я наконец отоспался и решил разобраться с Живой Энциклопедией. Я достал коричневый томик из тумбочки, и после обмена приветствиями он снова выдал мне «Накорми меня, ибо я голодна непомерно. Энергии не хватает».
Я почесал в затылке, и тут рядом объявился Шнобель.
— Какая, э… интересная, — застенчиво сказал он: понятно, сам все время с книжкой, а тут увидел у меня.
— Еды требует, — я вздохнул. — Не знаешь, чем ее кормить?
— Э, я слышал о таком. Сейчас, — Шнобель сбегал к своей койке и вернулся с листом, судя по аккуратным краям, выпавшим из старой книги. — Вот, э… нашел у себя… Попробуем?
Он опустил лист на разворот Живой Энциклопедии, и та содрогнулась, изогнув корешок. Из недр ее раздалось хищное урчание — иначе я этот звук не опишу — лист съежился и с хрустом растворился меж раскрытых страниц.
— О… ну и ботва… — сказал я. — Спасибо, Шнобель.
«Готова отвечать» — сообщила энциклопедия.
Какой
Но от мук выбора меня отвлек сигнал браслета-классификатора, и уставившись на него, я выпучил глаза — вызов к легату-наварху? не к центуриону, не к трибуну или даже командиру когорты? прямо к наварху, богу и повелителю всего «Гнева Гегемонии», от самолетных ангаров до трюмных подвалов?
Я сунул книгу в тумбочку и, провожаемый удивленным взглядом Шнобеля, рванул прочь из казармы.
Я поставил рекорд, и с семнадцатой палубы добрался до второй за каких-то пять минут. Рванул на себя дверь, и обнаружил в «предбаннике» навархского обиталища не только центуриона-адъютанта и трибуна Геррата, которых ожидал увидеть, но еще и парочку незнакомых офицеров в темно-синей флотской форме.
Эти сидели, развалившись на стульях, болтали между собой, и на меня даже не посмотрели.
— Снова ты, — сказал Геррат, когда как я отдал честь. — Конкретно ходячая проблема. Ведь так?
Я смог только вымученно улыбнуться.
— Идите, вас ждут, — прошипел центурион-адъютант,нервно поеживаясь и моргая алыми кайтеритскими глазами.
Что могло напугать эту наглую холуйскую морду?
— Идем, — ответил контрразведчик, не отводя от меня взгляда. — Будь осторожен, Егор. Очень осторожен.
Он схватил меня за руку и буквально втащил в кабинет, где я снова вытянулся по стойке смирно. Ухватил взглядом замершего под большим портретом Гегемона легата-наварха, красного, точно малиновое варенье, со свирепым выражением на морщинистой физиономии, и тут же забыл о нем.
Поскольку рядом с командиром линкора улыбался принц Табгун, родич того же самого Гегемона.
— Явился, — прорычал легат Надвиз, буравя меня взглядом, которым можно было сверлить алмазы. — Давай, рассказывай, что там за портал ты нашел, и что за ним видел. Быстро!
Запинаясь, я повторил то, что уже сообщил трибуну.
— Ты знаешь, что это за планета? — спросил Надвиз, посмотрев на Геррата. — Я — нет.
— Спутники планеты гиганта с кольцами, атмосфера пригодна для дыхания, развитая биосфера, — протянул Геррат. — В пределах Гегемонии таких три, но все густо заселены. Спрятать там портал в этих обстоятельствах невозможно…
— Это может быть… за пределами Гегемонии, — подал голос Табгун, и я вздрогнул, услышав его мягкие интонации. — Во владениях нашего врага, главного врага, у которого бриан только один из малых союзников. Разве это не доказательство того, что они вместе? Догадливая догадка, я думаю.
— Слишком мало информации, ваше высочество, — контрразведчик пожал плечами.
— Это верно. Но я думаю… смогу добыть больше, — Табгун улыбнулся. — У него.
Поднялась изящная, холеная рука, и палец, украшенный золотым перстнем, указал прямо на меня.