Командировка в ад

Казаков Дмитрий Львович

Другие десятники потратили больше времени, а Равуда и вовсе, к моей радости, оказался последним.

— Все тут? — спросил мрачный и сонный, как мы все, Гага. — Двигаем.

И мы зашагали в темноту — сначала по дороге, а затем свернули на лесную тропу. Фильтр ночного зрения превратил мир в набор черных и зеленых силуэтов, я разглядел затаившегося в зарослях небольшого хищника вроде лисицы, увидел скользящих по стволам многоножек, удивительно горячих, напоминавших угольки.

Джунгли жили яростно и бурно даже ночью.

Куда

мы идем и зачем, я не очень понимал, но надеялся, что понимает центурион. Наверняка другие центурии двигались параллельным курсом, чтобы одновременно выйти на линию атаки, а где-то за спиной, в тылу, авиация и артиллерия готовились смешать с землей какую-нибудь оборонительную линию бриан.

— Только бы не заснуть на ходу… — бормотал шагавший за моей спиной Макс. — Ха-ха. Как сказал Зигмунд Фрейд — кто не спит, тот не псих. Эх, спою… цвет настроения — синий, в руке мартини и на жопе у меня бикини!

Кирокоров, да еще и со словами путаница! Кошмар!

— Тихо ты! — бросил я, и в этот момент далеко впереди прозвучал первый выстрел.

— Залегли! — тут же распорядился Гага, и первым шлепнулся наземь. — Егор, направо!Фагельма, налево!

Мы поползли в заросли, откуда на нас двигались стремительные высокие силуэты. Проклятье, у меня есть ночной фильтр, у Юнессы, Дю-Жхе, Макса, еще у кого-то из «старичков», а новички на такую снарягу еще не накопили опыта.

Пользы от них сейчас никакой.

— Без команды не стрелять! — велел я. — Бить короткими очередями!

Но тут же стало ясно, что бриан нас видят — застрекотали очереди, над головами засвистели пули. Я деловито упер автомат в плечо, красная точка прицела скользнула туда, где вылез на открытое место один из бриан. Двинул пальцем, отдача сотрясла плечо, абориген упал, а браслет-классификатор негромко звякнул, подтверждая, что попал именно я.

Обычная работа солдата.

— Справа обходят! — прозвучал внутри шлема голос Дю-Жхе.

— Возьми Ррагата и встретьте их! — велел я, и едва не заорал, поскольку голову мою буквально расплющило болью.

Переводчик решил взбрыкнуть прямо посреди боя!

Я ожидал, что сознание мое распадется, что я окажусь сразу в нескольких местах и временах одновременно.

Но внезапно обнаружил себя на огромной кровати-аэродроме в гостиничном номере класса люкс, какие я видел только в кино: через огромное распахнутое окно врывались солнечные лучи, шум прибоя и пахнущий солью ветер, на столике рядом с кроватью стояла початая бутылка коньяка и два стакана, а по белоснежной простыне, мурлыкая, ко мне ползла порнозвезда Саша Грей, я видел ее наглую ухмылочку на пухлых губах, огромные, налитые силиконом груди, изгиб бедра.

— Сейчас я сделаю тебе хорошо, — сказала Грей на чистом русском.

Глюк? Но ярче и живее, чем сама жизнь!

Я не успел пикнуть, как он схватила меня, с неженской силой перевернула и начала облизывать и целовать. Язык и руки ее непонятно как очутились

сразу во многих местах, точно порнозвезда раздвоилась, растроилась, горячая истома потекла по телу, я судорожно напрягся, собираясь ее схватить, прижать к себе покрепче.

Все исчезло, осталась только судорога, вернулась боль в башке, я понял, что лежу.

— Что с тобой? Егор! — склонившийся надо мной Макс тряс меня за плечо, и еще я слышал какое-то бормотание из наушников шлема, слышал, но абсолютно ничего не понимал.

— Пе… переводчик… — выдавил я. — Командуй от моего имени…

Мгновение бывший московский хипстер смотрел на меня растерянно и испуганно, а потом кивнул.

— Десятник ранен! — услышал я его голос. — Слушай меня!

Я снова провалился в иллюзию, где очутился уже позади вставшей на четвереньки Саши Грей и приступил к делу. Она вскрикнула и изогнула спину, когда я вошел в нее, я одной рукой схватил ее за шелковистые волосы и дернул назад, а другой зашарил по ее потной спине, скользнул по округлому боку, стиснул твердую грудь.

Галлюцинация была настолько яркой, что я даже ощущал запах ее пота!

Я корчился и содрогался, напрягался и пыхтел, хотя понимал, что все это просто глюк, сбой в приборе, который вставлен мне в череп, и что нет никакого гостиничного номера, теплого моря за окном и порнозвезды в моих объятиях. Но вот удовольствие выглядело настоящим, огонь в чреслах полыхал истинный, и голова мутилась тоже вполне реально.

Вспышка… и я вновь в темном лесу, катаюсь по земле, и боль разрывает мне голову…

Вспышка… я на огромном ложе, плющу собой сладко стонущую красотку…

Вспышка… теперь боли нет, и я могу перевести дух, хоть как-то сообразить, что творится вокруг. Стрельба рядом вроде прекратилась, выстрелы вдалеке продолжают греметь, сразу в нескольких местах, но это уже не какофония активного боя, а всхлипы перед затишьем.

Начало светать, и фильтр ночного зрения отключился, я мог видеть ветки дерева надо мной, бегущие по небу облака.

— Тла бел? — спросила наклонившаяся надо мной женщина в шлеме: огромные сиреневые глаза, правильное лицо.

Пира… Пиароани! Я помнил ее имя, но не понимал, что она говорит.

— Погоди, — рядом с ней объявился Макс. — Он не совсем в себе, ха-ха. Слышишь меня?

Я кивнул.

— Меня понимаешь?

Новый кивок.

— Остальных?

Я помотал головой.

— Вот жопа, вапще, — пробормотал он. — Может тебя по уху ударить, да посильнее? Встанет все на место?

Пира что-то спросила, уже у него.

— Нет, беспокоиться не надо, — Макс вытер потное лицо, совсем не такое пухлое, как больше года назад по моему счету, когда мы только познакомились: он выжил во время первой кампании на Бриа, повзрослел, похудел, окреп, но остался тем же беспечным раздолбаем. — Это небольшая контузия, сейчас Егор придет в себя… Возвращайся на место.