Командировка
Шрифт:
– Да засунь ты свой знак в жопу. Мне по хер твоя скорость… и я тебя ещё раз спрашиваю – Ты свистел?
Петя и Костя растерянно молчали, переглядываясь друг с другом, не зная, что говорить и как вести себя с этим наглецом, а через дорогу, увидев конфликтную ситуацию, мчался начальник поста.
– Что тут у вас происходит? – Попытался грозно вмешаться в ситуацию невзрачный лейтенант, но крепыш обернулся и сам ринулся в атаку.
– А ты сам кто такой? Чё влазишь?
Бурость, напор, растерянность здоровяков сержантов, а главное нестандартное поведение водителя, который совершенно не боялся ментов – Хозяев дороги. Наоборот сам демонстрировал своё право на такое агрессивное поведение. Всё это сразу
– А что, лейтенант, где твоя фуражка и почему ремень на яйцах болтается…? Ты на дежурстве или не на дежурстве, чёрт побери…? Товарищ майор, вы кто такой? – Вдруг повернулся ко мне крепыш.
Я чётко приложил руку к головному убору и представился: – Командир танкового батальона войсковой части 61931 майор Ильиных.
– Во… учитесь… Армия. Хорошо, товарищ майор.
– Значит так. Я через сорок минут еду обратно и ты лейтенант мне докладываешь – Кто из них свистел? Он или Он? Задача понятна? Вот и разбирайся. – Крепыш сел в джип, дал газу и умчался в сторону Челябинска.
– Кто это был? – Лишь когда машина скрылась вдали у Пети прорезался хриплый голос и он очумелым взглядом посмотрел на напарника.
– Откуда я знаю? – Сглотнув слюну, окрысился Костя и они уже вдвоём требовательно посмотрели на Кудряшова, – А ты что скажешь? Ты ж начальник…
– Да хер его знает… Может кто из нашего начальства…?
– Какое начальство? Да, он весь в гайках и цепях – Синий это…
– Да нет… не похоже. Всех их бугров вроде бы знаю, а этого нет. Может Челябинский? Хотя нет… номера то наши. Хер его знает. – Оба ГАИшника уставились на Кудряшова и тот поёжился под их взглядами.
– Кудряшов, ну его на хрен. Чёрт его знает кто это такой!? Ты старший поста – ты тут рулишь вот и разруливай эту хрень, а мы поехали отсюда от греха подальше. Но ты нас не знаешь… Если что – скажешь что проезжие… Вован, извини, но тормози машины сам…
Я закончил смеяться и вытирал выступившие слёзы, а Володя азартно продолжал: – Во… Представляешь!? Два здоровых амбала-сержанта, наглючие, два полноценных хозяина дороги, от вида которых всё на дороге дрожит – и пасанули, встретив отпор. Вот ситуация…
А если бы ты ехал, Боря, на своей «Газели», да превысил скорость километров на десять там? Да они бы не посмотрели, что ты подполковник – мозги вынесли бы напрочь – эти сержанты. Слушай, они мне анекдот свежий перед этим рассказали про ГАИшников. Блин – смешной…
.... – В глухой, глухой провинции на перекрёстке двух расхераченных, грунтовых дорог стоит на посту местный, замухрышистый, весь помятый ГАИшник, рядом такой же побитый, облезлый и ржавый мотоцикл «Урал» и грустно размышляет над своей неудавшийся судьбой: – Блин, что за жизнь? Что за непруха? Ремонт в доме делать надо, жене пальто купить надо, дочку дуру надо устраивать в областной центр в институт, самому выпить частенько хочется да и налево сходить тоже надо, а денег ни хрена нет. Думал в ГАИ на дороге заработаю, а кого тут штрафовать, с кого тут бабло тянуть – когда все такие же нищие, как и я.
И тут из-за поворота выезжает весь накрученный и затонированный «Мерс». ГАИшник чисто машинально махнул обгрызанной и давно некрашеной палочкой и «Мерс» послушно остановился. Опускается затонированное стекло и оттуда высовывается рука с зажатой сто долларовой бумажкой: – На, командир…
Мент хватает сто долларовую бумажку, прячет её в карман, отдаёт воинское приветствие и гаркает: – Спасибо! Счастливого Пути!
«Мерс» уезжает. На следующий день, мент начистил сапоги и вышел на перекрёсток. Ровно в двенадцать часов из-за поворота выезжает вчерашний «Мерс». Мент даже палочкой не махнул, а «Мерс» останавливается, опускается стекло и оттуда рука со сто долларовой бумажкой. И так каждый день. ГАИшник через некоторое время, купил новый дом, купил бабе норковую шубу. Дочку-дуру устроил на платное в университет, мотоцикл заменил на «Жигу», завёл классную любовницу в райцентре, сам поправился, округлился – приобрёл солидность. А тут бац – в одно не совсем прекрасное утро «Мерс» не появился. И на следующий день тоже. ГАИшник каждый день выходит на перекрёсток, а «Мерса» всё нету и нету. И денег нету. Дочка долбит его каждый день с областного центра – Папа, давай деньгу – мне надо платить за то, за сё…, Любовница, как клоп тоже сосёт деньгу, кредиты надо возвращать, пришлось «Жигу» срочно и по дешёвки сбагривать. Мент похудел, в глазах голодный лихорадочный блеск, но на точку ходит как на службу исправно. И вот, в один прекрасный день из-за поворота выезжает знакомый «Мерс». Подъезжает, стёклышко затонированное опускается, а оттуда рука со сто долларовой бумажкой и голос: – Командир, на… возьми и извини меня. Я тут с семьёй на месяц на Канары смотался и классно оттянулся там…
– Нет, нет… ничего… Всё нормально. Счастливого Пути! – Мент принял под козырёк и проводил взглядом «Мерс». Потом поднял руку со сто долларовой бумажкой поглядел на неё и с ненавистью прокричал вслед: – Сука…! На мои бабки и на Канарах отдыхал…
Отсмеявшись, я спросил Володю: – Я всё-таки надеюсь, продолжение этой истории с уделанными ГАИшниками ещё услышать. Интересно, вернулся этот мужик и разборки продолжил?
– Да мне самому интересно. Но в эту пятницу не получится. Я с замполитом сговорился ехать в Чебару и вернусь в понедельник тоже с ним. А вот через неделю точно узнаю…
– Ты, что – на его «Запоре» едешь? – Удивился я.
– Да, а что?
– Да он же ездить не умеет. Он ни правил движения, ни правил вождения – ничего не знает. Он только рулит на дороге… Я с ним один раз проехал. Конечно, виду не подал, но когда вылез из машины, у меня дрожало всё. Он на дороге дурак. Повесил табличку «Инвалид» и шурует. Все иномарки и не только они от него шарахаются. Неее… Володя, категорически не советую.
– Да, ерунда, – легкомысленно отмахнулся товарищ, – самое главное за город выехать, а там трасса. Это ж не город, где того пропусти, этого обгони, здесь направо, а тут проезд запрещён. А обратно ночью поедем, вообще на дороге никого не будет. Зато спокойно сел и к подъёму приеду.
– Дело твоё, конечно, но я к нему в «Запор» сяду, только если мне прикажут и в этом будет крайняя необходимость.
Володя слегка озадаченно посмотрел на меня: – Что, так серьёзно что ли? Он же ездит и ещё никуда не влетел…
– Так он только месяц ездит и пока везёт.
– А, ерунда, – после недолгого раздумья, товарищ опять беспечно махнул рукой.
* * *
…Пролетела неделя. Понедельник – командирский день. На подъёме доложил командиру полка о нормальном положении дел в дивизионе и убрёл к себе в канцелярию попить чайку. Заварил покрепче, как я любил. Достал из сейфа окаменевшие пряники и с наслаждением сделал глоток ароматного напитка. На столе тихо звякнул телефон: – Подполковник Цеханович…
– Боря, ты у себя?
– Нет, это не я – это эхо, а сплю у себя дома. Ты чего, Вован, звонишь?
– Боря, я в жопе…
– Отличная слышимость. Не ожидал, что в заднице отличная проходимость волн…
– Тебя всё смеху…ки, а мне ведь хочется с кем-то поделиться яркими впечатлениями.
– Я надеюсь, что эти впечатления не будут касаться моей задницы.
– Ну, тебя к чёрту, Боря. Я иду к тебе.
– Давай, на чай ещё успеешь.
… – Ого, да ты ещё и пьяный. Ну, ты Вован и даёшь… Неделя только началась, а ты со сранья вдрабадан.