Командор навсегда
Шрифт:
– Прости, командир, – в разговор вступил Мотир, с которым мы сдружились за прошедшие дни, – но ты, как всегда, устроишь там кровавую баню, а мы постараемся все сделать аккуратно…
– Но и опасность потерь будет выше, – возразил я.
– Мы – гвардия, мы клялись людей защищать, если погибнем, то не зря, а ради жизни мирных. Не ходи туда, командир, мы видели, чем заканчиваются твои атаки…
– Это мы берег у Приморского форта от безголовых трупов чистили, – ко мне осторожно подошел Пирс, теперь я знал, что он сын Мотира, – там такого насмотрелись… И ты сильно шумишь перед атакой и еще ругаешься. Прости, но мы сами пойдем, ты не обижайся.
– Да ну вас! – я махнул рукой. – Волка возьмите, его оглушение не наносит урона!
– Это да! – Ахмат заулыбался, он сразу как будто уверенность почувствовал. – Ну а портки, если в них со страху наложат, мирняк потом сам отстирает…
Гвардейцы тщательно проверили оружие, сержант разделил здоровых бойцов на два отряда, и они ушли в темноту. Меня хватило минут на десять ожидания, а потом, не выдержав, нервы-то не железные, пошел посмотреть хоть одним глазком на предстоящий бой.
Я осторожно, как мог, пробрался к крайнему от военного лагеря дому и залез на чердак по приставной лестнице. Вид отсюда открывался отличный… Только, наверное, днем. А сейчас было ни черта не разобрать. Я видел палатки, видел две баррикады. Но вражеских дозорных было уже не разглядеть.
Атака между тем началась. Беззвучно скользнули тени бойцов, едва заметные в свете факелов. Темные силуэты файских стражников упали за баррикады, сраженные выстрелами арбалетов почти в упор. То, как слаженно и одновременно рирцы ликвидировали охрану лагеря, меня успокоило. Они знали, что делали, а бонусы, которые давала гильдия в маскировке и ночном зрении, их серьезно усилили. Теперь мне стала понятна специализация, куда подталкивала нас система в развитии «Первого легиона», – войска специального назначения, способные атаковать превосходящие силы в ночное время суток, быстрые и с хорошей разведкой в виде моих двух питомцев.
Раньше я об этом не задумывался, так как сам был на поле боя, а заниматься анализом там некогда. Сейчас же воочию увидел, как сражаемся и как работают все плюсы от гильдейских бонусов для пехотных частей. Мы были очень быстрые и незаметные до своей первой атаки, видели в темноте лучше противника. Наш удар вызывал панику, обращая в бегство, а когда враги несли потери, то на них накладывался штраф – минус 30 процентов ловкости, а их командир терял более двух третей показателя Лидерства.
Несмотря на то, что файцы все-таки услышали гвардейцев, сопротивление оказать они не смогли. Мне показалось, что враги даже двигались медленнее, а их командир впал в панику и практически не отдавал команд бойцам. Рирцы просто принимали на пики по два-три бойца, выскакивающих из армейской палатки. А когда их командир получил арбалетный болт в голову, так и вовсе побежали прочь, но напоролись на второй наш отряд, который блокировал южный выход из лагеря на военную дорогу. За неполные двадцать минут все было кончено, отряд врага был полностью уничтожен, а люди Ахмата не получили даже царапины.
Заметив, что схватка завершилась, я не спеша двинулся к лагерю. Это, наверное, была моя ошибка, но в любом случае она спасла других бойцов от внезапной атаки хорошо подготовленного врага. Я и заметил-то опасность случайно, краем глаза – тень на крыше сарая у крайнего амбара перед военным лагерем. Сразу инстинктивно упал и откатился в овраг у дороги. Сам не знаю, почему так поступил, так как в латах это по меньшей мере делать глупо: ударился сильно, да еще и прищемил локоть, когда катился как консервная банка. Обычная тактика при отражении нападения совсем другая. Лицом к нападавшим, выстрел из арбалета, может быть, еще и из пистоля, атака холодным оружием, ну и, конечно, пси-атаки.
Скорее всего, сработал какой-то инстинкт из прошлой жизни, и первая мысль была: «Вот дураааак!», – но потом я в доли секунды активировал «Ментальный удар» в пустоту. Впереди раздался шум падающих с высоты тел. Я добавил еще пару «Ментальных ударов» для верности и начал выползать из канавы. Правая нога не сгибалась, видимо, повредил ещё и её. Пока поднимался, прибежали бойцы Ахмата и разрядили в упор свои арбалеты в обездвиженные тела у сарая. Грёбушки-воробушки, а ведь мы тут не единственные диверсанты!
Эта четверка была точь-в-точь как бесшумные убийцы, покалечившие мою сову. Наши враги были из какого-то немыслимого для средневековья подразделения: совершенно иная тактика и задачи, чем у регулярной армии. Они спокойно смотрели, как мои гвардейцы уничтожают их соплеменников, и ничего не предпринимали. Ждали терпеливо и хладнокровно. Начали действовать, только когда увидели меня. Причем эффективно, они бы смогли меня атаковать и убить, если бы не мое ночное зрение. Без него я бы их даже не заметил! Возможно, еще сработал скрытый эффект моего шлема «Защита Урана» – враги прицелились в голову и получили штрафы к меткости – минус 79 процентов. Я ведь четко слышал арбалетные выстрелы и свист болтов, которые пролетели совсем рядом. Бойцы с такой подготовкой не могли промахнуться просто так с расстояния в пятнадцать метров. А еще я был почти уверен, что и эти убийцы, и вражеский отряд, с которым мы сражались на нашей стоянке в лесу, видели в темноте не хуже нас.
Когда пришел Ахмат, мы осмотрели нападавших и мои догадки оказались верными. Их было четверо, то есть тот же принцип формирования боевых групп из сработанных квадов, то есть четверок, – прошлый отряд состоял из 16 бойцов. Это отличалось от обычных армейских подразделений из 6, 12, 24, 50 и 100 человек.
– На них те же черные плащи! – перевернул один из трупов сержант. – Смотри, легкая кожаная броня, мечи, маленькие арбалеты. Это не воины, это убийцы. С таким снаряжением можно воевать только из засады…
– Да, – я был согласен с рирцем, – у Античной империи есть такие же?
– Нет, – Ахмат говорил уверенно, – я не видел ничего подобного. У нас есть тяжелая штурмовая пехота, стрелки, пушкари, тяжелая кавалерия, ну и конная разведка. Есть отдельные отряды с узкой специализацией типа абордажной команды или строителей передвижных башен для штурма крепостей. Но специальных отрядов, нападающих из засады, у нас нет…
…Утром мы осмотрели хозяйственную палатку, в которой лежало всё для земляных работ: лопаты, кирки, тележки. Действительно, оказался небольшой запас пороховых шашек, используемых, по словам Ахмата, при строительстве шахт и подземных сооружений. Рабы, которые оказались самыми обычными жителями Лармии, от пастухов и крестьян до рыбаков и портных, ничего вразумительного нам пояснить не могли. Что файцы собирались копать, куда их вели, они не ведали. Удалось только узнать, что их было два отряда и первый уже ушел в сторону гор вчера утром с большой группой рабов. В его составе было четыре обоза, а значит, двигаться они могли только по дорогам.
– Нужно идти к перевалу! – я, в отличии от рирцев, ориентировался на местности. – Наверняка они будут расчищать перевал или разгребать завалы, чтобы достать снаряжение и оружие погибших там штурмовиков.
Иван, наш лекарь и проводник, был со мной согласен. А вот Ахмат задумчиво смотрел на палатку с лопатами:
– Командор, они не смогут разобрать завалы из глыб этим барахлом…
– Но в любом случае тут дорога в горы одна, – после слов сержанта меня тоже начали терзать сомнения по поводу цели файского отряда. – Если они сойдут с дороги раньше, то мы увидим следы.