Командор
Шрифт:
Далее последовала череда таких изысканных матерных выражений, о существовании которых наши новобранцы в своих университетах и институтах даже не подозревали. Петя и Сергей от неожиданной тирады и веского слова «карантин», которым их пытались напугать, бухнулись на скамейку.
– Да мы чего…, мы ничего…, мы готовы…, мы за Родину…– пролепетал ошарашенный Серега и весь как-то сжался.
Прошло уже около часа с момента прибытия на КПП, полковник продолжал нервничать, но было заметно, что уже не по поводу неуставного поведения «салаг», а по какой-то другой причине.
– Если курите, можете выйти из КПП покурить, я тоже пойду,– неожиданно мягко предложил полковник.
Выйдя на улицу, все трое снова увидели Вадика, который до этого момента специально не «светился». Сейчас же, он подогнал «Волгу» к КПП, так, чтобы было видно номер машины, и обратился к полковнику:
– Товарищ полковник, я вижу, что у Вас возникла проблема с транспортом, а я мог бы, учитывая сложившуюся ситуацию, доставить Вас по указанному Вами адресу.
Полковник, явно шокированный таким не по-военному вежливым обращением, да еще увидев «Волгу» с таким количеством нулей, представился и неожиданно для себя, вежливо произнес:
– Меня зовут полковник Воронов, я благодарю Вас за предложенную помощь, но мне необходимо доставить еще этих двух охламонов для прохождения службы в учебную часть.
– Я готов отвести их вместе с Вами и потом доставить Вас по указанному Вами адресу,– по-армейски четко повторил свое предложение Вадик.
– Хорошо, спасибо, если через пятнадцать минут не подъедет мой УАЗик, я с удовольствием воспользуюсь Вашим предложением,– заключил полковник Воронов.
Прошло еще двадцать минут в беспрерывных звонках с КПП то полковника, то сержанта в автопарк какой-то военной части. То не работал трамблер на УАЗике, то потерялся начальник автопарка, чтобы отпустить горючее, то выяснилось, что спустило колесо из-за чрезмерной «лысости» и «опрелости» резины, как сказал по телефону нашедшийся, наконец, начальник автопарка. В конце – концов, все кончилось тем, что Серега с Петром устроились на заднем сиденье отцовской черной «Волги», а полковник Воронов с определенной гордостью восседал на переднем сиденье обкомовской автомашины. Он назвал Вадику адрес части, куда нужно отвести «салаг», что и было необходимо для достижения успеха разведывательной миссии Вадика. Располагалась эта воинская часть недалеко от Павловска. Вадик деловито включил фары и хитрую мигалку, замаскированную за решеткой радиатора и на крейсерской правительственной скорости, помчался по центру дороги к месту службы Петра и Сереги. Полковника переполняла гордость за его начальственный вид, и он вальяжно кивал в ответ отдающим честь встречающимся на пути милиционерам – гаишникам. Быстро домчав до указанной воинской части, «Волга» неожиданно подкатила к самым воротам этой части, и Вадик троекратно нажал на клавишу клаксона. Раздался умопомрачительно – нестандартный звук сирены страшной силы, плод самодеятельной фантазии Вадика. Из КПП опрометью выскочил дежуривший в наряде солдат, ошарашено вытаращил глаза, увидев страшно гудящую черную «Волгу» с нулями на номере, а подняв глаза немного выше, чуть не потерял сознание, увидев на переднем сиденье человека и три большие полковничьи звезды на его погонах. Он резко кинулся к воротам и за какое-то мгновение ворота уже были нараспашку. «Волга» рванула с места и с обкомовской быстротой влетела на плац, где как раз в это время проводился вечерний развод части. Вся военная часть повзводно выстроилась во фрунт. Из окон машины были видны четкие людские квадратики взводов, а напротив них стояло в одну шеренгу все командование части в количестве четырех человек. В этот торжественный момент на середину плаца и выехала номенклатурная «Волга», причем, все произошло так быстро, что полковник Воронов не успел даже ничего сказать и остановить этот неуставной «бардак». «Волга» быстро, но плавно подкатила к командованию части и остановилась как раз в центре плаца. К передней двери машины подскочил обалдевший начальник штаба части, майор Вошекат и раболепно, с поклоном открыл полковнику дверь. В сложившейся ситуации покрасневшему, как рак, полковнику Воронову ничего не оставалось делать, как выйти из машины на плац. Раздалась резкая гортанная команда «Смирно, равнение на середину» и к полковнику подобием строевого шага с качающимся пивным животом направился командир части подполковник Лебедев для отдачи рапорта так эффектно прибывшему начальству. И вот в это время открылись задние двери «Волги» и оттуда вывалились два гражданских пацана, встали как зрители на параде, засунув руки в карманы, и тут Серега неожиданно выкрикнул:
– Здравствуйте, товарищи бойцы!
В этот момент над плацем повисла зловещая тишина, подполковник осекся и прервал свой рапорт, полковник Воронов как- то неловко дернулся в сторону машины и ребят, как будто хотел сбежать от стыда, его фуражка слетела и покатилась по плацу, подгоняемая ветром. Командир части побежал ее ловить. Вид пузатого подполковника с растопыренными руками напомнил всем, как пьяные мужики в деревне пытаются поймать убегающую курицу. И в этот момент плац огласил оглушительный хохот более чем трехсот солдат и сержантов. В общем, такого конфуза эта часть не видела со времени ее создания. Воронов скомандовал Петру и Сереге:
– Вы, двое, за мной! А ты, Ники Лауда – вон отсюда и как можешь быстро!
«Волга» Вадика чинно развернулась, и проехав через КПП, помчалась докладывать Петиному отцу в какую часть он был определен на ближайшее время. Полковник же привел ребят в «Строевую часть», где находились солдат – писарь и прапорщик, который получил от Воронова жесткий наказ:
– Этих двоих вые…ть так, чтобы они карантин на всю жизнь запомнили. Чтобы при упоминании этого слова они мочиться бы начинали! Вам все ясно?
– Есть вые…ть, товарищ полковник, будет сделано, – с готовностью отрапортовал прапор.
– А мы – то че сделали, только поздоровались, как культурные люди,– обиженно пролепетал не на шутку испугавшийся Серега.
Вот так и началась служба в Советской Армии Петра Малеты и Сереги «Желтка». Когда отправили полковника Воронова восвояси, все вдоволь насмеялись, а двух новобранцев определили в карантин и никаких особых репрессий, обещанных полковником, к ним так и не применили.
– 2 -
Как выяснилось, попали Петр и Сергей в учебку ЗАСовской связи. Для гражданских лиц поясню: ЗАС – это засекреченная аппаратура связи. Определили их в телефонисты (понятно, что есть еще и телеграфисты). Дальше пошла обычная армейская жизнь – наряды, караулы, теоретические занятия, физподготовка. Вскоре руководство части поняло, что Малета и Желтов парни грамотные, и как оказалось, дисциплинированные. Чувствовалось буквально во всем, что у ребят за плечами по ВУЗу, причем грамотнее они были ни только восемнадцатилетних пацанов, своих сослуживцев, но и большинства офицеров, не говоря уже про прапорщиков. Да и постарше остальных они были, поопытнее в житейских делах. Поэтому после окончания учебки, их как незаменимых бойцов, оставили при части, формально определив в хозвзвод. Бросалось в глаза, что они как будто дополняли друг друга в армейской жизни. Сергей – крепкий, физически сильный, уверенный в себе и за словом в карман не полезет. К таким всегда молодежь тянется. Петр же был взрослым женатым мужчиной, грамотеем. Без особого труда, за короткое время получил почетное звание «Лучший специалист ЗАС» и без него вообще офицерско-преподавательский состав существовал неполноценно. Петр мог любого из них заменить на месте преподавателя в любой момент. В общем и целом, прижились парни в этой армейской среде и чувствовали себя «как рыба в воде». Пете еще нравилось, что к нему по выходным могла приехать Светка, а уж когда их стали отпускать в увольнения, Петра, как «женатика», так и с ночевкой отпускали. Не жизнь – «малина», в отличие от их бывших сокурсников, которые служили кто в стройбате, кто в Афгане, а кто просто в лесной глуши. Так и пролетели эти полтора года как-то незаметно, без эксцессов и залетов. Впрочем, один случай из армейской жизни запомнился ребятам на долгую память.
Где-то после года службы, в их военном округе были назначены учения. По разнарядке, в один из дивизионов ракетных войск необходимо было направить двух специалистов ЗАС для несения «боевого дежурства». Больше от скуки и однообразия Петр с Сергеем вызвались быть этими специалистами. В результате, отправили их на какую-то ракетную точку в Прибалтике. А там реальная Армия, порядки жесткие – три дня сидишь под землей на аппаратуре, потом день отдыхаешь. Так вот эти три дня БД были самым большим испытанием нервной системы для местного личного состава. Сидеть трое суток в шахте и ничего не делать – это оказалось для молодых парней, полных энергии, страшной пыткой. Брать с собой на дежурство, что-либо, было запрещено, то есть ни книг, ни телевизора, ни карт, как и ничего другого пронести было нельзя. Объект секретный, за нарушение режима – дисбат! Вот и сходили потихоньку с ума местные солдатики на этих БД от безделья. Дежурная смена состояла из четырех человек. Их задача была – обеспечивать бесперебойную работу приемо-передающей аппаратуры ЗАСовской связи, а поскольку эта аппаратура полуавтоматическая или автоматическая, то и страдала большую часть своего дежурства вся смена от безделья. К Петру и Сергею, так как никто из старожилов не знал их квалификации, определили двух лучших местных телефонистов. Андрей и Марат оказались вполне компанейскими ребятами, только какими-то, уж больно запуганными режимными требованиями. Марат был смешливым парнем, но слегка трусоватым, а Андрей типичный чтец – ботаник, но не лишенный чувства юмора и видно – не стукач. Сходили бойцы на первые два совместных дежурства, присмотрелись друг к другу. Вот тут Желток и решил показать свою настоящую квалификацию. Через систему блокировок ЗАСовского приемо-передающего аппарата он, напрямую подключил телефонную трубку к, считай, правительственной линии связи. По Уставу и Военному закону такие действия приравнивались в то время к шпионажу и по УК РСФСР карались вплоть до расстрела. За несанкционированными подключениями четко следила специальная служба при КГБ СССР и вычисляла место такого подключения «на раз», так как все внедрения в засекреченную линию связи давали моментально определяемый сигнал. По этому сигналу быстро вычислялось место внедрения, тем более такое внедрение было возможно только на приемо-передающих пунктах, то есть в шахтах, подобных той, в которой находились Сергей и его «команда». Таким образом, максимум через пятнадцать минут в месте внедрения уже находился вооруженный наряд для ареста преступников.
Когда Марат и Андрюха увидели, что сотворил Желток, у них как по команде лица стали сначала красными, а через минуту оба побелели как мел.
– Ты…Ты… что сделал? Нас же всех сейчас под арест!.. Под суд!.. Урод!… Как теперь быть?…– лепетал Марат.
Андрюха как-то весь обмяк, присел на стул, и безжизненно опустив вниз руки и голову, стал ждать, когда за ним придут. Прошло десять минут ужасного ожидания, пятнадцать, двадцать…, но никто не приходил. Желток же все это время не отрывал уха от телефонной трубки и слегка похохатывал, слушая содержание переговоров.
– Сводка КГБ по дивизионам идет, обхохочешься, что офицерье творит,– спокойно заключил он и передал трубку Петру. Сводка продолжалась.
Через полчаса томительного ожидания Андрей и Марат стали оживать, на их щеках появился румянец, а в глазах неподдельный интерес.
– Как это вы сделали? Ведь сигнал должен был пойти на контрольный пункт? – спросил, уже немного успокоившийся Андрей.
– Это – да!– передразнил его Желток,– но, понимаешь, сынок, есть очень грамотные связисты, а это – мы с Петькой, которые могут делать то, что не могут знать другие!– и перейдя на шутливый шепот, продолжил,– даже КГБ. Поэтому слушай приколы из трубы и наслаждайся моментом, пока мы находимся здесь, у вас.