Комментарий к Федеральному закону «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (постатейный, научно-практический)

Коллектив авторов

11. Арбитром не может быть физическое лицо, которое в соответствии с его статусом, определенным федеральным законом, не может быть избрано (назначено) арбитром.

1. Вопрос о гражданстве арбитра чаще всего поднимается в международном коммерческом арбитраже, поскольку у заинтересованной стороны могут возникнуть сомнения в непредвзятости арбитра, принадлежащего к той же самой национально-правовой системе, что и ее процессуальный оппонент. Поэтому в правилах арбитража, администрируемых известными ПДАУ, содержится диспозитивное положение (с незначительными вариациями) о том, что председатель третейского суда или единоличный арбитр должен быть гражданином третьей страны (п. 5 ст. 13 Регламента Арбитражного института Торговой палаты г. Стокгольма 2010 г., ст. 6.1 Арбитражного регламента Лондонского международного третейского суда 2014 г., ст. 13(5) Арбитражного регламента Международной торговой палаты 2012 г.). Часть 1 коммент. ст. исходит из обратной логики правового регулирования. Законодатель не вводит каких-либо ограничений, касающихся гражданства арбитров. Инициатива введения таких ограничений предоставлена сторонам арбитража.

2.

Определением гражданства арбитра или арбитров не исчерпывается перечень предъявляемых к ним требований, которые стороны арбитража вправе установить по своему усмотрению. Часть 1 коммент. ст. закрепляет их право договориться о дополнительных требованиях, предъявляемых к арбитрам, и упоминает два из них: квалификация арбитров и идентификация их личности. Если первое требование является наиболее распространенным в арбитраже, то второе охватывает все личностные характеристики арбитра, так как речь идет о конкретном человеке. Несмотря на внешнюю простоту выбора конкретного арбитра или арбитров, такая договоренность сторон сопряжена с определенным риском. Если арбитражное соглашение указывает на конкретного арбитра, а он по каким-либо причинам не может выполнять функции арбитра, данное соглашение автоматически становится неисполнимым, что ведет к прекращению арбитража и передаче спора на разрешение компетентного суда.

3. Открытый перечень дополнительных требований, предъявляемых к арбитрам, подразумевает полную свободу усмотрения сторон арбитража в этом вопросе при условии соблюдения требований о независимости и беспристрастности арбитра (ч. 5 ст. 11, ч. 1 ст. 12 Закона об арбитраже), наличии у него высшего юридического образования в определенных ч. 6 и 7 ст. 11 случаях, дееспособности арбитра (ч. 8 ст. 11), его статусе (ч. 10, 11 ст. 11), отсутствии других обстоятельств, препятствующих лицу выполнять функции арбитра (ч. 9 ст. 11). Вместе с тем нельзя исключить случаи, когда стороны арбитража предъявляют к арбитрам требования, имеющие дискриминационный характер. Ярким примером может служить дело Jivraj v. Hashwani 53 , разрешенное Верховным судом Великобритании в 2011 г. В соответствии с арбитражной оговоркой все арбитры должны были быть «уважаемыми представителями общины исмаилитов и занимать высокие посты в общине» 54 . Данное условие было нарушено ответчиком при осуществлении им своего права на избрание арбитра со своей стороны, поскольку он рассматривал арбитражное соглашение как ничтожное в связи с тем, что его исполнение приводило к дискриминации по религиозному признаку. Предпосылкой для этого вывода являлось отождествление статуса арбитра с работником по найму, что подразумевало применение к арбитражному соглашению императивных норм английского антидискриминационного законодательства. В ходе многочисленных судебных процессов доводы ответчика были поддержаны Апелляционным судом, но отклонены Верховным судом Великобритании. Таким образом, предъявляемое к арбитрам требование об их принадлежности к религиозной общине было признано допустимым с точки зрения английского права. В случае возникновения подобных споров в российской судебной практике следует исходить из правовой природы арбитража, основанной на соединении как материально-правовых, так и процессуальных элементов.

53

Nurdin Jivraj v. Sadruddin Hashwani and Sadruddin Hashwani v. Nurdin Jivraj, High Court of Justice Queen’s Bench Division (Commercial Court), Judgement, June 26, 2009, [2009] EWHC 1364 (Comm), Court of Appeal, Judgement, June 22, 2010, [2010] EWCA Civ 712, UK Supreme Court, Judgement, July 27, 2011, [2011] UKSC 40.

54

Панов А.Н. Верховный суд Великобритании вынес решение по делу Jivraj v. Hashwani – арбитражный мир вздохнул свободно // Вестник международного коммерческого арбитража. 2011. № 2. С. 297.

4. Стороны арбитража вправе по своему усмотрению не только предъявлять требования к арбитрам, но и определять процедуру их избрания. Часть 2 коммент. ст. ограничивает эту свободу соблюдением положений, предусмотренных в ч. 4–11 той же статьи. Большинство из них содержат императивные требования, предъявляемые к арбитрам, которые были перечислены в комментарии к ч. 1. Диспозитивные положения, предоставляющие сторонам арбитража право на отступление от предложенной законодателем процедуры, касаются правил о наличии у арбитра высшего юридического образования (ч. 6 и 7 коммент. ст.) и заключении прямого соглашения о принятии компетентным судом необходимых мер в случае несоблюдения процедуры избрания (назначения) арбитров, согласованных сторонами арбитража (ч. 4 ст. 11 коммент. ст.).

5. Также необходимо иметь в виду, что процедура избрания (назначения) арбитра или арбитров будет считаться согласованной сторонами арбитража, если арбитражное соглашение содержит ссылку на правила арбитража, администрируемого ПДАУ, в силу применения ч. 12 ст. 7 Закона об арбитраже.

6. Часть 3 коммент. ст. посвящена случаям, когда между сторонами арбитража отсутствует соглашение о процедуре избрания (назначения) арбитра или арбитров. С наибольшей долей вероятности такие случаи могут произойти при обращении сторон в третейский суд, образованный для разрешения конкретного спора.

7. Как и в п. 4 ст. 10 Закона о третейских судах, законодатель предусматривает две традиционные модели третейского суда: единоличный арбитр и коллегия, состоящая из трех арбитров, когда каждая сторона избирает одного арбитра и два назначенных таким образом арбитра избирают третьего арбитра. Однако Закон об

арбитраже внес два существенных изменения в ранее действовавшие правила о сроках устранения затруднений, возникающих при избрании (назначении) арбитров и последствиях их неустранения. Если п. 4 ст. 10 Закона о третейских судах предоставляла стороне 15-дневный срок на избрание арбитра с момента получения просьбы об этом от другой стороны и такой же срок для достижения согласия о кандидатуре третьего арбитра между двумя избранными арбитрами, то ч. 3 коммент. ст. продлевает этот срок до одного месяца при арбитраже с тремя арбитрами и исключает указание о каком-либо сроке в отношении арбитража с единоличным арбитром. Что же касается второго изменения, то законодатель отказался от такой радикальной меры, как прекращение арбитража и передача спора на разрешение компетентного суда (п. 4 ст. 10 Закона о третейских судах). Вместо этого сторонам предоставляется право на обращение в компетентный суд, который может произвести необходимое назначение арбитра и тем самым сохранить для сторон возможность разрешить свой спор в третейском суде.

8. Сформировавшаяся на настоящий момент судебная практика по применению положений, предусмотренных в ч. 3 коммент. ст., в основном связана с неправильным пониманием объекта правового регулирования. Как уже было сказано ранее, необходимой предпосылкой для обращения сторон арбитража к правилам, установленным законодателем в отношении избрания (назначения) арбитра или арбитров, является отсутствие соглашения о соответствующей процедуре между сторонами. Вместе с тем неоднократно возникали случаи, когда сторона, не удовлетворенная результатами третейского разбирательства, пыталась оспорить назначение арбитра, произведенное в соответствии с правилами арбитража, администрируемого ПДАУ. В качестве правового обоснования такой позиции приводилась ссылка на п. 4 ст. 10 Закона о третейских судах. Распространение данной правовой нормы на процедуру назначения арбитра, предусмотренную в правилах арбитража, администрируемого ПДАУ, признавалось ошибочным как арбитражными судами, так и судами общей юрисдикции (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 9 октября 2008 г. по делу № Ф08-6064/2008, постановление ФАС Волго-Вятского округа от 25 июня 2012 г. по делу № А29-566/2012, определение Ленинградского областного суда от 11 февраля 2015 г. по делу № 33-767/2015). В то же время непредставление стороной, обратившейся в компетентный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение арбитражного решения, правил арбитража рассматривалось как отсутствие доказательств соблюдения п. 4 ст. 10 Закона о третейских судах (апелляционное определение Омского областного суда от 24 июня 2015 г. по делу № 33-3782/2015). После вступления в силу Закона об арбитраже возникновение таких случаев маловероятно в силу возложения на ПДАУ обязанности разместить на своем сайте в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» правил арбитража (ч. 1 ст. 45 Закона об арбитраже).

9. В отличие от ч. 2 и 3 коммент. ст. ч. 4 распространяет свое действие на ситуацию, когда между сторонами имеется соглашение о процедуре избрания (назначения) арбитра или арбитров, но по перечисленным в ней основаниям оно не может быть исполнено. К таким основаниям относятся случаи, когда одна из сторон не соблюдает согласованную с другой стороной процедуру избрания (назначения) арбитров, либо стороны или два арбитра не могут достичь соглашения в соответствии с такой процедурой, либо третье лицо, включая ПДАУ, не выполняет в соответствии с правилами арбитража какую-либо функцию, возложенную на него в соответствии с такой процедурой. Все указанные основания в равной степени применимы как к третейскому суду, образованному сторонами для разрешения конкретного спора, так и к арбитражу, администрируемому ПДАУ.

10. Если арбитражное соглашение содержит условия, предусматривающие процедуру избрания (назначения) арбитра или арбитров, то при нарушении этих условий подлежит применению именно ч. 4, а не ч. 3 коммент. ст. (даже если условия арбитражного соглашения полностью воспроизводят положения ч. 3).

11. Вовлечение третьего лица в процедуру избрания (назначения) арбитра или арбитров обычно происходит в рамках арбитража, администрируемого ПДАУ. Однако обращение к третьему лицу за содействием в совершении вышеназванных действий возможно и в третейском суде, образованном сторонами для разрешения конкретного спора. Ярким примером является Арбитражный регламент ЮНСИТРАЛ 2010 г., предусматривающий сложную систему обращения к компетентному органу, согласованному сторонами, с просьбой о назначении арбитра или – при отсутствии данного соглашения – к Генеральному секретарю Постоянного третейского суда в Гааге с просьбой о назначении компетентного органа (ст. 6–10 Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ 2010 г.). В Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. функции компетентного органа выполняет в зависимости от определенных обстоятельств председатель компетентной торговой палаты страны, в которой на момент подачи просьбы о передаче дела в арбитраж проживает или имеет свое местонахождение ответчик или не назначившая арбитра сторона, либо Специальный комитет (ст. 4 Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г.).

12. При наличии рассмотренных выше оснований ч. 4 коммент. ст. наделяет любую сторону правом обратиться в компетентный суд с просьбой о принятии необходимых мер с учетом согласованной сторонами процедуры избрания (назначения), если только соглашение о процедуре избрания (назначения) не предусматривает иные способы обеспечения назначения. Здесь следует обратить внимание на необходимость осуществления полномочий компетентным судом в строгом соответствии с соглашением сторон о процедуре избрания (назначения) арбитров. В отличие от ч. 3 коммент. ст. содействие компетентного суда в формировании третейского суда может включать в себя более сложный комплекс мер, чем назначение арбитра. Кроме того, компетентный суд должен проверить, исчерпала ли заинтересованная сторона все способы обеспечения назначения, прежде чем вмешиваться в согласованную сторонами процедуру избрания (назначения) арбитров.