Комната
Шрифт:
Я весь извиваюсь, но выбраться не могу, ковер закатан слишком туго.
— Я не могу. Не могу, Ма.
Она тут же разворачивает меня. Я глубоко дышу.
— С тобой все в порядке?
— Да.
Она улыбается мне, но какой-то странной улыбкой, как будто притворяется. Потом она снова заворачивает меня в ковер, но теперь уже не так туго.
— Он сильно давит.
— Извини, я не думала, что ковер будет таким жестким. Потерпи. — Ма снова разворачивает меня. — Знаешь что, согни-ка руки и выстави локти, чтобы немного его ослабить.
На этот раз она закатывает меня с согнутыми руками, и я могу поднять их над головой. Я шевелю пальцами, которые торчат наружу.
— Отлично. Попытайся теперь выползти оттуда, как из туннеля.
— Нет, не могу, слишком туго. — Не знаю, как графу удалось выбраться из савана, да еще в воде. — Вытащи меня отсюда.
— Потерпи минуту.
— Вытащи меня!
— Если ты будешь впадать в панику, — говорит Ма, — весь наш план сорвется.
Но я снова кричу:
— Вытащи меня! — Ковер у моего лица становится влажным.
Ма раскатывает его, и я снова дышу. Она кладет мне руку на лицо, но я ее сбрасываю.
— Джек.
— Нет.
— Послушай.
— Это дурацкий план!
— Я знаю, что тебе страшно. Ты думаешь, я этого не понимаю? Но нам надо это сделать.
— Нет, не надо. Подождем, когда мне будет шесть лет.
— Существует такая вещь, как конфискация.
— Что это? — Я смотрю на Ма.
— Это трудно объяснить. — Она переводит дыхание. — Этот дом на самом деле принадлежит не Старому Нику, а банку, а если он потеряет работу и у него не будет денег, чтобы заплатить за дом, банк разозлится и попытается отобрать его у него.
Интересно, как этот банк отберет у Ника дом? Может быть, с помощью огромного бульдозера?
— А Старый Ник будет сидеть там, как Элли, когда торнадо поднял ее дом в воздух? — спрашиваю я.
— Послушай меня. — Ма так сильно сжимает мои локти, что мне становится больно. — Я пытаюсь объяснить тебе, что он никогда не позволит никому войти в свой дом или на задний двор, потому что боится, что кто-нибудь обнаружит нашу комнату.
— И спасет нас!
— Нет, он этого не допустит.
— А как он это сделает?
Ма втягивает губы — создается впечатление, что их у нее вообще нет.
— Дело в том, что нам надо убежать до этого. Поэтому я сейчас снова заверну тебя в ковер, и мы будем тренироваться до тех пор, пока ты не научишься быстро вылезать наружу.
— Нет.
— Джек, ну пожалуйста…
— Я боюсь, — кричу я. — Я не буду больше этого делать, и я тебя ненавижу!
Ма сидит на полу и как-то странно дышит.
— Все в порядке.
Как это все в порядке, если я ее ненавижу? Руки у нее лежат на животе.
— Я родила тебя в этой комнате против своего желания, но родила и никогда об этом не пожалела.
Я с удивлением смотрю на нее, а она смотрит на меня.
— Я родила тебя здесь, а сегодня отправлю тебя наружу.
— Хорошо. — Я произношу это очень тихо, но Ма слышит. Она кивает.
— И я спасу тебя с помощью газовой горелки. Мы уйдем по одному, но оба. — Ма продолжает кивать. — Впрочем, ты — единственный человек, ради которого все и задумано. Только ты.
Я трясу головой, пока она не начинает кружиться, потому что все это не только ради меня. Мы смотрим друг на друга, не улыбаясь.
— Ну, ты готов снова лечь в ковер?
Я киваю и ложусь. Ма очень туго заворачивает меня.
— Я не могу…
— Нет, можешь.
Я чувствую, как она похлопывает рукой по ковру.
— Не могу, не могу.
— Можешь.
— Можешь сосчитать до ста ради меня?
Я очень быстро считаю.