Кому что достанется – и почему. Книга о рынках, которые работают без денег
Шрифт:
«Однажды, когда я позвонил ему, – вспоминает Нил, – Джоэл был расстроен тем, что ребенок его друга не смог попасть в школу, в которой хотел учиться больше всего. При этом ребенка двоюродного брата этого человека зачислили в эту школу, хотя в списке его предпочтений она стояла последней. Мне пришлось объяснять Джоэлу, почему система должна функционировать таким образом» (для того чтобы все участники без страха включали в список свои истинные предпочтения).
Сегодня, спустя свыше десяти лет, система распределения в школы Нью-Йорка по-прежнему функционирует вполне эффективно. Созданный нами координационный центр отчасти служит сдерживающим инструментом, который приходится использовать родителям школьников, чтобы получать информацию о разных школах и решить, в каком порядке перечислять их в своем списке, чтобы получить желаемый результат. Но за исключением некоторых осложнений, о которых я уже рассказывал, после получения людьми нужной информации система выбора школ больше не заставляет
Бостон
Успешный нью-йоркский опыт неплохо подготовил нас к работе в Бостоне, хотя некоторые проблемы, с которыми мы там столкнулись, оказались совершено новыми.
Школьный округ Boston Public Schools (BPS) [65] тоже решил заменить свою старую систему распределения основанной на алгоритме отложенного согласия. В главе 7 я упоминал о том, что в этом городе уже использовалось компьютеризированное распределение по образовательным учреждениям, в рамках которого родители подавали списки предпочитаемых школ, но раскрывать свои истинные предпочтения для них было небезопасно. В старой бостонской системе применялся алгоритм немедленного согласия: школы сразу принимали детей, которые первыми подали заявление, с учетом приоритетов самой школы для каждого ученика. Эта процедура нарушалась, только если заявлений было больше, чем свободных мест.
65
Подробнее о бостонских школах см. Atila Abdulkadiroglu, Parag A. Pathak, Alvin E. Roth, and Tayfun Sоnmez, The Boston Public School Match, American Economic Review: Papers and Proceedings 95, no. 2 (May 2005): 368–371.
При новом алгоритме отложенного согласия приоритет по-прежнему отдавался семьям, жившим неподалеку от школы, либо тем, в каких еще один ребенок уже посещал данную школу или детсад. Да и во многом другом он был знаком и родителям, и администраторам, поскольку начинался практически так же, как прежний: родители подавали рейтинговые списки, включая в них любое число образовательных учреждений. (В Бостоне, в отличие от Нью-Йорка, число школ в списке не ограничивали.) Однако теперь школы не зачисляли немедленно пользующихся наивысшим приоритетом детей, родители которых подали заявления в школы первого порядка согласно своим предпочтениям, а откладывали прием, чтобы узнать, не подадут ли позже заявления семьи с еще более высоким приоритетом. Они не отказывали в приеме ни одному ребенку до тех пор, пока места не были заняты самыми желанными учащимися. Это снижало стратегический риск, которому подвергал семьи школьников старый алгоритм немедленного согласия, использовавшийся в Бостоне раньше.
Теперь в этом бостонском контексте, в котором дети пользуются приоритетом в тех или иных учебных заведениях, представьте себе малыша по имени Макс, который готовится пойти в детский сад. У Макса отличные шансы быть зачисленным в детсад, работающий полдня и расположенный через дорогу от его дома, но родители мальчика предпочли бы отдать его в не менее популярный детский садик, работающий целый день, куда их примут на общих основаниях.
При прежней системе, если бы Макс, а точнее его родители, записал в своем рейтинге детский сад через дорогу вторым, а не первым пунктом, он лишился бы своего приоритета в пользу детей, указавших это воспитательное учреждение в качестве первого предпочтительного. Но сегодня, после перехода на новый алгоритм, если Макс поставит работающий полдня сад вторым и его не примут в сад номер один в его списке, мальчика зачислят в детсад на его улице – если, конечно, это позволит уровень приоритетности ребенка.
При новой системе дошкольное учреждение, расположенное рядом с домом Макса, не зачисляет детей сразу же после первого отборочного тура. Даже если сад получает больше заявлений, чем в нем есть свободных мест, приходится ждать до полного завершения действия алгоритма и только после этого производить зачисление. Этот подход позволяет учебным заведениям дождаться заявлений от всех желающих и только потом зачислять детей с наивысшим приоритетом.
Так что теперь родители Макса могут смело перечислить свои пожелания относительно того, куда должен ходить их сын. Если мальчик не попадет в сад номер один по их выбору, они не лишатся шанса устроить его в другой, который указан в их списке вторым. А если не получится и это, у них есть такие же шансы, что малыша примут в сад номер три по списку, и так далее.
Именно к такому результату мы стремились и в Нью-Йорке: семьям учеников больше не приходится стратегически обдумывать и учитывать
Надо сказать, руководители бостонских школ, политики и жители города приняли избавление от мук стратегического мышления с распростертыми объятьями. Преимущества новой системы стали видны практически сразу, в сентябре 2006 года, после распределения детей в детские сады и шестой и девятый классы общеобразовательных школ. Первым явным признаком улучшений было то, что родители начали подавать более длинные списки предпочтений, а вторым – то, что детей распределяли в популярные сады и школы, даже если эти учебные заведения не возглавляли поданные людьми рейтинги.
Родители начали понимать, что им больше не нужно заниматься разработкой стратегий, что они могут просто перечислить школы, которые им больше всего нравятся. Теперь они могли направить свою энергию в более полезное русло – на выяснение того, какие школы подходят их детям. Именно так поступили Мари Землер Ву и ее муж Шерман Ву, готовясь к выбору учебного заведения для их дочки Мирайи, куда девочка должна была пойти осенью 2011 года. Супруги Ву, живущие в Дорчестере, решили подойти к делу серьезно. Свой поиск они начали в неформальной обстановке, общаясь с десятком других семей из своего района и сравнивая отзывы о разных начальных школах в восточном округе Бостона. «Мы четыре-пять раз собирались вместе, чтобы помочь друг другу сделать выбор, – вспоминает Мари Землер. – Ставили стулья в гостиной, кто-то приносил бутылочку вина. Общаясь, мы имели возможность подтвердить либо опровергнуть мнения друг друга. И все рассматривали примерно одни и те же школы, только в разном порядке».
Для Мари Землер и Шермана важнее всего было то, чтобы в учебном заведении работали квалифицированные, полные энтузиазма педагоги и чтобы в школе приветствовалось участие родителей в воспитательном процессе. Серьезным преимуществом, с их точки зрения, было также обучение языку методом погружения. Супруги не вырабатывали стратегию; они верили, что алгоритм справится со своей задачей как следует.
Первой в их списке стояла инклюзивная {13} школа Хендерсон, второй – школа Эрнандес К-8 с усиленным изучением испанского языка, а третьей – начальная школа Мазер-скул. «Мы решили, что если не получится с первыми двумя учебными заведениями, то пойдем в Мазер, где у нас есть приоритет», – рассказывает Мари.
13
Инклюзивная школа – это учебное заведение, открытое для обучения всем детям, независимо от их физических, интеллектуальных, социальных или других особенностей. Прим. ред.
Именно туда алгоритм и распределил Мирайю. Из двенадцати детей, родители которых собирались в гостиной Мари и Шермана, чтобы сравнить свои сведения о разных школах, пятерых в итоге зачислили в Мазер-скул. Но им не надо было непременно обозначать эту школу первым номером в своем списке, чтобы не лишиться приоритета в ней. «Мы в восторге от этой системы», – признается Мари.
Обратите внимание, что выбор учебных заведений в Бостоне весьма существенно отличается от распределения по школам Нью-Йорка. Бостонские школы не устанавливают приоритетность учащихся сами, как это делают директора нью-йоркских школ. Приоритет каждого ребенка в каждой школе определяется округом Boston Public Schools и является неотъемлемой частью дизайна бостонской системы, а не тем, к чему дизайн должен приспосабливаться. И эти приоритеты устанавливаются и переустанавливаются политическим способом в ходе процесса, в котором участвуют школьный и городской совет, мэр и заинтересованные группы горожан. Приоритеты и параметры школ, из которых имеют возможность выбирать жители разных городских округов, регулярно пересматриваются с учетом транспортных расходов и прочих, более явных политических соображений. Так что с тех пор, как мы помогли Бостону изменить дизайн системы распределения, школы, из которых можно выбирать, и приоритеты конкретных детей в каждой из них существенно изменились. Впрочем, лежащий в основе алгоритм по-прежнему используется для того, чтобы распределять детей, максимально учитывая пожелания их родителей и приоритеты города.
Судя по всему, то, что выбор школ регулярно претерпевает незначительные изменения, правильно (в любом случае, это неизбежно). Школы – важнейший вопрос муниципальной политики, и вполне естественно, что по мере того, как меняется численность учащихся и местность вокруг школ и происходит перераспределение политической власти, приходится соответственно регулировать множество других непостоянных элементов и факторов. Однако роль дизайна рынка в том виде, в каком его разрабатывают экономисты, по-прежнему остается очень важной. Мы постарались предложить Бостону и другим городам дизайн системы распределения детей в школы, который останется эффективным даже после того, как изменятся их приоритеты, границы зон «шаговой доступности» и прочие политические изменчивые компоненты этого сложнейшего рынка.