Кому на Руси жить хорошо. Поэмы
Шрифт:
Необходимость в демократическом журнале ощущалась всеми, и, по мнению многих, решить задачу его создания мог только Некрасов. Литератор М.В. Авдеев писал ему в октябре 1867 г.: «Возьмите дозволение на журнал, назовите его “Современность” и у Вас будет 5 тысяч подписчиков… Вы обязаны сделать это для литературы: Ваше имя на обертке – знамя, которого теперь нет и значения которого вряд ли еще скоро кто добьется».
Решение было найдено неожиданно. В ноябре 1867 г. Некрасов и редактор разорявшегося журнала «Отечественные записки» А.А. Краевский заключили договор об аренде. По нему Некрасов становился «гласно ответственным» редактором и получал «полную свободу» во всем, что касалось редактирования журнала, а Краевский принимал на себя обязанности издателя, т. е. всю хозяйственную
Для руководства журналом был создан новый триумвират: Салтыков был приглашен руководить отделом беллетристики, Елисеев – отделом публицистики, себе Некрасов, кроме общего руководства, оставил отдел поэзии; библиографией ведал Н.С. Курочкин, обязанности секретаря редакции исполнял В.А. Слепцов (а с 1872 г. – А.Н. Плещеев); роль главного критика взял на себя Писарев, а через несколько месяцев в журнал пришел молодой радикальный критик и публицист Н.К. Михайловский. Писатели, печатавшиеся ранее в «Современнике», горячо откликнулись на приглашение Некрасова сотрудничать в новом журнале, среди них были: А.Н. Островский, Г.И. Успенский, В.А. Слепцов, Ф.М. Решетников, А.И. Левитов, Марко Вовчок, А.Н. Плещеев, который писал в ответ на приглашение: «Быть сотрудником журнала, руководимого Вами, я считаю не только за особое удовольствие, но и за честь… Ведь право руки отнимались – работать никакой охоты не было, когда ни одного сколько-нибудь сносного журнала не было».
Бывшие сотрудники «Современника» Ю.Г. Жуковский, М.А. Антонович и А.Н. Пыпин в новую редакцию не вошли. Первые два начали с Некрасовым словесную войну, выпустили скандальную брошюру «Материалы для характеристики русской литературы» (1869), в которой весьма грубо пытались скомпрометировать Некрасова в общем мнении. Тот, как всегда, не отвечая на эти тяжелые обвинения, считал, что новый журнал своим содержанием из месяца в месяц опровергает возмутительные наветы. Так и было, очень скоро преемственную связь «Отечественных записок» с «Современником» отметил в одном из своих донесений цензор Юферов. Антонович же в своих воспоминаниях о Некрасове (в 1903 г.) признал свою ошибку: «Я откровенно сознаюсь, что мы ошиблись относительно Некрасова: он не изменил себе и своему делу, но продолжал вести его горячо, энергично и успешно».
Да, в деле воссоздания в новом журнале традиций «Современника» Некрасов снова показал себя великолепным редактором и организатором литературного дела. Даже те, кто не был его доброжелателем, признавали это безусловно. П.М. Ковалевский писал: «Лучшего редактора, как Некрасов, я не знал… умнее, проницательнее и умелее в сношениях с писателями и читателями никого не было… Редакция руководилась им неуклонно, как оркестр хорошим капельмейстером».
О чудесном превращении скучного, без всякого направления, журнала Краевского в первый же год при Некрасове говорит численность подписчиков: она поднялась за год с двух до пяти тысяч, а через год еще на тысячу. Конечно, ничто не могло спасти журнал от преследования цензуры. Ему постоянно угрожало запрещение, номера задерживались, статьи нередко вырезались из уже готовых книжек, а майская книжка за 1874 год была целиком сожжена. Каких страданий и нервотрепки это стоило Некрасову, сказать невозможно, но он с поразительным терпением и мужеством, по словам Михайловского, вел этот корабль литературы «среди бесчисленных подводных и надводных скал».
В начале 1870-х гг. Некрасов создал одну за другой три поэмы, составившие так называемый «декабристский цикл» (1870–1872). Замысел произведения о декабристах возник у Некрасова много раньше, по-видимому, в 1860-е годы, когда возвратились из Сибири дожившие до освобождения участники восстания 14 декабря 1825 года, когда стала появляться литература об этой первой в России организации революционеров. Прежде всего это были многочисленные статьи в герценовском «Колоколе», потом мемуары декабристов, печатавшиеся в вольной русской типографии в Лондоне, архивные материалы об истории и деятельности тайных обществ в журналах «Русский архив» и «Русская старина».
Поэт живо интересовался движением декабристов и не мог не сопоставлять две эпохи в развитии страны, разделенные десятилетиями, но связанные общим историческим содержанием. Главным смыслом деятельности тайных декабристских обществ было уничтожение крепостного права в России. Эта идея и подчиненная ей идея смены власти, если царь и правительство не станут заниматься крестьянской реформой, сделала декабристов революционерами, вывела их на Сенатскую площадь, привела на каторгу. Вернувшись оттуда через тридцать лет, они застали страну все еще в состоянии подготовки крестьянской реформы и серьезного общественного брожения.
Особое значение декабристских поэм в творчестве Некрасова заключается в том, что они посвящены реальному историческому событию, о котором десятилетиями не вспоминали историки, а героями их стали реальные люди, участники декабристского движения. Через 45 лет после восстания Некрасов не только первым заговорил о них, воскресил в памяти своих современников их имена и поступки и заставил ими восхищаться, но даже само восстание на Сенатской площади он первым описал в художественном произведении (оно достаточно точно изображено, хотя и принадлежит сну Е.И. Трубецкой). Для воскрешения памяти о декабристах, для прославления их никто в XIX веке не сделал больше, чем Некрасов и Герцен.
Первая поэма – «Дедушка» – написана под впечатлением от личности князя Сергея Григорьевича Волконского, который среди немногих уцелевших на каторге вернулся из Сибири после 1856 г. Дедушка не только предстает бодрым и красивым стариком, сохранившим в Сибири достоинство и ясный ум, он в беседах с внуком произносит речи, которые впрямую соотносятся с событиями годов шестидесятых. Он рассказывает о большом сибирском селе Тарбагатай, жители которого в два года достигли изобилия, неведомого крестьянам российских губерний. А причина тому – в их свободной от крепостной зависимости жизни. В другой раз внук слушает рассказ о тяжкой жизни солдат в армии Александра I. И тут невольно возникает перекличка со стихотворениями «Орина, мать солдатская» и «Кузнец», посвященным Н.А. Милютину, автору прогрессивной реформы армии времен Александра II.
Поэма не могла не пробуждать у читателей мысли о том, что Россия закоснела в своем развитии. Те идеи, за которые декабристы вышли на площадь и провели тридцать лет на каторге, продолжали быть актуальными, и вчерашние ссыльные вернулись с каторги в то время, когда новое движение в стране поднималось для их воплощения.
Героини двух других поэм – «Княгиня Е.И. Трубецкая» и «Княгиня М.Н. Волконская» (объединенных общим заглавием «Русские женщины») – жены декабристов, добившиеся разрешения царя следовать в Сибирь за сосланными на каторгу мужьями. Предполагалось, что поэм и героинь будет три, Некрасов думал написать еще об А.Г. Муравьевой, но этот замысел не осуществился. В основу обоих текстов положены мемориальные материалы – «Записки декабриста» барона А.Е. Розена, который много писал об Е.И. Трубецкой, и «Записки княгини Волконской», с которыми поэта познакомил ее сын князь М.С. Волконский.
В сознании Некрасова его героини не просто любящие и преданные жены, готовые помогать мужьям в их несчастье. В его поэмах эти вчерашние изнеженные аристократки проявляют чудеса воли и непреклонности, чтобы осуществить задуманное, и предстают единомышленницами своих супругов, недаром поэт поначалу хотел даже назвать свое произведение «Декабристки». В такой интерпретации они становятся личностями героическими, а их подвиг приобретает особый смысл. В специальном примечании к поэме Некрасов писал: «Знакомясь с историческими материалами, автор постоянно с любовью останавливался на роли, выпавшей тогда на долю женщин и выполненной ими с изумительной твердостью… Самоотвержение, выказанное ими, останется навсегда свидетельством великих душевных сил, присущих русской женщине, и есть прямое достояние поэзии».