Конан из Киммерии
Шрифт:
— Но ты… ты…
— Что я? — Глаза ведьмы загорелись зеленым огнем, — Меня вывезли далеко за город и бросили в горячий песок, на солнцепек, и уехали, оставив плачущее дитя на растерзание стервятникам и шакалам. Но жизнь не покинула меня, ибо источник ее таится в таких безднах, которых и представить не может ум человеческий. Шли часы, солнце палило нещадно — а я жила. И я помню, хоть и смутно, эти муки. Потом появились верблюды и желтолицые люди, говорившие на странном наречии. Они сбились с караванной тропы. Их вожак увидел меня и знак на моей груди. И он взял меня на руки и спас мне жизнь. Это был чародей из далекого Кхитая, возвращавшийся из странствий по Стигии. Он взял меня с собой в город Пайкан, где пурпурные купола висят над зарослями бамбука. Там я выросла, постигая его науки. Годы не ослабили могущества моего наставника, и научил он меня многому…
Она прервалась, загадочно улыбнулась и продолжала:
— В конце концов он прогнал меня и сказал, что я заурядная колдунья, не способная управлять могучими силами. Он добавил, что собирался сделать меня владычицей мира, но я всего-навсего «проклятая вертихвостка». Ну и что? Мне вовсе не улыбалось сидеть одной в Золотой Башне, часами всматриваться в магический кристалл, бесконечно повторять заклинания, начертанные кровью девственниц на змеиной коже, а от замшелых книг меня просто тошнило. Учитель сказал, что я земная нежить и не сумею постичь космическую магию. Что ж — все, что я желаю, можно найти и на земле: власть, блеск, роскошь, красивых любовников и послушных рабынь. Заодно он рассказал мне и о моем детстве, и о проклятии. Вот я и вернулась, чтобы взять то, на что имею равное с тобой право.
— Что это значит? — вскочила оскорбленная Тарамис. — Неужели ты полагаешь, что, заморочив головы слугам и стражникам, получила права на корону Хаурана? Помни, что королева здесь я! Конечно, ты будешь иметь все, что положено принцессе крови, но…
Саломея злобно засмеялась:
— Как ты щедра, милая сестричка! Но прежде чем облагодетельствовать меня, будь любезна, объясни, что это за войско стоит лагерем за городской стеной?
— Это шемиты-наемники. Ими командует Констанций, вельможа из королевства Коф.
— А что их привело в наши пределы?
Тарамис почувствовала в тоне сестры издевку, но отвечала с королевским достоинством:
— Констанций обратился к нам с просьбой пропустить его воинов через нашу землю в Туран. Он поручился за войско своей головой и, покуда воины находятся в границах королевства, будет оставаться моим заложником.
— Неужели нынче утром этот витязь не просил твоей руки?
Тарамис гневно глянула на сестру:
— Откуда ты знаешь?
Ведьма пожала плечами и спросила:
— Можно ли поверить, что ты отказала такому красавцу?
— Разумеется! — ответила Тарамис, — Неужели ты, принцесса крови, могла подумать, что королева Хаурана даст иной ответ? Чтобы я вышла за бродягу с руками по локоть в крови, которого с позором изгнали из родной земли, за главаря банды наемных убийц и грабителей? Мне не следовало вообще впускать этих чернобородых мясников в пределы Хаурана. Но ведь он заточен в Южной башне, и мои гвардейцы зорко его стерегут. Завтра я прикажу, чтобы его орда покинула королевство, а он будет в заложниках до тех пор, пока не уйдет последний воин. Наши воины сейчас не патрулируют по городу, но я предупредила Констанция, что он головой ггоплатится за любой вред, причиненный землепашцам и пастухам!
— И Констанций вправду томится в Южной башне? — допытывалась Саломея.
— Я же сказала! Почему ты спрашиваешь?
Саломея хлопнула в ладоши и воскликнула голосом, полным жестокого торжества:
— Королева приглашает тебя на прием, Сокол!
Открылись раззолоченные двери, и в покой шагнул рослый воин. При виде его Тарамис воскликнула с гневом и удивлением:
— Констанций, как посмел ты войти сюда?
— Да, это я и есть, государыня, — Пришелец опустил голову в глумливом поклоне. Черты его лица и вправду напоминали хищную птицу. И красота его была хищной. Лицо его было опалено солнцем, черные, как воронье крыло, волосы зачесаны назад. Он был одет в черный камзол и высокие сапоги — обычный походный наряд, местами даже носивший следы ржавчины от панциря.
Подкрутив усы, наемник оглядел вжавшуюся в угол кровати королеву с такой бесцеремонностью, что она содрогнулась.
— Клянусь Иштар, Тарамис, — сказал он ласково, — Ночная рубашка тебе больше к лицу, чем королевский наряд. Да, черт возьми, эта ночь начинается совсем неплохо!
Ужас мелькнул в глазах Тарамис: она сразу поняла, что Констанций не отважился бы на такое оскорбление ни с того ни с сего.
— Безумец! — сказала она, — Пусть в этой комнате я в твоей власти, но тебе не уйти от мести моих слуг — они на клочки разорвут тебя, если посмеешь меня коснуться! Попробуй, если жизнь тебе не дорога!
Констанций расхохотался, но Саломея остановила его:
— Довольно шутить, перейдем к делу. Послушай, милая сестрица. Это я послала Констанция в твою землю, потому что решила занять престол. А для своих целей выбрала Сокола, потому что он начисто лишен качества, именуемого у людей добродетелью.
— Дивлюсь твоей доброте, госпожа! — иронически усмехнулся Констанций и поклонился.
— Я послала его в Хауран. А когда его люди встали лагерем под стенами и сам он направился во дворец, прошла в город через Западные ворота — стерегущие их болваны решили, что это ты возвращаешься с вечерней прогулки.
Щеки Тарамис вспыхнули, гнев возобладал над королевским достоинством.
— Ты змея! — крикнула она.
Саломея усмехнулась и продолжала:
— Они, конечно, удивились, но впустили меня без слова. Точно так же прошла я во дворец и приказала стражникам, стерегущим Констанция, удалиться. Потом пришла сюда, а по дороге успокоила твою служанку…
Тарамис побледнела и спросила дрожащим голосом:
— А потом?..
— Слушай! — Саломея гордо откинула голову и показала на окно. Сквозь толстые стекла все же доносилась поступь отрядов, лязг оружия и доспехов. Приглушенные голоса отдавали команды на чужом языке, сигналы тревоги мешались с испуганными криками.
— Люди проснулись и немало удивились, — ядовито сказал Констанций. — Неплохо бы, Саломея, пойти успокоить их.
— Отныне зови меня Тарамис, — ответила ведьма, — Нам нужно привыкать к этому…
— Что вы сделали? — закричала королева, — Что вы еще сделали?
— Ах, я совсем забыла тебе сказать, что приказала страже отпереть ворота. Они удивились, но не ослушались. И вот армия Сокола входит в город!
— Демонское отродье! — воскликнула Тарамис, — Ты воспользовалась нашим сходством и обманула людей! О Иштар! Мой народ сочтет меня предательницей! О, я выйду сейчас к ним…