Кондотьер Богданов
Шрифт:
— Мы пришли к тебе, князь Андрей по прозвищу Богдан, — сказал торжественно, — дабы от лица лучших людей передать тебе волю города. Плесков зовет тебя на стол, осиротевший после Довмонта, Плесков хочет тебя князем! (Аня у плеча тихонько ахнула, Богданов нашел и сжал ее руку.) Готов ли ты, князь Андрей, принять меч Довмонта и поклясться хранить и защищать Плесков, как хранил и защищал его благоверный князь Довмонт? Даешь ли ты согласие?
Богданов молчал. Ручка Ани в его ладони затрепетала. Богданов выпустил ее и шагнул к Негораду…
Эпилог
По-2 выскочил из облака, и Богданов увидел аэродром. Взлетная полоса свободна: рассвет, самолеты давно вернулись.
Навстречу По-2 бежали. Богданов узнал Тимофея Ивановича, других техников. Летчиков среди бежавших не было — не дождались. Богданов отстегнул ремни и выбрался из кабины. Подбежавший техник в порыве чувств заключил лейтенант в объятья. Затем смутился и отступил.
— Все в порядке? — спросил Богданов. — Все вернулись?
— Так точно! — отрапортовал техник. — Никого даже не ранили. Самолетам, правда, досталось, но ничего — подлатали. Вы где были?
— Нечаянно перекрыл бензокран к кабине, пришлось садиться на вынужденную. С рассветом обнаружили, вытащили самолет из леса, взлетели. Поплутали немного — садился на планировании.
— Видел! — сказал Тимофей Иванович и обошел самолет. — Гляжу — и вам досталось! Ерунда! Главное, сами целы.
Техники, покрутились у По-2 и ушли — ничего интересного. Тимофей Иванович остался. Аня вылезла из кабины и копалась в гаргроте. Богданов отвел техника в сторону.
— Тимофей Иванович, одного парашюта нет. Пришлось толкнуть местным за содействие. Выручишь?
— Есть один! — сощурился техник. — Из штурмовика вытащил. Они все равно спишут.
— Спасибо!
— При одном условии.
— Каком?
— Не прогоняй штурмана из экипажа!
Богданов оглянулся. Аня завязывала вещмешок. Богданову показалось, что в нем только что исчезло нечто желтое.
— Аня! — окликнул он. — Подойди!
Лисикова забросила мешок на плечо и направилась к ним.
— Вот! — сказал Богданов торжественно. — Тимофей Иванович опасается: выгоню тебя из экипажа.
— Пусть только попробует! — Аня поднесла к носу летчика кулак. — Я ему выгоню!
Глаза у техника стали квадратные.
— Видал? — спросил Богданов, подмигивая. Он забрал у штурмана тяжелый мешок, и они пошли к штабу. Тимофей Иванович изумленно глядел им вслед.
— Ну, девка! — сказал, придя в себя. — Охмурила лейтенанта! За одну ночь! А ведь чуял! С первого дня…
Когда аэродром скрылся за кустами, Богданов остановился.
— Аня! — сказал сердито. — Мы вернулись домой!
— Знаю! — удивилась она.
— Идет война, и это армия. Здесь не принято сержанту угрожать кулаком командиру! При посторонних…
— Тимофей Иванович не посторонний.
— А если б другие видели? О чем мы договорились? Забыла?
Она насупилась.
— Вот еще что! — Богданов расстегнул ей воротничок гимнастерки. Прежде, чем Аня успела
Затем он точно также снял и спрятал свой крестик.
— Аня! — сказал, видя ее недовольный взгляд. — Пожалуйста, запомни: мы вернулись! Теперь все по-старому.
— Да? — спросила она. — Может, ты и к Клавке пойдешь?
— Не мешало бы! — вздохнул он. — Для достоверности.
— Только попытайся! — насупилась Аня. — Застрелю! За измену Родине! Он смотрел на нее, улыбаясь.
— Что уставился? — буркнула Аня. — С Клавкой сравниваешь?
Он покачал головой:
— У меня есть жена, я хочу на нее смотреть.
— Прежде не разрешали?
— Прежде не было жены. Желанной и любимой.
Она заулыбалась. Богданов оглянулся и обнял ее. Поцеловал в торопливо подставленные губы.
— Люблю! — шепнул на ушко. — Тебя одну!
Она довольно засмеялась и потерлась щекой о его щеку — непривычно гладкую после недавней бороды.
— Анечка! — сказал Богданов, отстраняясь. — Я тебя очень прошу! Ради нас с тобой! Как договорились!
— Ладно! — сказала она. — Но к Клавке — ни ногой!..
«Особой важности.
Верховному Главнокомандующему Красной Армии.
Докладываю о чрезвычайном происшествии в 386-м ночном бомбардировочном авиаполку ВВС РККА. В ночь на 19 июня 1944 г. из боевого вылета не вернулся экипаж командира звена По-2 лейтенанта Богданова. Как стало известно из докладов прибывших на аэродром подскока летчиков, над линией фронта звено бомбардировщиков встретил сильный зенитный огонь противника. По-2 лейтенанта Богданова лидировал и первым подвергся обстрелу. Из чего был сделан вывод: самолет командира звена либо сбит, либо серьезно поврежден. Горящего По-2 и места падения никто из вернувшихся не наблюдал.
Утром 19 июня По-2 Богданова вернулся на аэродром полка. При докладе в штабе Богданов заявил, что имеет заявление чрезвычайной секретности, и попросил командира полка выслушать его наедине. Майор Филимонов согласился. Командиру полка Богданов доложил, что при выполнении боевого задания его По-2 был поврежден зенитным огнем противника. Мотор заглох, бомбардировщик попал в густую облачность. Тем не менее, Богданову удалось посадить самолет на вынужденную в незнакомой местности. Они со штурманом дождались рассвета и решили просить помощи у местного населения. Однако при встрече с людьми выяснилось, что самолет с экипажем непонятным образом переместился из нашего времени в тринадцатый век и оказался на территории древней Псковской республики близ города Сборска (современный Изборск). Из доклада Богданова следовало, что ему удалось установить контакт с местным руководством республики и организовать доставку По-2 к Сборску, где неисправность была устранена. Однако вернуться в полк не представлялось возможным, поскольку экипаж не знал, как это сделать. По словам Богданова, он и штурман Лисикова провели в тринадцатом веке свыше двух месяцев. Они деятельно помогали жителям Древней Руси отражать нападение Тевтонского ордена, в частности, бомбили позиции немецких захватчиков в битве под Плесковым (современный Псков). Возвратиться в свое время им помогла подсказка неведомого старца, личность которого Богданов определить затруднился. Перед возвращением жители Плескова, испытывающие серьезные трудности в войне с Тевтонским орденом, вручили Богданову письменную просьбу Верховному Главнокомандующему об оказании военной помощи и передали ему подарки: шапку под названием „княжий венец“, княжий пояс с мечом и само письменное обращение. Названные предметы Богданов предъявил командиру полка.