Конец эпохи "Благоденствия"
Шрифт:
Ближе к обеду, когда уже стало казаться, что на этот раз предчувствие мага, к счастью, обмануло, путники выехали на небольшое поле, которое по краям окружали невысокие холмы, а впереди зеленела очередная рощица.
– Стоп! – скомандовал внезапно Приск, когда они оказались как раза почти на середине открытого пространства.
Кора отвлеклась от своих мыслей и увидела, что из рощи им навстречу выезжают три десятка дружинников во главе с закованным в доспехи крупным рыцарем. В этот момент рыцарь указал на них рукой, и отряд начал растягиваться полукругом, перекрывая путь.
Маг в напряжении покрутил головой, видимо,
– Что происходит? – спросила Кора.
– Что именно происходит, я пока не знаю, - ответил ей маг. – Но, учитывая, что все они смотрят на нас, нужны им именно мы. А так как на вид мы точно не похожи на торговый обоз, ради грабежа которого стоило бы собирать такие силы, то значит – о вас как-то стало известно, и им нужны вы. В общем, мое предчувствие опять оправдалось.
– Но ты же маг, Приск! Неужели ты не сможешь справиться с этими воинами? – удивленно воскликнула Кора, которую напряженность мага насторожила.
– Я маг. Но я не госпожа Эльмира, не метр Симон и уж тем более – не господин, - возразил ей собеседник. – Я могу обездвижить пять – шесть противников, даже убить двух – трех, но со всеми четырьмя отрядами мне никак не справиться. Видимо, если сейчас не произойдет никакого чуда, придется или сдаться, - тут Кора яростно сделала отрицательный жест. – Или рискнуть и воспользоваться переходом багрового тумана. Можно попробовать перенестись на лигу – другую. Главное – вырваться из кольца и немного оторваться от преследователей.
– И от меня сейчас проку не будет, - буквально прошипел из тени Анатор. – Пространство открытое. Везде солнце.
В этот момент все четыре отряда сорвались с места и устремились, опуская на ходу копья, на путников. Приск начал поспешно формировать багровый туман, Анатор обнажил свой ставший призрачным меч и приготовился достойно встретить нападавших, правда, защищать свою сестру он мог только с одной стороны – со стороны тени от нее и Ласточки. Сама Кора с напряжением следила, что случится раньше – маг вызовет пусть опасный, но сейчас спасительный туман, или рыцари и их дружинники нанижут их на свои копья.
Но нападавшие повели себя странно. Обтекая по кругу Приска, Кору и невидимого для них Анатора, они с ревом, ржанием коней, треском ломающихся копий и звоном мечей по щитам и шлемам с остервенением сшиблись между собой. Вокруг путников вмиг закипело жестокое сражение.
– Мы им не нужны? – не скрывая радости спросила Кора.
– Увы. Именно мы им и нужны. Вернее – вы. Но похоже, что сначала они решили выяснить, кому вы достанетесь, - ответил маг, внимательно следивший за разгоравшейся битвой и пока, к своему сожалению, не видевший возможности безопасно проскользнуть между ее участниками.
Глава 20. Королевство Дундлак. Семейный обед.
Накануне этих событий все пятнадцать принцев королевской семьи Дундлака собрались за обеденным столом. Но ели присутствовавшие на этот раз мало и почти не пили. Кроме короля Гобарта Первого, который, казалось, искренне наслаждался скованностью своих ближайших родичей и
– Что? Ждете, что я скажу? Кого из вас выберу для участия в турнире принцев в Наймюре? . – спросил он ухмыляясь.
Из пятнадцати собравшихся в этот вечер в обеденном зале, двенадцать были его единокровными братьями, а трое – сыновьями. И если сыновей своих король любил, то братья не вызывали у него ничего, кроме глухого раздражения. И кто придумал, что все братья короля, даже если у него уже есть законные наследники, продолжают до самой своей смерти называться принцами и сохраняют, пусть и призрачные, права на трон?
А эти, многие уже великовозрастные, братья были ко всему прочему, с точки зрения короля, еще и бездельниками. Нет, помахать мечом, отбить наскок орков или померяться силами с гномами или вестонцами они были всегда рады и готовы. Но вот вести хозяйство, заниматься скучными делами с управляющими.. Тут они были настолько же бесталанны, насколько сам Гобарт в этих материях хорошо разбирался. И они клянчили, клянчили, постоянно и без устали клянчили деньги у него. И совсем не помогать своим братьям, к тому же еще и принцам, он не мог себе позволить. Ославят скрягой на все пять королевств.Но сейчас у него, кажется, появился план, как эту проблему, если и не решить совсем, то, по крайней мере, сделать ее не такой серьезной и губительной для королевской казны.
Турнир принцев! Какой же молодец этот Гэльфас наймюрский! Как он здорово придумал все с этим турниром! И сын его, беспокойный Анатор, тоже молодец, что так вовремя отправился к праотцам.
– Я считаю, - продолжил король, обращаясь к своим «любимым» братьям. – что любой из вас достоин того, чтобы занять трон Наймюра. И я не имею права диктовать вам в этом вопросе свою волю. Хотя я и король. Но вы все – мои любимые братья. И я каждому из вас от всего сердца желаю победы на предстоящем турнире. Эх… как заживут наши два королевства, когда один из вас примерит корону Наймюра! Два скипетра в руках представителей одной семьи – это сила, с которой будут считаться все. Торговля с эльфами, гномами и орками вся пойдет через нас. А потом, кто знает, может быть, мы с тем моим братом, который станет королем Наймюра, сможем и в трех оставшихся королевствах сменить династии на нашу? – спросил он слушателей, внимавших ему с плохо скрываемым восторгом и вожделением светлого будущего. – Лучшее оружие из моей сокровищницы, лучшие доспехи гномьей работы – все необходимое, чтобы обеспечить самому удачливому из вас победу, я предоставлю. За вас, за победу на турнире, за трон Наймюра!
– провозгласил он, под одобрительные крики братьев поднимая кубок.
На этом обед завершился, и принцы один за другим, перешучиваясь, покинули залу. За столом остались только король и его три сына.
– А вы что на меня смотрите с таким недоумением? – насмешливо спросил король, но тут же заметил, что никакого недоумения во взглядах его сыновей нет и в помине.
Старший, двадцатидвухлетний наследник и его любимец Гудварт, смотрел на короля понимающе и одобряюще с ехидной насмешкой по отношению к своим многочисленным дядьям.
Средний, двадцатилетний Брок, смотрел на отца с плохо скрываемыми разочарованием и обидой.