Конец эпохи "Благоденствия"

Владыкин Александр

И Гората опять воспроизвела в памяти письмо, которое еще вчера отправила с проверенным личным конюшим в Элторен принцу Эдгару.

«Благородный принц Эдгар, льщу себя надеждой, что Вы с благосклонностью и пониманием воспримете это послание от меня», - начиналось то письмо.

А далее Гората писала, каким выдающимся рыцарем считал Эдгара ее трагично ушедший из жизни брат, как она после его смерти поняла, насколько возвышенными и сильными могут быть родственные чувства, и восхищалась достойной менестрелей нежной дружбой (о! только дружбой, конечно) Эдгара с Амалией, выражала глубочайшее сожаление, что в свое время поверила отвратительным наветам на принца и его достойнейшую

тетушку, а также высказывала надежду, что когда-нибудь ей самой удастся встретиться с благородной Амалией и, конечно, с ней подружиться. В завершение она выражала «робкую мечту», что увидит «первый меч Неронии» на предстоящем турнире и желала ему победы. К письму Гората приложила великолепную, расшитую золотом ленту, пояснив, что это – последний подарок от ее незабвенного брата (ленту Гората купила в день отправки письма у торговца, уверявшего, что привез ее из Эльфары), и она от всего сердца хочет через Эдгара передать это украшение Амалии в знак будущей дружбы.

«Вот так, - подвела итог своим размышлениям Гората. – И теперь посмотрим, кого из нас выберет Эдгар, когда победит на турнире! Без Анатора у него не будет достойных соперников. И тогда, дорогая сестричка, ты быстро отправишься в Орден Милосердных, а я стану королевой Наймюра!».

Глава 27. Метр Симон.

– Итак, что здесь происходит? – резким и требовательным тоном спросил метр Симон.

– Проваливай отсюда, старик, - грубо ответил ему Брок, который в запале погони даже не понял, что все, что в данный момент происходит, не укладывается в естественное течение событий и оттого должно вызывать если не опасения, то, по крайней мере, осторожность.

– Вот, Гельфарс, - обращаясь только к гному и полностью игнорируя всех остальных, будто их и не было, опять с интонациями умудренного опытом пожилого человека произнес метр. – До чего молодежь докатилась? Вот у тебя да. У тебя воспитание детей идет правильно. Все при деле. Сначала инструменты родителям подают, потом сами потихоньку начинают молоточком постукивать, а там, лет через тридцать, уже глядишь – отменный мастер! А с этими что делать? Одни сбегают без разрешения и вмешиваются в дела, которые их не касаются, - тут метр Симон посмотрел на Приска. – Другие, думая только о себе, пренебрегают планами своего отца, - он бросил взгляд на Кору. – Ну а третьи так и совсем – мечтая занять место, которого они не достойны, гоняются за девушками, чтобы насильно на них жениться, нарушают чужие границы, грубят старшим..

– Да, - подхватил гном. – Я, Гельфарс, потомок Гульфарса-сильного и глава рода оружейников, спрашиваю, по какому праву вы нарушили границу моего рода? Или вы не знаете, что долина на пять лиг вдоль гор является владением гномов и вторгаться сюда без разрешения того рода гномов, который владеет данным участком, запрещено. Это было зафиксировано в договоре между родами гномов и королевствами Дундлак и Вестония от триста семьдесят третьего года по окончании Великого противостояния, который они в присутствии властителя эльфов, королей Наймюра, Элторена и Гонвальда поклялись соблюдать вечно..

– Да мне все равно, в чем и в чьем присутствии сотни лет назад поклялись мои предки! – перебил его Брок. – Отдайте мне принцессу, или мы нашпигуем вас всех стрелами!

Тут Брок повернулся к своему отряду и хотел уже дать команду приготовиться к стрельбе, как заметил, что его подчиненные отнюдь не разделяют его воинственных намерений. Разведчик, направлявшийся к Коре, отступал задом назад, сворачивая приготовленную для девушки веревку. Двое других прятали луки, которые достали во время

погони, в свои саадаки, при этом стараясь не привлечь этим действием к себе внимания, Корбин бросал короткие опасливые взгляды на непонятного метра Симона, пытаясь понять, каких неприятностей можно от него ждать, а остальные воины, подняв головы наверх, смотрели на то, как за спиной гнома появляются его вооруженные секирами сородичи.

Тишину хранили и другие участники этой сцены. Кора с изумлением разглядывала господина на ослике, Анатор застыл в тени, а Приск, почему-то смотревший на метра с таким же опасением, что и Корбин, вжал голову в плечи и съежился, стараясь стать как можно незаметнее.

Между тем метр запустил руку в кошель на поясе и побренчал там монетками, как будто размышляя, не стоит ли кинуть несколько штук незваным актерам, но потом, видимо, передумал, сочтя их выступление недостойным награды, и вынес свое решение:

– Ладно. Заканчиваем этот скучный и уже затянувшийся балаган, - произнес он. – Рядовые комедианты свободны. – тут он небрежно махнул рукой в сторону разведчиков. – Можете уезжать. Тебя, как их командира - он повернул голову в сторону Корбина. – Стоило бы наказать за нарушение границы, но тут есть тот, кому ты обязан был подчиняться, так что тоже можешь возвращаться домой. Ты, - метр ткнул пальцем в Брока. – Нет, ничего страшного я с тобой делать не буду. Просто лишу возможности совершить очередную глупость, - при этих словах мага, которым говоривший, без сомнения, и был, Брок оцепенел и теперь мог только с испугом вращать глазами, - Отвезите этого юного нахала к его отцу, - продолжил метр Симон, обращаясь уже к разведчикам. – И передайте ему, что пока он лично не всыплет своему отпрыску десять плетей, принц в себя не придет. И кстати, с короля Гобарта один лир и десять статимов в казну почтенного Гельфарса за организацию без соответствующего разрешения на его земле представления, – последнюю фразу маг произнес с явным удовольствием. – Вот так дела вести надо, друг мой Гельфарс!

– А вот с вашей троицей, - после небольшой паузы продолжил он, пристально посмотрев на скрывавшегося в тени Анатора, Кору и Приска. – Еще предстоит разобраться. Идите за мной!

С этими словами маг толкнул пятками своего ослика и, проехав между расступавшимися перед ним в испуге разведчиками, спешился и начал весьма бодро для своего почтенного возраста подниматься к ожидавшим его у входа в чертог гномам.

– Кто это? Тот самый Симон из легенды об Эльмире? – спросила Кора Приска, который, как и она, не спешил последовать за магом.

– Тот самый, - ответил ее спутник. – И будьте очень осторожны в разговоре с ним. Он совсем не такой добрый дедушка, каким кажется. Когда я только проходил обучение в Долине, лет пятьдесят тому назад, я как-то сопровождал его в поездке к вольным оркам. И именно в тот день какое-то другое племя орков решило напасть на это поселение. Так вот. Из более чем ста воинов никто не вернулся из того набега в свои кочевья. И заняло это у метра Симона столько же времени, сколько нужно, чтобы выпить стакан воды.

– А сколько ему лет, и почему он так старо выглядит? – продолжила расспросы девушка. – Эльмира ведь сохранила свою молодость, а он?

– А метр Симон просто хочет выглядеть пожилым, - тихо ответил Приск, поймав неодобрительный взгляд мага и начав все-таки подниматься вслед за ним по лестнице. – Ему так нравится. Его обманчивый внешний вид вводит собеседников в заблуждение, вызывает доверие. Кстати, его возлюбленная, ну, если хотите – жена, выглядит лет на восемнадцать – двадцать. Им обоим эта видимая разница в возрасте кажется очень забавной.