Конец света: первые итоги
Шрифт:
Странно было читать эту повесть в России. Мое путешествие словно дробилось в зеркале: сидя в шикарном отеле «Европейский» с видом на Невский проспект, я, француз, приехавший в Россию, чувствовал себя датчанкой в Африке. Настоящая глобализация — это литература.
Полагаю, можно сказать, что «Прощай, Африка!» эстетически стоит больше ста миллиардов «Ферм знаменитостей» [40] . Так, на французском телеканале TF1 никто ни разу не сказал: «Если над головой пробегает дружный шорох, ты знаешь, что ветер шумит в кронах лесных великанов, — но это не дождь. Если шорох слышится у самой земли, значит, ветер колышет кустарник и высокие травы — но это не дождь. Когда что-то шуршит и шелестит невысоко над землей, значит, ветер пролетает по кукурузным полям — и шум так обманчив, так похож на ропот дождя, что невольно радуешься ему, будто то, чего ты так долго ждешь, разыграли наконец для тебя на сцене, — но и это не дождь…» Можете веками напролет смотреть свой дебильный ящик, вы никогда, даже если испортится погода, не услышите, чтобы участник реалити-шоу воскликнул: «А вот когда земля гудит, как орган, отвечая глухим утробным рокотом, и весь мир поет вокруг тебя — весь, сверху донизу, — тогда это дождь. Он охватывает тебя,
40
«Ферма знаменитостей» — демонстрируемое на французском телевидении реалити-шоу, в рамках которого полтора десятка знаменитостей должны в полной изоляции прожить два с половиной месяца на африканской ферме
41
Пер. М. Ковалевой
Жизнь устроена дерьмово. Как было бы здорово, если бы на телевидении все говорили как Карен Бликсен. Точным и пластичным языком, исполненным горькой нежности, с резкими взлетами лиризма, сменяющимися приступами холодной ярости. Может, телевидению перейти на один из скандинавских?
У северных писателей много общего. Широко представлена природа (как у Бликсен, так и у Гамсуна) — это литература с высоким содержанием кислорода. Постоянно ощущение тоски, даже если иногда она, как у Паасилинны, окрашена юмором. Это страны с долгой зимой и бесчисленными елями. Печаль, как и лес, является составной частью пейзажа. Автору «Прощай, Африка!» удалось соединить датскую скрупулезность с африканской эмоциональностью, — отсюда ее невероятная мощь. Женщина с 1914 по 1931 год управляла кофейной плантацией. Муж достал ее своими выходками. Она без памяти влюбилась в другого, но тот погиб в авиакатастрофе. Она вернулась домой и написала книгу.
Если вы знаете историю прекрасней, нажмите «1».
//- Биография Карен Бликсен — //
Более известная под псевдонимом Исак Динесен, Карен фон Бликсен-Финеке родилась и умерла в Рунгштедлунде (1885–1962). Поскольку и деревня, и родовое поместье имели труднопроизносимое название, она решила выйти замуж за брата-близнеца своего первого возлюбленного и основать в английской части Восточной Африки кофейную плантацию. «Прощай, Африка!» (1937) — автобиографический роман, повествующий о крахе этих планов, как профессиональных, так и личных. Все, что принесла героине жизнь в Африке, — это безутешная скорбь, финансовое банкротство и сифилис, полученный в подарок от мужа-бабника. Единственное, что остается делать, когда на тебя наваливается такое, — это сесть и написать шедевр. Отметим, что Карен Бликсен, помимо всего прочего, еще и автор многочисленных волшебных сказок, а также знаменитого рассказа «Пир Бабетты», экранизация которого дала возможность Стефане Одран сыграть одну из своих лучших ролей в кино (роль французской домохозяйки, тратящей выигранные в лотерею деньги, чтобы устроить званый ужин).
Номер 82. Санех Сангсук. Белая тень (1986)
Потрясенный и возбужденный, опьяненный словами, я хотел бы писать так, как написана эта книга — безумный, бредовый, рассыпающийся на куски роман неизвестного во Франции автора которого необходимо срочно открыть широкой публике потому что вот так он и пишет нимало не заботясь о запятых громоздя фразу за фразой и увлекая вас их вихрем.
Это будет абсолютный шок — встреча сырого языка с сильной, богатой и открытой современности литературной традицией, в которой сплелись рок и кино, Гюстав Флобер, «Deep Purple» и Артуро Тосканини. Это будет история страдающего бессонницей тоскующего поэта с бледным лицом и длинными волосами, мечтающего умереть в разрушенном доме на севере Бангкока. Это будет длинный внутренний монолог в стиле Джойса, но без его занудства, признание в любви и ненависти всем женщинам, которых он любил, «погребальная песнь», сексуальный речитатив, реквием а-ля Малькольм Лаури [42] ,только вместо вулкана будет деревня, кишащая змеями, пауками и гекконами — маленькими ящерками, что питаются насекомыми и пугают людей своими глазами навыкате. Будет 14 оставшихся без ответа писем покончившим с собой любовницам этого психопата и «эксперта по вагинам всех калибров» с одним-единственным посланием: «Я тебя люблю. Приходи на мои похороны».
42
Лаури Малькольм — англо-канадский писатель, автор романа «У подножия вулкана», в письме издателю определивший его как «пророчество, политическое предупреждение, криптограмму и абсурдистский фильм»
Это будет доказательство того, что тайские проститутки предназначены не только для туристов, но пользуют и аборигенов. Это будет стилистический фейерверк бьющего через край лиризма, остающийся под строгим авторским надзором: «Этот тонкий хриплый назойливый голос»; «Я знал что если пересплю с ней то мне будет грустно неприкаянно тревожно и стыдно». Будут длинные очереди из прилагательных (как у Соллерса) — не потому, что трудно выбрать нужное, а потому что хочется выразиться как можно точнее, потому что в жизни любое явление достойно множества эпитетов. Например, я — светский наивный самовлюбленный циничный простодушный влюбчивый одинокий грустный богатый не знающий меры добрый злой литературный критик и писатель, и это еще далеко не полный список моих качеств, который, как и у всех остальных, претерпевает постоянные изменения.
Это будут переходы от «я» к «ты», как у Гао Синцзяня (только увлекательнее). Это будет плотный и густой, но легко читающийся, даже глотающийся роман, оставляющий странное впечатление, будто ты накурился заборной травы или закинулся словами.
Это будет произведение, вызывающее головокружение своей гипнотической красотой и изобилующее фразами, которые хочется записать на память: «Чем женщины красивее тем больше в них тайны»; «Любовь не просто слепит от нее лицо идет прыщами»; «Каждый раз когда я слишком счастлив меня тянет покончить с собой»; «Мечта американцев — контролировать весь мир с помощью пульта». И наконец, последняя — развязка, кульминация великолепного текста, низвергающегося на самое дно, дабы обрести форму: «Пусть сдохнут все порядочные женщины и объединятся все нехорошие мужики!»
//- Биография Санеха Сангсука-//
Санех
43
Вирасетакул Апичатпонг — тайский независимый кинорежиссер, сценарист и продюсер, снимающий нетрадиционные с повествовательной точки зрения фильмы (титры посередине ленты, рваный сюжет и т. п.)
Номер 81. Николя Бувье. Употребление мира (1963)
«Путешествию не нужны мотивы. Очень скоро выясняется, что оно самодостаточно». Мир на глазах делается все теснее и уродливее. Глобализация — сложное слово, выражающее чрезвычайно простую мысль: с тех пор как человек шагнул на Луну, он знает, что наша планета — крошечный зеленоватый шарик на фоне черной тьмы. Самолеты, скоростные поезда, телевидение и Интернет сжали и без того тесную территорию. Ну и что делать, чтобы вырваться из замкнутого пространства, в котором тебя все сильнее одолевает клаустрофобия? Чем ныне живущие народы еще отличаются друг от друга? Может, скоро мы докатимся до того, что, одинаково одетые, будем сидеть перед одним и тем же экраном и говорить на едином языке? Николя Бувье ничего этого не знал, но его страсть к путешествиям стала последней попыткой человеческого существа спастись от поголовной стандартизации. Он бежал не только из родной Швейцарии — он бежал от обмещанивания, конформизма и пошлости. Он хотел быть Николя Бувье, а не Николя Одним-Из. «Употребление мира» — пророческое название. Если рассматривать наш мир как пространство, подлежащее утилизации, то все потуги Бувье в конечном счете оказываются инструкцией по использованию планеты.
Надо поскорее извлечь из этой земли все выгоды, которые она способна нам дать. Какие именно? Возможность шагать по ней ногами и катить по ее дорогам на автомобиле, смотреть во все глаза и вести путевые заметки, чтобы ничего не забыть. Эти заметки — своего рода ментальные фотографии. Двигаясь, узнаешь намного больше, нежели сидя на месте. Блез Паскаль ошибся: счастье — в том, чтобы покинуть пределы своей спальни. «Конечно, нам легко веселиться: чемоданы уложены, завтра отбываем». В «Употреблении мира», шедевре литературы о путешествиях ХХ века и первой книге Бувье, рассказывается о шараханьях автора между Женевой и Кабулом в компании с художником Тьерри Верне, рисовавшим как Жак де Лусталь. В 1953 году парочка безумцев и коротко стриженных хиппи повернулась спиной к озеру Леман и двинулась в Азию. Они пересекли Югославию, Турцию, Иран, Пакистан и Афганистан. Книга «Употребление мира», от которой отказались все издатели, опубликованная в 1963 году, после десяти лет бесплодных демаршей, за счет автора, — это манифест обретенного целомудрия и вновь завоеванной свободы. Она дальше от мифологии, чем Блез Сандрар, и ближе к классике, чем Керуак; за годы до рождения Сильвена Тессона [44] Бувье показал нам свои дороги, от которых веет роскошью неторопливости и над которыми звучат бессмертные строки Шекспира: «I must be gone and live, / Or stay and die» [45] . Так Ларбо мог бы поступить в стажеры к Кесселю. Впоследствии Бувье совершил еще ряд путешествий в Индию, Японию и Китай, на сей раз в одиночестве, — приключения продолжаются. Лично я, сроду не покидавший Шестого округа Парижа, постоянно напеваю: «По дороге Бувье, в числе прочих, встретил много дорожных рабочих». Наверное, это один из самых неудачных каламбуров автора, ну и пусть. Зато помогает сбросить напряжение.
44
Тессон Сильвен — знаменитый французский путешественник, журналист и писатель, объездивший практически все страны бывшего Советского Союза
45
«Уйти мне — жить, остаться — умереть» (англ.). Шекспир У. Ромео и Джульетта. Пер. А. Радловой
//- Биография Николя Бувье — //
Он родился в 1929 году близ Женевы. На 20-летие родители подарили Николя Бувье «фиат-тополино» (иными словами, убогую консервную банку), что позволило ему объездить весь белый свет, регулярно занимаясь ремонтом этой развалюхи, — если бы он раскатывал на БМВ, ему нечего было бы нам рассказать! Сам о том не подозревая, своей доверительной манерой повествования о невероятных дорожных приключениях он основал новый жанр литературы, сегодня именуемый «travel-writing» (хотя кое-какие вехи на этом пути до него успели поставить Флобер и Лоти). Нельзя сказать, что его инициатива обернулась исключительно позитивными последствиями: жанр «путевых заметок» даст рождение всевозможным путеводителям, а идея путешествия по миру шагнет в широкие народные массы. Беда в том, что талант — понятие аристократическое. Немного найдется туристов, способных путешествовать с тем же тактом, каким обладал Николя Бувье. Да и о каком действительно потрясающем путешествии можно говорить, если все, чем ты располагаешь, — это месяц оплачиваемого отпуска! Дорога и борьба за сокращение рабочей недели — вещи несовместные. Подлинный кочевник готов жизнь посвятить утолению жажды странствий. «Быть бездельником в новом мире — занятие, отнимающее все силы». Лучшие произведения Бувье: «Употребление мира» («L’Usage du monde», 1963), «Рыба-Скорпион» («Le Poisson-Scorpion», 1981), «Дневник Арана» («Journal d’Aran et d’autres lieux», 1990). Только смерть положила конец поездкам Бувье: 17 февраля 1998 года непоседа угомонился.