Континент. От Патагонии до Амазонии
Шрифт:
Никакого романтизма!
Этому, а также паре других организационных вопросов и были посвящены спонтанные посиделки с другом, также обретавшимся в «Рютте», но уже заканчивавшим учебу и занимавшимся преддипломной специализацией.
– Есть вариант, – сказал он после обсуждения моей ситуации. – Можешь поехать в Аргентину. Там есть у меня кому тебя принять на первое время. А потом сам на месте решишь, что делать дальше.
Такая возможность перемены моего жизненного статуса рассматривалась нами ранее, как одна из нескольких.
Кирилл в начале года летал в Буэнос-Айрес с целью налаживания персональных контактов с местными практикующими психологами и проведения там семинара по оригинальным психотехникам и практикам, которыми он владел.
К тому же поездка в Южную Америку на достаточно длинный, неопределенный срок влекла меня и по другой причине.
Этот континент манил своей историей, природой, особенностями климата и океанами, его омывающими. Я много читал о конкистадорах, Андах, быте индейцев, кровожадных людоедах и прочей местной экзотике.
– Как назовем операцию? – сразу построжав голосом, сухо спросил Кирилл.
– «Ы», – ответил я.
– За плагиат даже в России теперь наказывают.
– Тогда «Континент», – предложил я и с ходу махнул бокал бургундского.
С получением визы проблем не было – были бы деньги и немецкая прописка, приемом в аргентинском консулате в Кельне я остался доволен.
Сборы были недолгими.
Меня не смущало, что я не еду на практику. Психологи вообще люди с большими странностями, как, впрочем, и их пациенты.
Расстались с другом на углу, недалеко от железнодорожного вокзала Фрайбурга, ближайшего крупного города от нашего учебного центра в горах.
Светило по-летнему теплое солнце, а в душе стоял холодок неизбежных перемен.
Обнявшись с Кириллом на прощанье, дальше каждый пошел своим путем.
Доехав поездом до Франкфурта-на-Майне, я ночью улетел рейсом на Мадрид, где мне предстояло сделать пересадку на другой самолет – до Буэнос-Айреса.
В Барахасе, международном аэропорту испанской столицы, наш авиалайнер при-землился рано утром, а вылет на Аргентину предстоял в одиннадцать вечера.
Мадрид принимал промозглым дождем с туманом, в раннем утреннем сумраке неясно проглядывали корпуса терминалов.
Где-то нужно было убить время.
У меня была шенгенская виза, да еще и отдельно выданная немецкая учебная виза. Недолго думая, я как есть налегке, благо багаж шел своим ходом, подался к выходу из аэропорта. Пришлось долго идти, потому что Барахас аэропорт не из маленьких, но слава Богу не такой гигант как аэропорт Франкфурта-на-Майне.
Пройдя мимо всех контролей, я взял такси и поехал в центр Мадрида погулять, да народ посмотреть.
Побывал у старой ратуши, там и отобедал, найдя ресторан, где говорят по-не-мецки.
Начала вырисовываться проблема с языком.
Вообще то я ехал к знакомым Кирилла, которые говорили по-русски и по-немец-ки. Испанским и английским я не владел абсолютно, и необходимо было как-то перебиться в пути, а потом само собой выучу язык страны пребывания. По крайней мере, так думалось – чистая авантюра, как показало время.
В испанской столице я погулял у королевского дворца Паласио Реаль, большого комплекса старинных помпезных зданий.
Приключения начались позже, когда румяный и довольный, в изрядном подпитии, я попытался вернуться в нейтральную зону аэропорта.
– Сеньор, вы не имели права выхода из нее, – сообщил мне пожилой пограничник по-немецки, видя, что я не понимаю испанского и не пуская меня внутрь.
– Как так? – я страшно удивился и начал тыкать пальцем в шенгенскую визу, доказывая дяденьке свою правоту.
– Вам специально дали учебную визу в Германии, а шенгенскую закрыли. Вы имеете право только на транзит, без выхода на территорию Испании, – продолжал гнуть свое чиновник.
– Когда я выходил в город меня никто не остановил. Я не обратил внимания, что моя шенгенская виза недействительна, – видя, что и чиновник в затруднении, я примирительно произнес. – Да ладно, никуда я не сбежал, у меня скоро посадка. Пусти, дядя!
Пограничник пустил, погрозив пальцем на прощание. В принципе, они тоже были неправы, по-раздолбайству выпустив меня в город через контроль. Потом я не раз замечал, что латиноамериканцы, как и их коллеги из Европы, имеющие латинские корни, не любят проблем и всегда идут навстречу, если ты им не особо досадил.
Уже очутившись в гигантском «Боинге», мне до сих пор не верилось в реальность происходящего. Что я действительно лечу черт знает куда на черт знает сколько времени. Требовалось тотчас стимулировать нервную систему.
После взлета я обратил внимание на шумную компанию молодых людей, отмечающих алкоголем что-то. Меня привлекла их немецкая речь. Разговорившись с одним из парней компании, я узнал, что это группа европейских моряков, следующих на свой пароход в Буэнос-Айрес сменным экипажем.
Еще в аэропорту я купил бутыль любимого «Егермайстера», не одну бочку которого, да «Нобеля» 9 , я выпил с друзьями в горах Шварцвальда, где, кстати, эти замечательные ликеры и производят.
От моей выпивки моряки не отказались. Мы быстро перезнакомились, как всегда напитков оказалось мало на всех – несколько раз брали еще у стюардов и посылали гонцов в бар на второй этаж «Боинга».
Узнав, что я не владею испанским и английским, мои попутчики призадумались.
9
«Нобель» – термоядерный горный ликер немецкого производства с содержанием этилового спирта под 70% об. Благодаря грамотно составленной рецептуре прекрасно пьется из горла без закуси. (прим. авт.)